Связанные
Шрифт:
Пространство завибрировало; сначала совсем чуть-чуть, но вскоре эти колебания сделались настолько явственными, что их можно было ощутить кожей. Чёрные сферы неуклонно подбиралась друг к другу, и чем ближе они становились, тем меньше Кристине хотелось узнать, что будет, когда они, наконец, столкнутся.
— Вы, все! — Она вскочила на ноги и замахала в сторону гвардейцев, привлекая внимание. — Отходите! — Она настойчиво указывала в сторону посёлка. — Да не стойте же вы!
Однако они как заворожённые разглядывали движения преобразившихся призраков и, казалось, вовсе
— Шевелитесь! Как на вашем жёваном языке будет «валите отсюда пока целы»?!
В этот момент чёрные сферы соприкоснулись.
На мгновение всё стихло — а затем по Формо пронёсся мощный порыв ветра. Уши заложило от раскатистого грохота ставень и треска выбитых слюдяных окон, напоминающего грохочущую вдалеке бурю. Ноги Кристины оторвались от земли, взрывная волна подняла её и вышвырнула прочь, заставив кубарем покатиться по грунтовой дороге. Остановилась она в паре метрах за воротами, уперевшись во что-то подозрительно мягкое и резко пахнущее кровью. Сдерживая тошноту, она как могла развернулась, нащупала ногами мёртвое тело и кое-как отпихнула его в сторону. Это усилие отняло у неё последние силы.
Кристина изнемождённо перевернулась на спину. Над головой темнело затянутое тучами небо, лицо тронул прохладный ночной ветерок, несущий с собой запахи яблонь, свежеструганного дерева, хвои, прелого сена и свежести — так иногда пахнет перед долгим осенним дожем. Впервые за последние пару часов она вдохнула полной грудью, а затем медленно закрыла глаза: они победили.
Глава 21
Вспышка
— Все живы? Отзовитесь!
Эйдон сел на земле и устало вгляделся в темноту. Кристальную лампу, единственный доступный источник света, отбросило взрывом и, скорее всего, встречу с мостовой она уже не пережила. Полагаться оставалось исключительно на слух.
— Здесь, капитан, — почти сразу отозвался Нильсем.
— Цел, — где-то неподалёку пробасил Анор.
Тяжело захрипел и раненый Вильён; воздух со свистом рвался из его груди, слова не складывались в предложения, но Эйдон был рад услышать хотя бы это.
— Она… всё? — судя по доносящимся звукам, Нильсем поднялся на ноги.
— Хорошо бы, — с надеждой проговорил Анор, наощупь перебираясь поближе к Вильёну. — Даже не верится, до чего же живучая тв… — на последнем слове здоровяк осёкся; Эйдону даже показалось, что едва видимый силуэт тревожно оглядывается по сторонам. Наконец, он закончил нарочито бодрым и беззаботным тоном: — Мартон, ты там живой?
— Порядок, — откликнулся тот. Голос шёл откуда-то из-за ворот. — Шлем слетел, виском о землю приложился. Вроде ничего серьёзного.
— А ты продолжай ходить с развязанным шлемом, — насмешливо посоветовал Нильсем. — Пойду гляну, может в мастерских завалялась лампа, хотя бы масляная.
— А Её светлость? — вмешался
После всего, что капитану довелось увидеть за этот вечер, язык не поворачивался называть Кирис просто «магом». Если Сальвийский дух призвал её в помощь Его Величеству, то он не ошибся в выборе. Подчинить себе призрака, да ещё такого могущественного как рах, само по себе было достижением; но сначала остановить, а затем и развоплотить другого, не менее, а может даже и более опасного — это было уже за гранью. Тем важнее доставить девушку в столицу и любыми посулами убедить сотрудничать.
— Пока не вижу, — тем временем отозвался Мартон.
В паре десятков шагов скрипнула дверь, и окованные сапоги Нильсема затопали по деревянному полу. Что-то невнятно зашуршало, звякнули металлические инструменты — не иначе сотник в потёмках налетел на угол верстака. Через некоторое время из мастерской донёсся его приглушенный голос:
— Бедно живут, ничего не скажешь.
— Даже жирника [4] нет? — крикнул Анор, cклоняясь над Вильёном.
— Как же, держи карман… Зато у них здесь светец [5] у верстака, а где светец, там и лучина найдётся.
— Как там Виль? — Эйдон обернулся к Анору. — Рёбра сломаны, я верно понял?
— И грудина, как от удара булавой; лёгкие ушибло. Силища, конечно… Тугую повязку бы сюда, но ты уже кирасу подтянул, на время сгодится. Пару-тройку недель полежит и оправится. Бывало и похуже, а, Виль?
Раненый гвардеец утвердительно замычал: говорить по-прежнему было тяжело.
— Её светлость, конечно… Никогда бы не подумал, — продолжал, между тем, Анор, осторожно нащупывая сломанный нос Вильёна и с хрустом возвращая его на место. — Но мне вот что непонятно: с каких это пор мёртвые ходят, как живые? Слышал о таком, капитан?
— Разве что в сказках, — честно признался Эйдон. В Южных пределах гуляла легенда «О воине Имагми и шаманке Хайтэ», в которой воин-кочевник отправляется в странствие, чтобы обрести силу и остановить набеги оживших мертвецов. История эта, как и многие другие, пришла на Юг с племенами кочевников. Как и водится у этого народа, единого мнения, чем же всё закончилась, не существовало. Зато теперь можно было считать, что легенда эта была правдива по меньшей мере на половину.
— Кирис здесь, — раздалось из-за ворот. — Кажется, дышит… Сотник, что там с лучиной? Темно хоть глаз выколи!
— Будет тебе лучина, у меня здесь, знаешь ли, не светлее!
— Ну не на ощупь же проверять…
Его прервали. Голос, холодный и безэмоциональный, с необычными шелестящими обертонами, от которых не по себе стало даже Эйдону.
— Не приближайся.
— А вот и светлость нашлась, — невесело прокомментировал Мартон.
В воздухе раздалось тихое, но несомненно угрожающее шипение, от которого в жилах стыла кровь и которого Эйдон предпочёл бы никогда больше не слышать. На пренебрежение со стороны Мартона призрак никогда прежде не реагировал, словно считая это ниже своего достоинства; следовательно, гвардеец, вольно или невольно, нарушил запрет.