Связанные Любовью

Рейли Кора

Я наклонился к ее горлу и слегка прикусил, втягивая кожу в рот, отмечая ее. Всегда мое.

Ария вскрикнула, когда я ударил ее в точку G, и мои яйца напряглись от этого звука.

— Да, — прорычал я, прежде чем засосать один из ее сосков в рот. Ария выгнулась, и я врезался в нее еще сильнее. Ее пальцы впились в мои плечи, я трахал ее у стены.

— Лука! — закричала она, когда ее стенки сомкнулись, а изящная шея снова обнажилась передо мной. Я отметил еще одно место, и ее спазм усилился, ногти царапали мою кожу, и я кончил с сильной дрожью. Я прижался лбом к прохладной

стене, а Ария уткнулась лицом мне в шею. Не отрываясь от нее, я перенес ее на нашу кровать и опустил нас на кровать. Она крепко обняла меня, как будто боялась, что я исчезну.

Я поцеловал ее, нахмурив брови от меланхолии на ее лице, но потом она открыла глаза и слегка улыбнулась мне.

— Мы в порядке?

Я кивнул, удивляясь, почему она снова спросила.

— Я не сержусь на тебя, Ария. Ты не можешь помочь себе, как я не могу помочь себе.

Ей нужно было помогать другим, в основном братьям и сестрам. Я понял. Если она могла принять мою темноту, я мог попытаться принять, что иногда она действовала из-за беспокойства за своих братьев и сестер.

Ария прижалась лицом к моей груди и сделала глубокий вдох. Она была эмоциональна, даже по ее стандартам. Может, она подхватила мои собственные тревоги. А дальше будет только хуже.

Через три дня у меня была встреча с моими капитанами и младшими офицерами, и я чувствовал, что дядя Готтардо снова выстрелит в меня. Я не был уверен, чем поделиться с Арией, и решил пока держать информацию при себе, пока она не станет прежней.

Ария

Сожаление тяжелым грузом легло на мои плечи. Сожаление о том, что сломалась перед Лукой в такой критический момент. Он хотел, чтобы я была сильной для него. И сожалею о моей утренней ссоре с Джианной. С тех пор мы не разговаривали, даже за ужином, и это начинало меня беспокоить, но я была слишком горда, чтобы сделать первый шаг.

Может быть, я попробую завтра, после того как ночь сна успокоит нас. Лука был в душе. Завтра рано утром ему придется уехать в Нью-Йорк, и, вероятно, он не вернется еще несколько дней. У него была встреча с семьей, это все, что он мог рассказать потому что он беспокоился о моей эмоциональности.

Вздохнув, я потянулась за антиидетской таблеткой в ящике, съежившись, когда поняла, что забыла принять ее вчера, снова. За последние месяцы я пропустила несколько таблеток. Я застыла с упаковкой в руках, считая дни, прошедшие с моих последних месячных, но не могла вспомнить. Раньше, за несколько месяцев до свадьбы с Лукой, у меня не было месячных, потому что мое тело плохо переносило стресс и страх. Может быть, на этот раз было то же самое.

Мой сотовый завибрировал на тумбочке, и я потянулась к нему, когда узнала номер. Поднеся телефон к уху, я тихо вышла из спальни и направилась по коридору к одной из пустых спален для гостей, где заперлась

— Фаби?

— Ария, — сказала Фаби хриплым голосом. Он говорил так, будто ему трудно дышать, и мое сердце сжалось от страха.

— Что случилось?

Пауза.

— Ничего, - ответил он. — Хотел услышать твой голос.

— Ты в порядке? Звучишь не очень хорошо.

— Отец сегодня был не в себе. Он всегда злится с тех пор, как вы все ушли, —

просто сказал Фаби, и я могла представить, что это значит.

Я сглотнула.

—Я могу снова поговорить с Лукой и попросить его принять тебя.

— Нет! — Фаби ахнул. — Это предательство. Я часть команды. Я не должен с тобой разговаривать. Мы враги

У меня перехватило дыхание.

— Вовсе нет.

— Мне нужно идти.

— Фаби?

На другом конце провода воцарилось молчание. Я уставилась на экран. Фаби положил трубку. Я задрожала, открыла дверь и в трансе вернулась в спальню.

Лука все еще был в ванной, когда я растянулась на кровати. Что я могла поделать? Разговор с Лукой ничего не изменит. У Луки было достаточно дел, особенно с предстоящей встречей семьи. Но смогу ли я скрыть это от него?

Когда Лука вышел из ванной, усталый и напряженный, я приняла решение. Я справлюсь сама.

Лука дал мне затяжной поцелуй, прежде чем он ушел в то утро. Как только он ушел, я села и схватила ноутбук, проверяя рейсы в Чикаго. Я обдумала варианты. Я не могла долго отсутствовать, прежде чем кто-нибудь заметит мое исчезновение. Я должна была вылететь самым ранним рейсом и вернуться в тот же день поздним рейсом. Закусив губу, я заколебалась. Я не могла воспользоваться счетом Луки и моим. Если он проверит, то заметит, что что-то не так.

Мои пальцы дрожали, когда я принимала решение. Я была бухгалтером семьи уже почти год и вела несколько банковских счетов. Предательство.

Я только одолжила деньги и верну их как можно скорее. Я быстро забронировала свои рейсы с учетной записью, которую мы использовали для сферы, а затем вышла из системы. Через два дня я уеду в Чикаго и, надеюсь, вернусь с Фаби.

Теперь мне оставалось только придумать, как незаметно выбраться из нашего особняка. Я подошла к шкафу и порылась в верхних ящиках, пока не нашла свой коричневый парик. Мне это нужно, чтобы остаться незамеченной в Чикаго.

Мой пульс забился в венах от того, что я собиралась сделать. Я нашла способ взять Лили и Джианну с собой в Нью-Йорк. Теперь мне нужно было спасти Фаби от нашего отца, пока он не сломал моего младшего брата.

Я спустилась вниз и увидела Джианну и Лили, сидящих за обеденным столом. Я нигде не видела ни Сандро, ни новых охранников, которых Лука нанял в здании за последние несколько недель. К счастью, Ромеро был в Нью-Йорке с Лукой и Маттео, поскольку это была его первая официальная встреча в качестве капитана.

Я села, и Джианна и я сказали в то же время,

— Прости за то, что я сказала.

Мы смотрели друг на друга на мгновение, затем рассмеялись. Лили облегченно вздохнула. Улыбка медленно сползла с моего лица.

Джоанна поморщилась.

—О нет. Мне не нравится выражение твоего лица.

— Что случилось? — спросила Лили, отставляя чашку с кофе.

Я потянулась за миндальным бисквитом и налила себе кофе, пытаясь собраться с мыслями. Когда я собиралась откусить от печенья, мой желудок скрутило, и я положила его обратно на тарелку. Я слишком нервничала, чтобы есть. У меня было чувство, что меня вырвет, если я попытаюсь что-нибудь проглотить.