Связанные
Шрифт:
Надо отметить, что как только я начала осознавать, что увлечена этим темноволосым красавцем, моя смелось в суждениях и речах куда-то стремительно испарилась. Я стала осторожно выбирать слова, чтобы не дать возможности Велору усомниться в моем воспитании или интеллектуальных способностях.
«Как же раньше хорошо было, — захныкала про себя я. — Говорила, что в голову взбредет! А теперь…»
Однако Велор, похоже, сегодня и не стремился беседовать. Он лишь немного устало глядел вдаль и глубоко и мерно дышал. Я тоже принялась глазеть
Заснеженный лес простирался на многие километры под нашими ногами. Широкие дорожки трасс для катания с этого ракурса казались узенькими, словно ручейки. Народу на базе было немного, и встречные кабинки-гондолы были преимущественно пустыми. Будний день как-никак.
Решившись наконец спустя пятнадцать минут взглянуть на мужчину, я тут же порозовела, потому что Велор, как оказалось, и впрямь пристально и без малейшего смущения сверлит меня пронзительным взглядом.
— Это ты здорово придумал, — похвалила я, решив, что нужно хотя бы попытаться разрядить обстановку. — Я давненько не каталась на подъемнике, а здесь, — я неопределенно махнула рукой не то на лес, не то на медленно приближающиеся горные вершины, — просто завораживающие красоты.
— Польщен, — просто отозвался брюнет и, кажется, улыбнулся.
Разговор никак не клеился и был каким-то искусственно-угловатым. «Похоже, меня ждет лучшее в моей жизни свидание!» — горько усмехнулась я, вспоминая приговорку, которую придумала моя слегка взбалмошная Рита, когда однажды вернулась с ужаснейшего, на ее взгляд, свидания.
«Если девушка, будучи на первом свидании, молчит, значит, она хочет показаться скромной и тем самым понравиться. А если молчит парень… Значит, пора девушке идти молчать на свидании с другим парнем!» — вся эта ее гневная тирада сопровождалась тогда яростными жестами, швырянием в разные стороны туфель на высоченном каблуке и сердитыми взглядами. Вспомнив это, я засмеялась.
— Отчего смеешься? — вдруг неожиданно поинтересовался брюнет, очевидно вновь буравящий меня взглядом.
— Пытаюсь придумать, что бы еще сказать, — весело отозвалась я, надеясь, что брюнет поймет намек и выдаст хотя бы один комментарий по поводу необъятных просторов либо открывающихся под нами красот, либо хотя бы скажет что-то по поводу стремительно портящейся погоды.
— Мы можем просто помолчать, — со смешком парировал он.
— Хорошо, давай помолчим, — примирительно поглядела я на него.
— В молчании рождается либо скука, либо истина, — настоятельно изрек мужчина.
— Кажется, истина рождается в споре, — лукаво поправила я его.
— Верно, — одарил меня пленительным взглядом брюнет. — Но если в молчании двоих рождается лишь скука, этим двоим даже и смысла нет разговаривать.
Я заинтересованно воззрилась на Велора, а тот продолжал.
— А если молчание не тяготит, то… — серые глаза загадочно блеснули.
— То между этими двоими нечто истинное? — опустив
— Вот поэтому я и молчу, — тихо кинул брюнет, отворачиваясь, словно подводя итог, а я стыдливо раскраснелась.
«Ну вот. А я разболталась, как попугай. Глупая!» — я едва сдержала порыв хлопнуть себя по лбу.
Я отвернулась от Велора и за все оставшееся время нашей поездки в гондоле не проронила ни слова.
— Что-то совсем я тебя расстроил, — засмеялся Велор, когда мы выбрались из кабинки и оказались на небольшой смотровой площадке.
Я помотала головой.
— Нет, все в порядке, — ответила я и тихонько побрела рядом с брюнетом на отвесную часть площадки.
Вид с отвеса открывался просто невероятный! Скала довольно сильно выдавалась вперед, отчего создавалось впечатление, словно ты паришь над пропастью.
Мы приблизились к перилам и встали рядом. Низколежащие обрывки облаков, подобно туману, парили совсем невысоко над нами. Казалось, будто можно без труда, слегка приподнявшись на носках, дотронуться до них рукой.
Я, замерев, выдохнула.
— Точно не хочешь покататься? — спросил брюнет, косо глянув на меня. — Можем вернуться на базу и взять что-нибудь в прокат.
— Давай как-нибудь в другой раз, — вежливо ответила я, и тут же добавила. — Извини…
— Ничего, — равнодушно попинал снег Велор. — Я не настаиваю.
Ветер здесь в горах был на порядок сильнее. Он нещадно обжигал щеки и пытался забраться под куртку. Я поежилась, вспомнив Аялу с ее ледяным ветром.
— Знаешь, когда Аяла ставила барьер, я сражалась с ветром, — неожиданно промолвила я, поплотнее натягивая шапку.
Велор, очевидно, проявляя вежливый интерес, слушал.
— И как, — поинтересовался он, — успешно?
— Успешно, — усмехнулась я. — Как видишь.
— Полагаю, тебе интересно услышать, что видел я, — хитро усмехнулся мужчина, но я поспешила заверить его, что раз для него это личное, то он может ничего мне не рассказывать.
— Я и так сполна насолил тебе сегодня своим молчанием, — усмехнулся брюнет. — В моем видении было много пламени, — проговорил он, прикрывая глаза, словно силясь вспомнить. — Даже чересчур! Я, было, подумал, что причина в принадлежности Аялы к огненной стихии, но… — он весело поглядел на меня. — Как выяснилось, дело вовсе не в этом!
— Странно, — задумалась я, ведь в моем видении кроме углей не было ничего огненного. — А в чем же?
Велор как-то подозрительно глянул на меня. Он пожал плечами и вновь принялся с увлеченным видом ковырять носком ботинка снег, словно знал ответ, но делиться им со мной категорически не хотел.
Я поежилась и зажмурилась, ведь порыв ветра в очередной раз кинул мне в лицо мелкие колючие снежинки.
— Поехали вниз, — подтолкнул меня в сторону подъемника брюнет. — Сегодня здесь слишком холодно для тебя.