Связующая магия
Шрифт:
– Что с нами будет? – Нордек задрожал.
– Ничего. После еще поговорим.
Я развернулся и направился в зал. Он был огромен, раскинувшийся полукругом под стеклянным куполом, так же как и малый зал Совета. В дальнем конце располагалось возвышение, где в линию стояли кресла – места для членов колдовского Совета. Все население обители уже собралось, до последнего ребенка. Я прошел к возвышению и остановился напротив Игнифероса. Он кивнул мне, поднялся с кресла, и в зале установилась тишина.
– Половина
От такого пафосного начала я едва не провалился сквозь землю. Но Игниферос сделал приглашающий жест, и, выдохнув, я поднялся к нему. В тот же миг вздох прокатился по рядам колдунов, и поднялся ропот, когда они увидели разделенный амулет власти.
– Сдается, многим твое решение не по душе, – шепнул я.
Игниферос поднял руку, чтобы призвать к тишине.
– Это что? Раскол? – выкрикнул кто-то, и снова поднялся ропот.
– Не раскол и не разделение, – Игниферос дождался, пока все смолкнут. – Тэрсел, как любой из нас, займется дальнейшим восстановлением земель. Особая же его обязанность – забота о безопасности в обители.
И после последней фразы надолго воцарилась тишина. Я лишь надеялся, что на моем лице не отразилось то же изумление, застывшее на лицах сотней колдунов. Очень подходящее слово – безопасность!
– А право на убийство?!
– Надеемся, оно не сохраняется за ним?
– От кого нас защищать?!
Выкрикивали со всех сторон, и вскоре отдельные реплики потонули в общем шуме.
– За этим знаком сохраняются все привилегии, – Игниферос словно поставил точку.
На этот раз – недоуменное молчание. Но вновь зашуршал говор. Он не смог убедить их.
– Балахир, подойди сюда! – я сам изумился, когда произнес это, произнес громко, жестко и властно.
Тишина разлилась такая, словно все задержали дыхание. Мне не пришлось повторять. Одинокая фигура пробралась сквозь толпу. Балахир замер передо мной.
– Сними куртку.
Он вздрогнул, но подчинился. Под светло-зеленой курткой обнаружилась черная рубашка. По залу пронесся вздох.
– Вы все знаете, что это значит, – заговорил я, и все слушали. – Так же всем известно, что написано в новом законе обители. Больше нет темных и светлых магов. Вы не для того объединялись, чтобы поддерживать разделение. По решению Игнифероса в этой обители остался только один темный колдун. И любой, кто захочет оспорить это право, будет иметь дело со мной.
Я поглядел на Игнифероса.
– Не смотри на меня так, я все же правил ими два года, – шепнул я.
– Заметно…
– Лучше, чтобы я промолчал? – я соскочил с возвышения и направился к дверям,
Пожалуй, я немного перестарался, и моя речь привнесла частичку страха в их души. Но Игниферос сам того желал… Мы вышли из обители. Время между тем шло к вечеру. Я остановился и обернулся к Балахиру.
– Когда сядет солнце, чтобы ты и Нордек были у меня.
– Да, милорд, – он склонил голову. – А где вы остановились?
– Пока не знаю. Найдете.
Глава 7. Свет и тень
Я отправился к побережью. Скинул куртку, лег на горячем песке, закрыл глаза от жарких лучей. Воздух, пропитанный теплом и солью, наполнял шум набегающих на берег волн, да клекот чаек. «Ты сам не знаешь, чего хочешь…» Кто сказал мне это когда-то? Зато я знал точно, что опять сделал то, чего не желал… Рядом зашуршал песок. Меня накрыла тень, и шершавый язык прошелся по щеке.
– Шэд… – не размежая век, я потащил его от себя за гриву.
Зверь, недовольно заворчав, шлепнулся рядом.
– Тэрсел.
Я открыл глаза и увидел над собой Гаста.
– Что с Балахиром? – спросил подошедший Ретч.
Тут уж я не выдержал и прыснул.
– И вы – тоже? Тоже поверили, что я пошел чинить над ним суд?
– Мерзавец, – констатировал Гаст и, обернувшись к стоявшему за его спиной Эрслайту, самым серьезным тоном произнес. – Забудь все то хорошее, что я говорил о нем. Твой отец – мерзавец.
Эрслайт распахнул глаза, растерявшись и по очереди смотря на нас. Я лишь развел руками, а спустя миг мы уже втроем смеялись. Эрслайт жалобно глянул на меня.
– Ладно, Гаст, ты совсем заморочил мальчику голову. Ты не забыл ему сказать, что мы с тобой друзья?
– Разумеется, нет. В этом вся привилегия друга называть так того, у кого теперь другая привилегия, – он кивнул на знак власти.
Я фыркнул, набрал горсть песка и развеял по ветру.
– Никто, кстати, не хочет рассказать мне про обитель? Что, где… и вообще было бы неплохо заиметь свою комнату.
– Где же ты ночевал? – вырвалось у Эрслайта.
Ретч и Гаст сконфузились. А Эрслайт, опомнившись, покраснел. Я хмыкнул.
– Ночевал там, где вы меня так неожиданно оставили вчера – в библиотечном кабинете Бэйзела, – я поднялся, отряхнул песок, притянул сына к себе, поцеловал в лоб.
– Вообще-то, – заметил Ретч. – У тебя есть жилье. Мы перевезли туда твои вещи… Вчера не успели сказать.
– И где же?
Ретч показал мне куда-то наверх. На одну из башен.
– Вид на море тебе, думаю, придется по душе. Это мы тебе тоже запамятовали отдать, – он достал из-за пазухи ключ. – Хороши же мы…