Связанные венцом
Шрифт:
– Нет… Только пить хочется…
Лошадь понемногу замедляется и сворачивает к небольшому перелеску. За ним простирается уже густой лес, но углубляться в чащу из-за недолгой стоянки не имеет смысла.
Спешившись, Маркус снимает меня с лошади, и я, густо покраснев, тут же трусцой устремляюсь к кустикам. А когда появляюсь на поляне, вижу, что дракон уже расседлал и стреножил коня, а на морду ему нацепил мешок с чем-то, чем обычно так аппетитно хрупают лошадки.
– Нам тоже не мешает перекусить, ваше высочество, – распоряжается Маркус, уловив мой заинтересованный взгляд, направленный на коня.
Рассеянно пожимаю плечами, все еще ощущая легкую тошноту. Отказываюсь от предложенного хлеба с ветчиной и сыром. Но с благодарностью принимаю флягу с водой. Несколько глотков холодной освежающей жидкости творят чудеса. И остатки сонного тумана, царящего в голове, бесследно рассеиваются. Теперь можно и осмотреться и подумать о главном, то бишь, как сыграть достоверно роль принцессы. Страх, что мою маленькую тайну раскроют, по-прежнему сжимает сердце ледяной рукой.
– Нет, ваше высочество, так дело не пойдет, – недовольно ворчит Маркус. – Вам нужно поесть. Следующая остановка нескоро, а верхом употреблять пищу я бы не советовал, тем более, таким “умелым” наездникам, как вы.
– Я не голодна, – упрямо вздергиваю подбородок. – И полагаю, если меня в дороге стошнит, это тоже вам не понравится.
Дракон недовольно поджимает губы, но больше настаивать не пытается.
Еще чуть-чуть побродив по окрестностям и размяв онемевшие от долгого сидения ноги, снова оказываюсь на коне. Спина и ягодицы протестующе начинают ныть. Жесткое седло это тебе не мягкие диванчики в карете. Хотя и там за день поездки чувствовался дискомфорт во всем теле. А тут и говорить нечего. После остановки только хуже становится.
В этот раз уже не корчу из себя горделивую мадемуазель, а ерзаю во всю, удобно устраиваясь. Позвоночник лишь жалобно хрустит в ответ на мои шевеления.
Погода к вечеру основательно портится. Холодный ветер нещадно бьет в лицо, осыпая мелкими каплями осеннего дождя. Зубы начинаю выбивать чечетку. Одежда у меня хоть и теплая, но явно не предназначена для поездки верхом. Рассчитывалось-то на комфортное путешествие в теплой карете, где всегда есть нагретые кирпичи для ног и небольшая жаровня для обогрева.
Чуть замедлив ход, Маркус достает примотанное к седлу одеяло и заворачивает меня в него как куклу.
– Потерпите немного. Скоро уже покажется Теоют. Это небольшая деревушка в тридцати милях от Атара. Там мы заночуем, и на рассвете двинемся в путь.
Глубоко вздыхаю. Одеяло действительно согревает, а мысли о скором отдыхе добавляют оптимизма.
– Там есть гостиница? – на всякий случай уточняю.
А то размечтаюсь о теплой постели, а ее и в помине не будет. Слова о маленькой деревушке как-то не вяжутся у меня с приличным заведением. Отчего-то сразу вспоминаю обилие блох и бельевых клещей в средневековых палатах. Практика даже такая была – ставить ножки кровати в емкости с водой, дабы паразиты не беспокоили спящих.
– Есть трактир. Небольшой, но уютный, – отвечает Маркус.
– Без блох и клопов, надеюсь, – тихо ворчу и невольно передергиваю плечами.
– Заведение держит мой хороший друг, и за качество я ручаюсь, – недовольно рычит Маркус.
Я тихо хмыкаю. Это совершенно еще ничего не значит. То, что норма для средневековья, истинный ужас для современного человека. Вернее, для человека с Земли. Раньше я была уверена во всех постоялых дворах – мадам Кану просто не позволила бы себе ночевать в сомнительном заведении. Но чего ждать от мужчины, привыкшего в военной службе и ночевкам на голой земле. И кстати, не в логово ли убийц он меня тащит.
Снова оживают забытые страхи, и недоверие поднимается в душе. Но от моих возмущений все же есть некоторый плюс, уверена, с перепугу я сейчас веду себя как самая настоящая избалованная принцесса.
Темнота наступает внезапно, словно куполом накрывает окружающий мир, и я с удивлением замечаю, как над головой лошади повисает небольшой огненный шарик, способный осветить дорогу на несколько метров вперед.
Наверное, круто вот так владеть волшебством. Щелкнул пальцами, и вуаля – уже фонарь… жаль, что у меня такого нет. Тогда, возможно, я б не позволила с собой так обращаться. Смогла бы категорически отказаться от предложения ханарцев. Сбежать из-под стражи. Найти дорогу домой. А так приходится надеяться на других, изворачиваться и прогибаться под обстоятельства. Чувствую себя такой беспомощной, такой слабой.
Еще пару часов в темноте, и, наконец, перед нами возникают очертания маленьких сельских домишек. Они гостеприимно мигают желтыми оконцами. Слышится далекий лай собак. А в воздухе явственно ощущается запах дыма, и слабые ароматы свежеприготовленной домашней пищи.
В животе урчит. Проголодалась я не на шутку.
– Почти на месте, – подает голос Маркус.
Я тихо вздыхаю, уже мечтая о теплом очаге и горячем ужине.
Процокав копытами по пыльной, крепко утрамбованной дороге, лошадь минует символические ворота. Я еще глубже закутываюсь в теплое одеяло, выставив наружу только кончик носа. Местные шавки, учуяв дракона, затихают, лишь пушистые хвосты бьют по земле.
– Вот мы и приехали, – сообщает Маркус и сворачивает к огромному одноэтажному зданию из бревен.
Даже сквозь закрытые окна на улицу доносятся громкие мужские голоса и звуки незнакомой мелодии.
Маркус ловко спрыгивает с коня и снимает меня, как есть, укутанную в одеяло.
Без теплого мужского тела становится холоднее. Трясусь, как в ознобе, даже кутаясь в теплую шерстяную ткань. Ноги подкашиваются от долгого сидения в неудобной позе. Их словно прошивают тысячи маленьких иголочек. С губ срывается тихий стон.
Не долго думая, дракон внезапно подхватывает меня на руки и заносит в нагретое помещение.
Разговоры стихают, как по мановению волшебной палочки. Лишь протяжная мелодия незнакомого струнного инструмента продолжает негромко звучать.
– Маркус! Поверить не могу! Какими судьбами? – слышится зычный мужской голос.
Любопытство побеждает, и я слегка поворачиваю голову, чтоб рассмотреть говорящего. Им оказывается невысокий пухленький мужчина с шикарной курчавой бородой. Будь он хотя бы на полметра ниже, я бы с легкостью приняла его за гнома. А так, обычный человек...