Связанные венцом
Шрифт:
– Поэтому я тебе дарю вот это, – продолжает она, извлекая из кармана странный кулон на тонком непримечательном шнурке. – Это драконья чешуйка. Пока она у тебя на шее, ты для нашего племени будешь ощущаться полукровкой…
Она тут же надевает на меня артефакт, словно боится, что я откажусь от столь щедрого дара.
– Спасибо, – выдавливаю из себя.
В голове каша из всевозможных мыслей. А вдруг это ловушка. Подстава. Ну не может же в самом деле эта строгая женщина помогать мне обвести вокруг пальца собственного внука.
– Ох, милая. Я делаю это не только для тебя, – слегка улыбается графиня. – Силу тоже пойдет это на пользу… А теперь слушай внимательно… Через час в сторону Теоюта отправляется повозка за провизией. Спрячешься в ней. Тебе нужно добраться до деревни и присоединиться к какому-то каравану, который направляется в сторону Нзана, Гвинкру или Фрауслава. Это ближайшие города с порталами. А там уже разберешься, куда двигаться дальше...
– Почему вы мне помогаете? – невольно срывается вопрос.
Мотивы графини для меня совершенно непонятны. Зачем она предает своего внука и короля?
– Потому что так велено судьбой, – загадочно блестит глазами старая драконица.
Недоверчиво качаю головой. После стольких предательств поверить в искреннюю руку помощи трудно. Невозможно.
Небо за окном начинает светлеть.
– Тебе уже пора, милая, – целует меня в лоб графиня. – Пусть удача сопутствует тебе, и боги возьмут твой путь под свое покровительство…
– Спасибо, – хрипло шепчу.
Горло сдавливает спазм. А на глазах выступаю непрошенные слезы. Искреннее участие графини Лирой внезапно трогает до глубины души.
– Беги, девочка! – подталкивает меня в сторону окна. – Повозка должна стоять у служебных ворот. Ты ее сразу заметишь.
Киваю и благодарно сжимаю ладони графини. А в следующий миг уже перепрыгиваю через низкий подоконник и оказываюсь на тропинке в саду. Не теряя времени даром припускаю к указанному месту.
Леди Лирой оказывается права. В предрассветных сумерках груженная бочками телега сразу привлекает взгляд. Не долго думая, открываю крышку на одной из них и ныряю внутрь, благодаря вселенную за свои некрупные размеры. Тут пахнет сыростью и квашеной капустой. Невольно морщу нос. Теперь я вся провоняюсь этим запахом. Но надеюсь, что одежда внутри мешка не успеет вобрать окружающие ароматы.
Сердце бьется настолько часто, что перехватывает дыхание. А вдруг графиня обманула. Вдруг через какие-нибудь полчаса меня выудит отсюда разгневанный Сильвестр. Мой побег только подтвердит вину. Закусываю от отчаяния кулак, чтобы сдержать рвущийся из груди стон. Это воистину невыносимо. Кажется, что мои нервы, как натянутые струны. Каждый мало-мальский шорох заставляет испуганно вздрагивать. А когда возле повозки раздаются громкие мужские голоса, и вовсе не дышать.
Но это всего лишь кучер и его помощник. Они перекидываются какими-то шутками, негромко хохочут и устраиваются на козлах. Деревянная лавка поскрипывает под их весом, а повозка слегка подрагивает. В голове начинает кружиться от нехватки воздуха. Но я так боюсь, что в этой ночной тишине даже малейший шорох привлечет внимание, что терплю изо всех сил. И только лишь когда телега трогается с места, а деревянные колеса начинают ритмично постукивать о камни вымощенного брусчаткой двора, позволяю себе сделать медленный тихий выдох. Кажется, мое путешествие началось.
Спустя полчаса волнение утихает. Телега размеренно катится по утоптанной грунтовой дороге, слегка подпрыгивая на незначительный ухабах. Мужчины тихо переговариваются на козлах. Их спокойные голоса убаюкивают, как и покачивание повозки. И я, невзирая на неудобное положение, умудряюсь задремать.
Просыпаюсь от толчка, когда уже повозка останавливается, а до меня долетают оживленные людские разговоры, шум и топот. Сквозь небольшую щель пробивается тусклый утренний свет, а до моего обоняния доносятся запахи свежей горячей еды, животных и улицы. Видимо, мы приехали.
На миг охватывает волнение – а что, если добросовестные работники сразу же примутся разгружать телегу. Что бочка не пустая, они поймут мгновенно. И тогда мне несдобровать. Но к счастью, кучер и его помощник оказываются не столь исполнительными, и решают вначале подкрепиться в таверне дядюшки Вильдэра, ну и пропустить, естественно, пару кружек эля после утомительной дороги.
Еще некоторое время сижу в своем убежище тихо, как мышь, хотя голосов мужчин уже давно не слышно. И только окончательно убедившись, что возле телеги никого нет, выбираюсь из укрытия.
Невольно морщу нос. Запах кислой капусты, кажется, впитался в кожу. Так дело не пойдет. Мне нужно немедленно помыться и переодеться. Надеюсь у дядюшки Вильдэра найдется для меня скромная комнатка и горячая вода. И сколько все это будет стоить.
Присаживаюсь на бортик телеги и устраиваю возле себя заплечный мешок. Пожалуй, пришло время посмотреть, что для меня приготовила леди Лирой. Раньше ведь не было такой возможности. Теснота бочки не позволяла даже локтем пошевелить.
Вначале рука натыкается на мягкую ткань – одежда. Но потом мои пальцы ощупывают совсем уж что-то невообразимое – тонкие, натянутые нити, полированное дерево, колышки…
В горле пересыхает. Я конечно чувствовала твердый предмет в сумке, но даже не обратила внимание. Мозги были заняты тем, как выбраться поскорее и не попасться на глаза обитателям замка.
Встряхиваю головой. Это ошибка. Просто показалось. И снова засовываю руку в горловину мешка, тихонько хмыкнув про себя. Какие только фантазии не приходят в голову. Вряд ли жители Ньелокара знают такой инструмент, как бандура. А даже если бы и знали, то уж точно не уместили бы ее в такой небольшой заплечный мешок.
Но моя рука однозначно дотрагивается до струн, я четко ощущаю гриф, слышу тихонькое бренчание. Что же это?
Тяну на себя, не замечая, как вываливаются из сумки другие вещи – теплая рубаха, брюки, куртка… И через минуту в моих руках оказывается странный музыкальный инструмент. Он отдаленно похож на бандуру – струны, приструнки, выгнутый корпус. Но вместе с тем и отличается. Такой маленький, чуть больше домбры. Украшенный красными и черными узорами. А на гриф повязана атласная лента со странными символами, которые я никогда в жизни не видела.