Связанные вечностью
Шрифт:
Следуя за Коналлом на тротуар, Кийо заметил двух мужчин дальше по улице, которые стояли, прислонившись к многоквартирному дому, и смотрели на них. Или на машину. Он смело уставился в ответ, источая столько энергии альфы, сколько мог, и с удовлетворением наблюдал, как двое мужчин не только отвели взгляд, но и поспешили прочь в противоположном направлении.
— Ты был бы неплохим лидером, реши создать свою стаю, — заметил Коналл.
Кийо повернулся и увидел восхищение во взгляде МакЛеннана, на что выгнул бровь.
— Твоя энергия, — объяснил Коналл. — Я этого не ожидал,
— Но не сбила.
Шотландец усмехнулся.
— Я подавил её своей.
Он рассеянно кивнул.
— Где Ниам?
Улыбка Коналла пропала. Он кивнул на здание за собой. У входа валялись матрасы и другой мусор. Кийо и Коналл поспешили к двери, обнаружив, что система входа сломана. Дверь здания легко открылась.
— Наверх, — тихо сказал Кийо.
Кийо признавал, что завидовал способности Коналла к поиску. Она привела его к двери на третьем этаже. Кийо знал, что они пришли верно, ощутив пряно-сладкий запах Ниам ещё в узком подъезде со стенами в граффити, который становился сильнее с приближением к квартире.
Нервы свели желудок, и в этом не было смысла, как и в тревоге. Кийо никогда не нервничал и не тревожился.
Что с ним происходило?
И что происходило с Ниам?
Его тревога и беспокойство подавили спазм в животе, он сжал ручку двери и дёрнул так, что замок сломался. Они с Коналлом быстро ворвались внутрь и резко остановились от того, что увидели в тесном пространстве.
Кийо смотрел на Ниам, смутно осознавая, что Коналл закрыл за ними дверь квартиры.
Ниам сжималась, обняв колени, в углу комнаты, где почти не было мебели. Её щеки были бледными, в слезах, глаза широко распахнуты, и в них плескалось столько горя и боли, что это пронзило Кийо, как катана.
— Кийо, — голос Коналла не дал ему подойти к ней.
Он взглянул на альфу, который указал на соседнюю стену.
Кийо проследил за его взглядом и увидел крошечную блондинку, которая спиной прижималась к стене, со страхом на лице. Он прищурился от вида золотых колец на запястьях и лодыжках блондинки. Он ещё такого не видел. Кольца были из света. Золотого света.
Магия фейри.
Он посмотрел на Ниам.
— Кто она? — Ниам в отчаянии покачала головой. Он робко шагнул к ней. — Ты сделала это? Магические оковы? — Она медленно кивнула. Кийо оглянулся на Коналла, тот остался сторожить выход. — Ты такое видел?
— Оковы? Нет. — Он покачал головой, глядя на Ниам. — Моя спутница не знала, кем была, и только начала использовать силы перед обращением. Похоже, у Ниам больше опыта.
Ниам посмотрела на Коналла, но тут же перевела взгляд на Кийо.
Тот сделал ещё шаг к ней.
— Кто эта женщина?
В её глазах, полных страха, заплескались свежие слёзы, и Кийо не выдержал. Он пересёк комнату и опустился перед Ниам.
— Ниам, — мягко сказал он, успокаивая. — Скажи, что происходит. Позволь помочь.
— Она… — Слово вышло хриплым, Ниам пришлось сглотнуть и попытаться снова. — Меган… её ковен убил моего брата.
Это месть.
— Я думала, они все мертвы. — Она с горем посмотрела на женщину. — Но той ночью в отеле в Калмаре я увидела
Он опустил колено на пол и придвинулся ближе, накрыв её ладонь своей на колене.
— Тогда почему она ещё жива? И почему ты забилась в угол?
— Я не спешу, — сказала она почти до смешного капризным тоном.
— Ты тянешь время.
— Я сделаю это. Ронан заслуживает правосудия.
Кийо сжал её ладонь.
— Это не правосудие, Ниам. А месть. Поверь, я знаю разницу.
— Как ни назови, я должна сделать так ради брата.
Кийо узнавал вину, когда видел её.
— Ты не виновата в смерти Ронана.
Воздух вокруг опасно затрещал.
— Кийо, — предупредил Коналл.
Ниам хмуро глядела на него.
— Я и не говорила, что это так.
Отрицание.
Отлично.
— Ниам. Отпусти ведьму, и мы с тобой уйдём из этой дыры.
Она опустила взгляд и покачала головой.
Раздражение сдавило его желудок.
— Кийо… — сказал Коналл.
И теперь он понял, почему. Мудрые слова альфы о доверии проникли в его голову. Тяжко вздохнув от неудобства, Кийо сел рядом с Ниам, опёршись о стену, задевая боком её тело. Он смотрел на её профиль, отметив чуть приподнятый кончик носа, широкие скулы и длинные ресницы, мокрые от слёз.
Что-то сдавило грудь.
Волнение гудело внутри, но он воззвал к самоконтролю, которым гордился, и кашлянул. У него есть работа, и он выполнял работу, делая себя уязвимым.
— Ты не хочешь этого делать, Ниам. Я говорил, что решать, кто живёт, а кто умирает, слишком серьёзное бремя для твоих плеч. Не тебе решать, так не должно быть. — Она напряглась, но он продолжал: — Ты не такая. В этом слишком много тьмы. Граница между местью и правосудием размыта во всём, что ты делала последние несколько месяцев, но это, — он указал на ведьму, — чистая и простая месть.
— Не важно. Ничто не важно.
— Твоя душа важна, — хмуро сказал он. Она повернулась к нему, округлив глаза от удивления. — Ты говорила, что я должен быть благодарен за то, что твой величайший дар — доброта и сострадание. Следовало сказать, чтобы я благодарил за другой твой величайший дар — человечность.
Красивые глаза Ниам снова заблестели влагой.
Он хотел поймать скатившуюся слезу, но сжал кулак и сдержался.
— Ты была права насчёт меня, — признался он. — Я не такой, каким кажусь. Я… — он медленно выдохнул, не веря, что скажет вслух то, что ещё никогда не говорил. — Я бессмертный. — Она казалась удивлённой, но он не знал, было это от слов или факта, что он признался. — Я родился в Осаке зимой 1872. — Она разглядывала его лицо, сияя любопытством. — Я прожил долго, Ниам, и понимаю месть. — Он опустил голову к ней, вдыхая запах, и кулак сам разжался. Он понял, что прижал ладонь к её лицу и провёл большим пальцем по щеке в нежном жесте, не зная, что был способен на такое. — Поверь, когда я говорю, что после мести… будет только пустота. Она забрала у меня всё. Я не хочу такого для тебя.