Сыч — птица ночная
Шрифт:
Бац! Один из кузнецов — тот, что слева, — не глядя саданул меня ручищей по черепу и предупредил:
— Еще ебло разинешь — я те устрою! — И совершенно серьезно поделился с братом своими сомнениями:
— Может, зря тащим? Может, свернем, закопаем где тута?
— Не, Василь, так негоже, — не согласился брат. — Пусть седой с ним потолкует: чего крался, зачем следил, кто послал. Не за нами же он следил — мы кому, на хер, нужны? Пусть седой. Он у него быстро заговорит.
— Седой говорил, что есть такие, которых лучше сразу завалить, — после непродолжительной паузы опять принялся за свое неугомонный Василь. — А то они больно шустрые. Посмотрит чего не надо, узнает чего не треба и удерет. От таких вред большой может выйти. Сдается мне, что этот как раз такой. Может, закопаем где? Пока не поздно? Вон уже к посту подъезжаем — смотри, будет поздно!
— Да куда он денется в таком виде? — неуверенно возразил брат. — Оно ж ведь как полагается? Сначала допросить по всем правилам, потом уж — как получится.
— А вдруг на нем кака хитрая справа, что передает через космос или как там? — не сдавался Василь. — Ему токо седого увидать — и сигнал к его этим, которые послали, сразу и пойдеть? А? Если так — тогда седой нас с тобой самих закопает!
— Думаешь? — с нехорошей задумчивостью в голосе произнес брат.
— А то! — торжествующе воскликнул Василь. — Я те говорю — давай закопаем!
— Тпрррр! — скомандовал брат, и оба обернулись ко мне. Разом. И знаете, что я прочел на этих туповатых откормленных рожах? Нет, не любопытство, не интерес нездоровый, который неизбежно возникнуть был должен в аналогичном случае у любого более-менее цивилизованного человека. Исключительную меру наказания я прочел на этих репах — без малейшего намека на возможность изменения приговора.
— Ребята, это страшная ошибка! — дрожащим от волнения голосом проблеял я. — Я свой! Свой я! Вы хотите убить одного из тех, кому сейчас вы везете продукты! Вы что…
— Заткнись, паскуда, — незлобиво заявил Василь, бия меня ладонью по лицу и спрыгивая с телеги.
— Ты веди его — я заступ достану, — буднично распорядился брат, передавая Василю карабин и принимаясь отматывать от днища телеги прикрученную веревкой лопату.
— Пошли, шпион, — миролюбиво буркнул Василь, хватая меня за локоть и подтягивая к себе. — В последний путь, как, говорится… Хак!!!
Это он так поперхнулся — я, движимый отчаянием, неимоверно извернулся, из крайне неудобного положения лягнул кузнеца ногами в грудь и, вскочив на телеге, заорал что было мочи:
— Джо! Полковник! Барин! Это я. Сыч! Сыч!!! Ваши уроды хотят меня убить!!! Джо!!! Полковник!!! Это Сыч…
Долго, впрочем, покричать не удалось: брат Василя подбил меня под колени, свалил на землю и, обхватив сзади замком за шею, принялся душить. Карабин у них был один на двоих, потому Василь в процессе не участвовал — он сучил ногами, держась одной рукой за грудь, корчил мучительные гримасы, а второй лапал по земле, пытаясь достать оброненное оружие.
Хватка кузнеца была непрофессиональной, но мощной до чрезвычайности. Изо всех сил напрягая мышцы, я слабел буквально с каждой секундой и очень остро ощущал, что воспользоваться карабином Василю не придется — еще несколько мгновений, и…
— Стой! Стой, бля!!! — бешено заорал кто-то издалека. — Кому сказано — стой! Отпусти его, а то стрелять буду!
Как по мановению волшебного жезла страшные объятия разжались. Отпустил кузнец. Видимо, не сомневался, что тот, кто обещает стрелять, в случае неповиновения не замедлит притворить свою угрозу в жизнь. Голова моя завалилась набок, все вокруг поплыло в медленном аритмичном вальсе. Жадно хватая воздух, я развернул голову в противоположную сторону и увидел, что по петлявшей меж деревьев колее к нам бегут люди. И знаете, кто бежит?
А как раз все те, кого я звал на помощь в своем предсмертном агониеподобном выступлении. Джо, Барин, позади, несколько отстав, — полковник Шведов. Только полковник почему-то был весь седой…
Глава 4
— Покупатель! — таинственным шепотом выдохнул Джо. — Полковник — жопу отдам, покупатель! Щелкнуть?
— Не обязательно, — ленивым голосом ответил полковник и, немного подумав, уточнил:
— Необязательно Покупатель. Необязательно жопу. А щелкнуть — давай, сделай на всякий случай.
— Да что там «на всякий случай»! — недовольно пробормотал Джо, переводя объектив фотоаппарата на иномарку. — Чует мое сердце — покупатель. Сыч, как думаешь? Печень-вещун что подсказывает?
— У меня технический перерыв после ночного дежурства, — противным голосом напомнил я, перестав пялиться на подъехавшую к КПП иномарку и устраиваясь поудобнее на заднем сиденье. — Просьба дурными вопросами не беспокоить.
— У-у-у ты какой! — прогундосил Джо, делая три снимка. — За год безделья совсем скурвился!
— Куда ты щелкаешь столько? — недовольно воскликнул полковник. — За время наблюдения это уже семнадцатая. Пленки на всех не напасешься! Вполне достаточно делать по одному кадру. — И, достав из «бардачка» допотопный «Транспорт М», скомандовал в манипулятор:
— Четвертый — Первому! Четвертый — Первому! Четвертый! Чет-вер-тый!!! Тьфу, черт…
…Вот так — мы опять вместе. Как будто и не было года безвестного отсутствия. Как будто судьба в недоумении перелистнула надорванную, измятую страницу, на которой каждый из нас пытался нескладно начертать свои индивидуальные каракули. Перелистнула и вновь принялась читать ровные строчки, писанные коллегиально. Но для вас, уважаемый читатель, я в краткой форме восстановлю эту измятую страничку, чтобы было понятно, каким местом мои соратники груши околачивали, пока я гулял сам по себе.
Если помните, немногим более года назад ловкие минометчики Рашида Бекмурзаева (УАЕД) скинули симпатичный джип «Мицубиси» с высокого обрывистого берега в Терек. Нас было четверо в том джипе: Джо, Мент, Лось и ваш покорный слуга. Гораздо ниже по течению меня выловила семья Хашмукаевых, которой я, кроме бед, ничего не принес. Что стало с Лосем — неясно. Если верить информации атамана Литовской, одного из нас вытаскивали какие-то горцы на каких-то веревках в каком-то там месте на обрывистый чеченский берег. Но был то Лось или я сам — тайна, покрытая мраком. Если это Лося тащили и был он жив, ему здорово не подфартило: горцы в совершенстве владеют искусством пыток. Однако я склонен думать, что это были Хашмукаевы и тащили они меня.