Связка и дракон
Шрифт:
— Она уже планирует диверсию, — улыбался отец, — например уборку в твоей комнате.
На фоне королева всё ещё приглаживала растрепанные кудряшки на голове Фреи, расписывая идею Фратрии не иначе, как:
—…дружба стран! Мы должны показать, насколько мы рады их присутствию здесь, поняли? Поведать всем, насколько позитивны и добры наши детки! Насколько мы можем быть товарищами! Мы счастливы жить в нашей стране. Мы строим союзы, общаемся… какие мы всё хорошие и красивые!
— Это и есть тот к-хм… флаг? — указала на стоящий на подставке
— Флагшток устанавливается на месте, — вставил свою лепту командир.
— Значит, вы остаетесь? — высунулся довольной головой из-за Оза Грегори, — видели бы вы как Оз-зи выступал за ваш вылет! Вот это речь! — он был восхищен, — и вот, что из этого вышло… — кивнул на уже прижимающую к себе Фрею её величество.
От них только и долетало: «Красивая девочка», «Её в первый ряд!», как тут возникло:
— Ей нужно такого же красивого мальчика! — королевские глаза пробежали по нашему ряду.
— Грегори, милый, вставай и иди! — подбодрила его женщина из ряда кресел за нами, — давай, твой выход!
Я перевела взгляд с её светлокожего лица на мальчика, сидящего ровно за мной, а значит рядом с ней.
— Ормега, да! Где твоя ма… а вот она! — королева кивнула той самой женщине.
Малкольм в этот момент пытался улыбаться мило. Выходило у него так, будто он уже всё продумал и скалится от того факта, что всё идет идеально.
— Было бы логичнее взять тебя, — хмурился на происходящее на сцене папа, — ты выше Фреи. И, чего греха таить, к-хм… слегка статнее.
Я вернула внимание ему.
— Как тебе сказать, пап, — поджала губы, — я для «лица государства» слегка этим лицом не вышла, — хмыкнула на его хмурость, — глаза слишком узкие и тёмные, волосы не светлые и… могла быть и позагорелее.
Секунды три он нервно думал, что ответить.
— Зато мне подходишь! — опередил его Мал, — мама, это она.
Я решила медленно обернуться.
— Мако? — впилась в мое плечо старшая Ормега, — я поддерживаю, Мал. Она нам подходит, — к сыну, — как мама? — мне.
Папа цокнул.
— Не разговаривает с вами уже полгода, — напомнила ей, — вы бы хоть сообщение ей с извинениями написали, — поджала ноги я, обняв колени руками.
Они были близкими подругами какое-то время. А я даже не знала, что она та самая Ормега. И мама хитро замаскировала всё, что про неё знала, под «видео поглядела». Смешно. Будто я могла её не запомнить за те две встречи в кафе, когда мама брала меня с собой в столицу.
— Не люблю такое, — махнула на меня рукой мать Мала, — на свадьбе извинюсь.
Мои щеки стянуло вниз.
— На чьей? — решила приспроситься.
— Откуда мне знать, что ты выберешь — дождаться Мала или торопить Грегори, — важно отметила она, — они оба очень милые мальчики. Сколько раз я предлагала твоей маме взаимовыгодный брак!
У меня задергался глаз.
— Именно из-за этого вы и поссорились, — ответил папа, — я резко против. И ты это знаешь.
Слегка полненькая светловолосая женщина сузила глаза. Её внешний вид вмиг стал высокомерным, деятельным и цепким.
— Адам, убери свои принципы куда подальше и послушай меня, — строго выразилась она, — ты и сам знаешь, что твоя дочь не просто выездная, она… я знаю даже больше тебя и твоей жены, так что ты должен понять мою мотивацию. Мако даст компаниям выход в мир, — она воодушевлённо улыбалась мне со всей широтой, которая была возможна, — Костна — не предел. И все это знают, а развитие экспорта возможно только при участии сильно участника переговоров, способного не столько на знание языка, сколько на…
— Нет, — скрестил на груди руки папа, — и ещё раз нет. Ты пытаешься показать мне выгоду того, чего я избегал, — поворот головы ко мне, — никаких Ормега, Ая.
Я пожала плечами.
— Ладно, — произнесла безразлично, — Грегори теперь тоже… «красивый мальчик».
Я указала отцу на подталкивающую парня к Фрее королеву. Она их даже выставляла, словно две фигурки.
— Ах какая пара! — вещала её величество, — вы же пара? — взор свысока, — что значит нет? — она шагнула к ним, — телевизионщикам скажете, что да. И улыбайтесь! Мне нужны счастливые дети. Система, что думаешь?
Замеченный мной ещё с самого начала кулон на шее королевы блеснул красным, издав привычный электронный голос:
— Идеалисткий настрой ваших соображений проигрышен. Мой совет остаётся прежним: нормализованная под среднее значение пара или контекст интернациональной. Напомнить варианты подбора?
— Никакой от тебя пользы, — в который раз примерилась к выбранной ею картинке королева, — я и не планирую выигрывать! Говорила тебе уже раз двести, а ты… вот сейчас как отдам тебя Лакмаарам! Вы с ними прямо сговорились со своей победой. Озерфир, — поворот к командиру, — я лелею надежду, что была услышана. Не как в прошлый раз, вредный ребенок. Понял? Иначе оба с дедом получите по шапке! — грозно, — так что будь мягче, — улыбка, — особенно с прекрасной Фреей. Система, какая же ты милая девочка! Купи себе бант к причёске. А лучше два!
— Сколько ей, говорите? — протянула старшая Ормега, — не поздновато материнские чувства бушуют?
— Так всегда было, — пожал плечами папа.
Я принялась разглядывать его с подозрениями.
— Дед Лакмааров не хочет ей… — Ормега.
— Нет, — перебил её Оз, — не хочет.
Все следили теперь за ним. Наблюдали за упрямым и тяжёлым выражением лица командира, который, по их мнению, явно не должен был «понять» или расценить то, о чём шел разговор. Все в Костне считали школьников детьми. И не важно, что совершеннолетие наступало в восемнадцать — всем было плевать, что высшая группа могла вступать в браки, заводить детей или распоряжаться своей жизнью как угодно. Нет, все делали вид, будто двадцатилетние были не способны видеть условно «взрослого».