Связанные с Рождения
Шрифт:
??????????????????????????
– Ну, здравствуйте, мои хорошие, — а голос его звучал всё так же слащаво, как обычно.
А мне от её тона стало страшно. Так страшно, что я замерла и попыталась прикинуться ветошью. Увы, именно на меня первую обратила Ева свой взор.
– Наконец-то ты пришла в себя, Алисочка, – сообщила она громко, а я вцепилась руками в шаровары так, что пальцам стало больно, – жаль, что силы не восстановились, но что поделать. Придется тебе сегодня поработать. А то вот, — она провела пальцами по телу Полехина, при этом сдирая ногтями зажившие ранки, из которых вновь начинала сочиться кровь. – Мой мальчик совсем раскис и не хочет доставлять своей хозяйке радость. Надо его подлечить, мне он нужен живой. У меня сегодня был очень, очень,
При каждом слове «очень», она вдавливала ноготь в рану парня. Надо отдать должное, Олег хоть и шипел от боли, но не дёргался. Зато Мила вздрагивала каждый раз, как только вскрывалась новая ранка на теле Полехина. Я же просто заставляла себя молчать, пока Ева сверлила меня взглядом, совершая свои манипуляции над парнем. Пусть считает, что мне страшно, как зайцу перед гадюкой. Надеюсь, она не знает, что я совсем не заяц. Еще и вытерла ладонью щеку, пусть подумает, что плачу. Так она подумает, что я слабее и может расслабиться.
– Сейчас мы немного тебя восстановим, — заговорила Ева со мной, как с маленьким ребёнком, решив, видимо, что я в шоке. – Тебе нужны силы для работы и насколько мне известно, Мила отлично подходит тебе, как источник огненной магии.
– Но она не умеет…
– Зато я умею, — прервала меня кобра и подошла к вольеру Милы. Я задышала чуть чаще, бросила взгляд на подругу. Та сидела белая, как бумага, губы подрагивали. Но держалась, молодец. – Мила, на место.
Рука Евы поднялась вверх, а Мила вдруг бросилась к дверце вольера. Та с тихим скрипом отъехала в сторону, я же увидела, что на кисти у кобры среди браслетов выделяется один, очень похож на наши ошейники, скорее всего какой-то амулет. А что мне известно о Еве Ильиной? Аспирантка защитного факультета. Специализация: артифакторика. Получается, настоящая Ева, та что сейчас в вольере, создала какой-то артефакт, который помогает качать магию из одного мага в другого?
Глядя на Милу сердце сжималось. Но я продолжала сидеть неподвижно и изучать обстановку. Сейчас Мила сидела на коленях перед коброй и мяла ткань штанов, за что получила замечание:
– Не нервничай, дорогая, если будешь вести себя хорошо, то никто не пострадает.
Короткий кивок, а затем едва уловимый всхлип, после которого я дернулась. От звука пощечины.
– Чёртова гадюка, не трогай ее!
Что-то вспыхнуло перед глазами. Кажется, звездочки от боли, что прошила меня сотнями игл. Такая боль, от которой тело само собой сворачивается в клубок. А голос пропадает. Я лежала и пыталась не потерять сознание, а голос змеи вливался в уши:
– Ай-ай-ай. Плохая нечисть. Подчинённая нечисть должна быть покорна хозяину, не перечить ему. А наказание лишь стимулирует ее покорность. Чтобы слушалась. И выполняла все приказы!
Не знаю, где я откопала остатки силы воли, но все же с их помощью кое-как встала. И выпрямилась, понимая, что лежать нельзя. Ни за что! Происходившее все еще не желало укладываться в голове. Это что же получается: я подчиненная нечисть и это откат от неповиновения? Я сидела и смотрела на дурной спектакль, разворачивавшийся перед моим взглядом.
– Ты готова повторить попытку? – едко спросила меня змея. – Или ты хочешь посмотреть, как я наказываю за твою провинность Милу?
– Нет! – я приняла подобное Миле положение: села на колени и склонила голову в знак подчинения.
– Умница, - дверь вольера отъехала. Мою руку взяли холодные пальцы, после чего на кисти сомкнулся браслет. – Хорошая девочка.
– Она потрепала меня по голове, словно я домашний питомец. – Если ты меня порадуешь, девочка моя, то я порадую всех остальных.
Пока она говорила и наглаживала меня по голове, я почувствовала, как в меня вливается огненная энергия. Она была чужой, незнакомой, из-за этого меня чуть ломало, но при этом я почувствовала ещё одно. Более важное. Моя драконица зашевелилась. Грудь обдало огнём, но вот по венам искры не побежали, как раньше. Тем лучше. Пусть скапливаются. Пусть моя девочка злится. Я слушала и едва не раскачивалась от напряжения. Изнутри все разрывало от невозможности сделать хоть что-то. От взглядов на Милу, которая сидела с идеальной осанкой и с каждой секундой всё больше угасала. Об этом свидетельствовал и ошейник, который так же угасал. Чёрт, она же её высушит. Я сжимала ткань шаровар в пальцах, комкала ее, чтобы не сорваться. Много я тут сделаю, ослепшая от боли? Но и Милу высушить не могу. Дёрнулась из-под руки и выпустила несколько искр. Получилось! Теперь надо обмануть врага, обвести своим испугом или трепетом. В зависимости от положения. Но главное, не дать ей почувствовать, что во мне проснулась драконица.
– О! Зарядилась! – Она сняла с меня браслет и нацепила себе на руку, выходя из моего вольера, она закрыла первый. – Мила, отдыхай. А ты, — змея поманила меня пальцем, останавливаясь напротив Полехина. – Иди сюда и подлечи его.
– Я не смогу. – посмотрела на парня. Выглядел он хуже, чем мне думалось из моего вольера. Глубокие раны зияли в области грудной клетки, словно она хотела вырвать ему сердце.
– Ты же целительница, — прищурилась Ева-нечисть, наклоняясь ко мне поближе, — Или твоя семейка соврала?
– Не соврала.
– Тогда покажи мне. – она жестом указала на поле работы, точнее на тело.
– Ошейник не даёт, — и я призвала искру, которая пробежала по венам, и я так понимаю, передалась по связи ей, так как она облизнула губы, довольно улыбнувшись.
– Я сниму его, но, если я почувствую что-то неладное, то твоя подруга умрёт. – И она продемонстрировала мне угасающий огонёк ошейника Милы.
– Хорошо, хорошо, — затараторила я, лишь бы она прекратила. – Я поняла.
Довольная собой, она сняла с меня ошейник. Почувствовав свободу, я еле удержала драконицу. Протянув над телом Полехина обе ладошки, я почувствовала, как из него медленно уходит жизнь. Уловив поток его жизненной энергии, мысленно призвала Огонь, соединила его со своим магическим потоком и начала исцелять. Большие энергетические затраты вызывают головокружение. Но к моему ещё неполному резерву, присоединились тошнота и слабость. Так как я мысленно потянулась к Жеке. Помню же, что он во время обряда говорил в моей голове. «Нас похитила Ева Ильина» - твердила я про себя. Драконица внутри меня рычала, контролируя мои расходы. Поэтому я исцелила лишь глубокие жизненно важные раны, а мелкие оставила. Сделав вид, что мне нужно отдышаться, я уперлась руками в стол и произнесла заклинание тлена. Полехин смотревший на меня в этот момент, проследил за моими губами и чуть улыбнулся. Теперь, если ему хватит сил, и он призовёт свою магию, то стол под ним должен превратиться в труху. Подмигнула. Ждём сигнала…
– Кстати о моей семье, — проговорила я, выпрямляясь, — Ты не боишься, что будет с тобой, когда они найдут нас?
– Если найдут, – ласково проговорила она, а у меня мурашки прошлись по спине, потому что она защёлкнула на мне ошейник, – они сейчас заняты более важными делами – предотвращение захвата власти в Ковене.
– Откуда такие сведения?
– Человеческие самцы такие падкие на прелести самок, — она прошлась вокруг стола, виляя бедрами. – Даже делать ничего не надо: юбку покороче и всё, они у ваших длинных ног. – Ну, с длинными ногами ты погорячилась, а вот с хвостом, это да, длинный. – Со стариками, так вообще всё просто, чуть внимания и интереса к его предмету, то он готов все секреты выдать. Вот он и выдал. Кто мог подумать, что он на старости лет найдёт свою дочь. Да-да. Случайно встретил её в Академии, когда она приезжала в гости к сыну, и признал. Говорит, хоть и было это давно, но до сих пор помнит её мать. И какая она красавица, и какая умница, и какая у них дочь получилась прекрасная, а внук – загляденье. Хотя по мне, я нашла самца куда привлекательнее, чем Гордей. Намного привлекательней...