Связанные Любовью
Шрифт:
Мужчины встали, даже Маттео, потому что он знал, как вести себя прилично, даже если никогда не обращался со мной как с Капо, когда мы были одни, но дядя Готтардо не спешил вставать со стула, вероятно, таким образом показывая, что не уважает меня.
Я показал им, чтобы они сели обратно, и позволил своему взгляду блуждать по ним. Дядя Эрмано, младший брат моего отца, был младшим боссом Атланты, а дядя Готтардо правил Вашингтоном от моего имени. Напротив них сидел дядя Дюрант, который правил Питтсбургом и был мужем моей тети Кримеллы, а рядом с ним сидел дядя Феликс, муж тети Эгидии и младший босс Балтимора. Младшие
— Там очень много для нас, чтобы обсудить. Я знаю, что это всего лишь наша вторая встреча, и вы должны привыкнуть к тому, как я справляюсь с ситуацией, но я уверен, что мы сможем контролировать Русскую угрозу, если будем работать вместе.
— Во времена твоего отца братва никогда бы не осмелилась напасть на особняк Витьелло. Они проявили уважение, —сказал Готтардо. В его глазах читалось презрение. Он все еще ненавидел меня за то, что я сломал горло его сыну шесть лет назад, но мой кузен получил по заслугам за попытку убить Маттео и меня, чтобы улучшить свое положение. Если бы это зависело от меня, Готтардо разделил бы свою судьбу. Я все еще сомневалась, что Готардо не был замешан во всем этом. Отец верил в его невиновность по каким-то необъяснимым причинам, но я не доверял этому человеку. Если бы мне пришлось сделать чертово заявление, чтобы доказать, что я Капо, я бы начал с него.
— Мой отец получил пулю братвы в голову. Как это показывает уважение? — спросил я убийственным голосом, шагнув к столу. Я не сел, желая, чтобы они вытянули свои гребаные шеи и посмотрели на меня. Пусть они увидят, кто теперь правит городом, кто правит ими. Мне было наплевать, счастливы ли они, что я стал КапО в двадцать три года. Я бы убил каждого ублюдка в комнате, если бы это означало, что я останусь у власти.
Маттео улыбнулся мне. Он вынул нож, когда Готтардо заговорил, и теперь вертел его в руках, положив ноги на стол. Он определенно оценил бы кровавое заявление.
Готтардо и другие мои дяди бросали на него нервные взгляды. Они бы никогда не стали младшими боссами, если бы не мой отец. Другие люди, которые заслужили эту должность, были теми, кого мне нужно было убедить в своих способностях, потому что они уважали своих солдат.
— Ты должен послать им еще одно сообщение, — резко сказал Готтардо.
Я обошел вокруг и остановился рядом с его стулом. Он попытался встать, но я толкнул его обратно.
— Я отправил им Виталия по кусочкам, с предупреждением, прикрепленным к отрезанному члену. Думаю, они поняли. Вопрос в том, получил ли ты сообщение, что я твой Капо, Готардо. Ему пришлось вытянуть шею, чтобы встретиться со мной взглядом. Затем он перелетел к Эрмано, чтобы попросить о помощи, затем к другим моим дядям. Ни один из них не сделал попытки прийти ему на помощь.
— Хорошо бы тебе уважать старших. Возможно, другие слишком трусливы, чтобы сказать это вслух, но тебе не следовало становиться Капо. Ты можешь быть сильным и жестоким, но ты слишком молод, — пробормотал
Маттео спустил ноги со стола, улыбка сползла с его лица.
— А кто, скажите на милость, должен был стать Капо вместо меня? Ты, Дядя? — я сказал, понизив голос. — В конце концов, твоя семья уже однажды пыталась помешать мне стать Капо, а твой сын расплатился за предательство перебитым горлом.
Готтардо вскочил, и на этот раз я ему позволил. Он добрался только до моего носа, так что если он думал, что сможет произвести на меня такое впечатление, то он был гребаным дураком.
— Он был бы лучшим Капо, чем ты. Я был бы лучшим Капо. Ты, как и твой отец, не достоин такой чести.
— Ну, Готтардо, ты несешь чушь, и сам это знаешь, — пробормотал Дюрант, нервно переводя взгляд с меня на Маттео.
Я холодно улыбнулся Готардо.
— По-моему, это очень похоже на нарушение клятвы. Я твой Капо.
— Я никогда не давал клятвы следовать за тобой.
Эрмано схватил брата и попытался оттащить его назад, но Готтардо сопротивлялся.
— Заткнись, Готардо, ради Бога. Что на тебя нашло?
— Нет, — выплюнул он. —Сначала Сальваторе, теперь он. Я не буду следовать приказам того, кто может быть моим сыном. Если бы не отец, он не был бы Капо. Он унаследовал титул, но он недостоин.
— Если бы мы не были семьей, я бы уже отрезал тебе язык, — сказал Маттео, подходя ко мне сзади.
Я хотел убить его на месте, хотел раздавить его горло, как я сделал с его сукин сыном. Я был на сто процентов уверен, что он послал своего сына убить меня много лет назад.
Я посмотрел на каждый из своих нижних боссов.
— Как быстро вы можете вызвать своих капитанов и их солдат на встречу?
Мансуэто, младший босс Филадельфии, стоял, опираясь на трость. После второго сердечного приступа три месяца назад он стал тенью человека, которого я знала. Его семья была верна до мозга костей. Если он умрет, это приведет к еще большим неприятностям. Филадельфия была важным городом, а его сын Кассио был всего на четыре года старше меня.
— Сегодняшний вечер. Самое позднее завтра утром.
Остальные кивнули в знак согласия, все, кроме Готтардо, который с подозрением наблюдал за мной, и Эрмано, который сказал
— И я не знаю, сможем ли мы всех перелететь так быстро. Завтра утром было бы лучше, если бы вы намеревались привлечь к этому делу и солдат.
Маттео бросил на меня вопросительный взгляд, но я встретилась лицом к лицу с Готардо.
— Тогда завтра утром. Призвать всех. Завтра я заставлю каждого человека семьи принести мне клятву.
Готтардо усмехнулся.
— Почему ты думаешь, что они это сделают? Возможно, они хотят, чтобы Капо был кто-то другой.
Я кивнул.
— Я позволю тому, кто сочтет себя более достойным, бросить мне вызов. Ты можешь состязаться со мной. Если ты заручишься поддержкой большинства солдат, я уйду в отставку.
Маттео посмотрел на меня так, будто я сошёл с ума, но я знал, что это единственный способ заставить замолчать всех, кто сомневался во мне из-за моего возраста.
— Завтра в одиннадцать на заброшенной электростанции в Йонкерсе, — приказал я. Мои люди переглянулись. Именно там произошла последняя кровавая бойня в истории семьи, и пресса назвала это место вратами в ад. Я послал ему ухмылку.