Связанные паутиной

Парфенов Михаил Юрьевич

Кто-то успел прознать про устройство на работу к чистопородным и мило доложил Совету Власти.

Ее разбудили очень рано. Трое Иных, двое из которых были неотличимы от людей, ввалились в квартиру и вежливо попросили следовать за ними на внеурочную аудиенцию с инкантаторами.

С Сантерой особо не церемонились. Одеться прилично не позволили. Пришлось идти как была – в ночной рубашке, непричесанной и очень злой. Видимо, великие маги не обладали долготерпением и сочувствием к скромным бедным

девушкам.

Стоя в центре пустого необогреваемого помещения, под пристальными взглядами с балконов, она не раз помянула всех известных богов. Наконец из тьмы ложи на свет вышла знакомая четверка и раздался голос Дезире:

– Нам доложили, что ты входила в двери городского пантенариума. Это правда?

– Да, благородный господин, это так, – произнесла ведьма взволнованным голосом.

Сверху послышалось гневное перешептывание.

– Чем ты можешь объяснить свой поступок? Что заставило тебя войти в ряды убийц и душегубов?

– Ежели господин позволит, я напомню, что сама недалека от им подобных. Мне разрешили работать, как и где я захочу. Подумав, я подделала бумаги и внедрилась в стан врага. Это может принести пользу, уверяю.

В разговор неожиданно вмешался Жиральд:

– Дай-ка я на тебя посмотрю, девочка.

С резных перил на пол что-то грузно упало. Странное то было существо: с множеством длинных тонких многосуставчатых ножек, плоским телом и двумя треугольными головами по обоим его концам. Младенец восседал на нем верхом.

Подойдя поближе – походка у существа была стремительная, беспокойная, немного рваная, – инкантатор задрал крохотную голову и вперился в лицо Сантере неожиданно тяжелым взглядом.

– Правду говоришь?

– Да.

– Ничего им о нас не рассказывала?

– Ничего, господин.

Непохоже, чтобы ее мысли читали. Не было ни легкой щекотки, ни грубого ворошения памяти, когда кто-то хватает книги твоих мыслей и торопливо их пролистывает потными ладошками. Ничего. Может, старый распутник лишь делал вид, старался запугать ее… А может, сама ведьма еще чего-то не понимала. В любом случае Жиральд довольно кивнул:

– Она не лжет, – и направил своего нелицеприятного скакуна обратно к партеру.

– Значит, хотела помочь, – задумчиво протянул Играющий с Врагом. – Похвально. Но дерзко. Ты посмела сделать такой опрометчивый шаг без нашего приказа. Вы, люди, слишком свободолюбивы и быстро забываете своего хозяина.

– Простите, – прошептала Сантера, склоняя голову, тем самым пряча довольное лицо от чужих взглядов. – Я готова понести любое заслуженное наказание!

– Над этим мы подумаем позже. И раз уж так сложились звезды, продолжай начатое. Обо всех операциях будешь докладывать лично мне.

– Позвольте! – воскликнул незнакомый инкантатор. –

Я считаю, что требуется более тщательная проверка ее слов! Мы рискуем всем!

– Это лишь будет затратой ограниченных ресурсов, старый осел! Тебе лишь бы покрасоваться с твоими недействующими зельями правды! – воспротивились с другой стороны ложи.

– А я считаю, что женщина не может участвовать в столь сложном деле! Она не справится!

– Люди должны знать свое место! Мы обязаны управлять всеми…

– С другой стороны, братья, это просто необходимо. Мы теряем соплеменников из-за этой службы…

– А если правда раскроется…

– Тишина! – проорали в два голоса Юлали и Юнали Еуген.

Дезире жестом поблагодарил их и повернулся вновь к терпеливо топчущейся девушке:

– Ты свободна. Можешь возвращаться к себе. Но если тебя раскроют – лучше молчи.

Последние слова прозвучали чрезвычайно мягко.

Сантера вновь поклонилась. Уходя, лопатками чувствовала ненавидящие взгляды магов и слышала возобновившиеся споры.

Случившееся вновь подтолкнуло к мысли, что в Убежище на Нуара могла работать не она одна. Тихий человечек с внешностью офисного клерка вполне мог послать еще карманника, чтобы следил за ней. И если это правда – следует узнать, кого именно.

Уснуть больше не удалось. Она быстро привела себя в порядок и с первыми петухами отправилась на работу. Успела до ежедневного сбора на плацу, где проводилась строевая подготовка. Взяла под роспись новенькую серую форму: теплые штаны из плотного скользкого материала, сапоги и китель с нашивкой, указывающей положение в отделе.

Худая высушенная женщина средних лет хлопотала перед ней, охала, восторгалась. Достала из-за шкафа грязное мутноватое зеркало со словами:

– Мы ж не мужики, нам красивыми надо быть. Гляди, как к глазам подходит.

Сантера и сама порадовалась униформе. Она любила серый цвет. Не такой бессмысленный и стерильный, как белый, не такой пафосный и пустой, как черный. На его фоне другие цвета раскрывались: мелочи становились заметны, недостатки растушевывались, неровности сглаживались. И он действительно подчеркивал ядовитую зелень ее глаз.

Теперь же она стояла у дальней стены, выслушивая недовольное ворчание немолодого шуттенанта.

– Сколько-сколько человек… Да вы шутите! И как, восстановили? Ну хотя бы наглецов поймали? Только Иного?.. Ущерб возместят?.. Ага. Ага. Нет. Конечно, поможем, о чем речь! До свидания!

И он с шумом положил трубку.

– Вот ведь мерзавцы! Сторонники Парита, чтоб их любимые гъяки их же и съели! Дом приближенного к Кнезу вицорга Фернаского сгорел до тла! Чертовы повстанцы!