Связанные Долгом

Рейли Кора

Я быстро спустила воду в унитазе и покачнулась. Данте схватил меня за руку, чтобы удержать.

— Валентина? — в его голосе послышалась растерянность.

Я прополоскала рот и умылась, все это время чувствуя на себе взгляд Данте. Я обернулась к нему, робко улыбнувшись.

— Я в порядке.

Данте не выглядел убежденным. Он последовал за мной в коридор, а затем наверх в нашу спальню. Мне хотелось сменить рубашку.

Я не могла избавиться от мысли, что она воняет рвотой. Я понимала, что Данте что-то подозревает, но не хотела

рассказывать о нашем ребенке, пока он был в таком отвратительном настроении из-за Джианны. Я предпочла бы подержать это в секрете немного дольше.

Данте коснулся моей талии.

— Ты ведь знаешь, что я ненавижу, когда ты хранишь секреты. Не превращай это в привычку.

Я встретилась с ним взглядом и прижала ладонь к животу. Данте проследил за моим движением, его тело напряглось.

— Я беременна, — сказала я, пытаясь звучать спокойно.

Не знаю точно, чего ожидала. Я знала, что Данте не был чересчур эмоционален, но надеялась по крайней мере на маленький проблеск радости. Но на его лице застыло только подозрение.

— Беременна?

Он сделал шаг назад, взгляд его был жесткий и расчетливый

— Да. Мы никогда не пользовались защитой, поэтому я не знаю, почему ты так ошарашен. Не наследник ли был одной из причин, по которой ты женился на мне?

— Это было причиной, почему мой отец хотел, чтобы я снова женился.

— Значит, ты не хочешь детей?

Рот Данте сжался в тонкую линию.

— Он мой?

Теперь настала моя очередь отшатнуться от него с шоком и болью, ударившими по мне. Я даже не в силах была вымолвить хоть слово. Неужели он действительно это спросил? Я находилась на краю эмоционального срыва.

— Ответь на мой вопрос, — тихо сказал Данте.

— Конечно, это твой ребенок. Ты единственный, с кем я когда-либо спала. Как ты можешь задавать такой вопрос? Как ты смеешь?

— Я не отслеживаю все, чем ты занимаешься, и есть много мужчин, которые часто посещают казино, где ты работаешь, и не откажутся от ночи с тобой. У тебя есть привычка хранить от меня секреты. Мне напомнить тебе о Фрэнке?

Я не могла поверить тому, что слышала. Я не хотела в это верить.

Слезы разочарования и ярости жгли мне глаза. Беременность совсем не помогла справляться с моим темпераментом и эмоциональностью.

— Как ты можешь так говорить? Я никогда не давала тебе никаких оснований сомневаться во мне. Я верна этому браку. Есть разница между тем, чтобы не сообщить о Фрэнке, и изменой тебе.

Данте все еще не выглядел убежденным.

— С первой женой мы много лет пытались зачать. Ничего не вышло. С тобой мы женаты менее четырех месяцев, и ты уже беременна.

— Я не знаю, почему ты ведешь себя так, как будто это невозможно. Если твоя первая жена была бесплодной, тогда это все объясняет. Вы никогда не консультировались с врачом? Или ты думаешь, что это ты бесплоден?

— Мы никогда не обращались к врачу для того, чтобы разобраться, почему не могли зачать. Не то чтобы это твое дело. Я не буду обсуждать свой первый брак с тобой.

Я знаю, почему он никогда не консультировался с врачом. Глупая гордость мужчин мафии. Они предпочли бы жить в неведении, чем рисковать узнать, что стреляют холостыми.

— Очень жаль. Мы уже его обсуждаем. Я знаю, почему ты не желал это выяснять. Тебе не хотелось знать правду, потому что ты беспокоился, что это сделает тебя менее мужественным, если твоя жена не может забеременеть по твоей вине. Но теперь мы знаем, что дело было не в тебе. Это Карла, она была бесплодна.

Я внутренне содрогнулась от своих слов. Я не хотела говорить плохо о мертвой женщине.

Данте покачал головой.

— Я же сказал, что не хочу говорить о Карле.

— Почему нет? Потому что все еще любишь ее? Потому что не можешь двигаться дальше? — он замер. — Мне жаль, что ты потерял Карлу, но теперь я твоя жена, — внезапно все, что во мне копилось, казалось, всплыло на поверхность.

Я понимала, что Данте балансирует на грани потери контроля, и хотела этого. Меня уже воротило от его изощренного спокойствия, от его холодной логики.

— Меня уже тошнит от того, что ты относишься ко мне как к шлюхе. Ты игнорируешь меня днем и приходишь ко мне ночью только для секса. А теперь ты обвиняешь меня в измене? Иногда я думаю, что ты делаешь мне больно, чтобы удержать на расстоянии вытянутой руки. Когда ты, наконец, вернёшься к нормальной жизни? Твоя жена умерла четыре года назад, пришло время перестать жаловаться и осознать, что жизнь продолжается. Когда ты перестанешь цепляться за память о мертвой женщине и поймешь, что в твоей жизни есть кто-то, кто хочет быть с тобой?

Внезапно Данте оказался передо мной. В его глазах вспыхнула злость, скрывая горечь утраты.

— Не говори о ней.

Я вздернула подбородок.

— Она мертва, и она не вернется, Данте.

Он сжал кулаки по бокам.

— Прекрати говорить о ней, — в его голосе слышался намек на предупреждение.

— А то что? — произнесла я, даже несмотря на волну ужаса, прокатившуюся по моей спине от злости в глазах Данте. — Ты хочешь меня ударить? Давай. Это не может быть хуже, чем нож, который ты всадил мне в спину, обвинив в том, что я ношу чужого ребенка.

Это была не совсем правда. Если муж поднимет на меня руку, этот брак закончится раз и навсегда. Я знала, что некоторые женщины в нашем мире смирились с физическим насилием, у многих просто не было другого выбора. Бибиана была одной из них, но я поклялась, что никогда не склонюсь перед таким мужчиной. Из-за дурацких слез мое зрение поплыло, но я загнала их обратно. Перед Данте я плакать не собиралась.

— Ты так занят, почитая память о ней и защищая ее образ, который живет у тебя в голове, что не понимаешь, как жесток со мной. Ты потерял свою первую жену не по своей вине, но потеряешь меня, потому что не в состоянии отпустить ее.