Сыграем
Шрифт:
— Спасибо, что поделилась, — наконец, произнесла она. — Мал ведет себя странно с тех пор, как приехал неделю назад. Страдает манией... больше, чем обычно. А потом иной раз просто смотрит в точку. Мы пытались с ним поговорить, но он говорит, что все хорошо.
— Мне жаль.
— Мы не знаем, может он в депрессии, или это из-за наркотиков или чего-то еще. И после того, как Джимми недавно прошел реабилитацию... — она одарила меня небольшой, печальной улыбкой. — Я была бы благодарна, если бы ты не упоминала об этом никому.
— Конечно.
— В любом случае моя смена на сегодня закончена. Мне пора. Дэвид будет беспокоиться, куда
— И мне.
— Приходи к нам как-нибудь еще, ладно? — она обернулась около двери, помахав на прощание рукой. Мое сердце смягчилось от того, как искренне прозвучало приглашение. После предательства Скай у меня еще остались настоящие друзья.
— Обязательно. Еще раз спасибо за кофеин.
Показав мне фирменный жест рок-группы, слегка коснувшись подбородка, она ушла.
— Твоя подруга ушла? — Риз притащился обратно с собственной кружкой кофе в руке.
Я вернулась назад в реальность, вытянув свой разум из шестифутовой головоломки по имени Мал. Уж слишком моим мыслям нравилось задерживаться на нем. Похоже на то, что он занял главное место в моих мыслях, несмотря на другие события, происходящие в жизни.
— Да, ей надо было вернуться на работу.
— Ты хмуришься. Все еще беспокоишься насчет той сучки?
Я кивнула, но это не было правдой. Хотя и не совсем ложью. Я беспокоилась обо всем. Мал был не прав. Не страх овладевал мной, а беспокойство, и прямо сейчас я беспокоилась о нем. Я стряхнула с себя хмурость, выпила еще немного кофе.
— Почему бы нам не поработать сегодня, босс?
— Вот именно поэтому ты должна быть за главного, — драматично вздохнул Рис.
За его плечами красовалась впечатляющая степень по экономике и бизнесу, тогда как я с горем пополам закончила старшую школу, но зачастую складывалось впечатление, что из нас двоих я была той, кто соблюдал рабочую этику. Когда мама начала переживать худшие времена после того, как ушел отец, я просто не могла оставить ее на собственное попечение. В какой-то день, придя домой и обнаружив, насыпанный полоской, кокаин и снотворное на ее прикроватной тумбочке, я убедилась в верности своего решения. Вот так я и перевелась на «домашнее обучение». Социальная служба навещала нас лишь однажды, и мы предоставили им довольно хорошее шоу.
Однако я пристально следила за тем, чтобы Лиззи ходила на уроки в местную школу с понедельника по пятницу.
Рис поднял коробку с новым поступлением книжек на прилавок, чтобы мы могли поместить на них ценники.
— Расскажи мне о прошлой ночи.
— Эх, мне удалось познакомиться с парой человек из группы. Это было круто.
— Ты с ними разговаривала? — выражение лица у Риса было восхищенным.
Обычно болтовня в магазинчике крутилась вокруг его намеков и шуточек о том, насколько скучна моя жизнь. Его слова, не мои. Я вполне уверена, что вовсе не обязательно переспать с каждой девицей в деловой части Портленда, чтобы было о чем поговорить. Возможно, именно поэтому мы так и не стали парой. Наши хобби так сильно отличались.
Сегодня мои мысли были удивительно горькими и запутанными.
Куда подевалось мое счастливое выражение лица? Скорее всего, оно до сих пор лежит возле моей входной двери, куда упало всего-то шестнадцать часов тому назад. Малкольму Эриксону на краткий миг удалось реанимировать мою радость, прежде чем он начал говорить о моих предполагаемых недостатках. И все же, от одной мысли
Как странно.
Лиззи пока еще не ответила мне. Не удивительно. Из-за ее образа жизни в колледже она была очень занятой. А еще она могла облажаться, совершенно позабыв зарядить свой телефон. И все-таки я не сомневалась в том, что сестра поддержит меня. Она и ее пол в общежитии. Я оставила сообщение хозяину своей квартиры и пока тоже не получила от него ответа. Существовал хороший шанс, что он позволит мне повременить с арендной платой. Даже если мне удастся найти новую соседку в рекордно короткое время, то моей половины денег на ее покрытие не хватит.
Пришло время признать поражение, нравилось это Рису или нет. Пора съезжать.
Вышеупомянутый друг махал рукой перед моим лицом.
— Энн, посвяти меня. Так ты разговаривала с ними или нет?
— Извини. Да, я разговаривала с Малом, барабанщиком.
— О чем?
Этот вопрос крутился у всех на устах.
— Особо ни о чем, совсем немного. Он был занят. Там была целая куча людей, — по некоторым причинам мне не хотелось признаваться в большем. На самом деле, на то было несколько причин. Разговаривать с Рисом о другом мужчине было бы странно. А еще во время описания той ночи я точно залилась бы краской, когда дело дошло до Мала Эриксона. Между нами не было никакой связи. Никто никому не заглядывал в душу. Мое больное воображение определенно разыгралось вчера не на шутку. Так что я быстренько продолжила: — Дэвид оказался милым парнем. Еще там был Бен, но на самом деле у меня с ним поговорить не получилось.
— Ты только что просто взяла и разбросалась именами, — усмехнулся он.
Я по-дружески толкнула его под ребра.
— Ты сам попросил. И это не разбрасывание именами, чтоб ты знал.
— Хорошо, хорошо, я тебе верю. Не бей меня. Значит, ты сможешь взять меня на следующую вечеринку, которая там будет?
— Сомневаюсь, что пойду на их следующую вечернику, Рис. Вчера я попала туда по чистой случайности.
— И какой с тебя толк? — пошутил он.
Пожилая женщина, одетая в одежку с размытыми узорами, волочилась к прилавку с экземпляром «Алхимика» в руке.
— Это отличная книга. Думаю, она вам очень понравится.
Я пробила ее покупку и передала ей, положив в пакет для покупателей. Существовало ли что-то более замечательное, чем отправить кого-нибудь домой с книгой, которая тебе нравилась? Нет, не было.
Я повернулась к Рису, который разглаживал несколько чеков по оплате кредитной картой.
— Так ты хочешь сегодня вечером позависать со мной? — спросила я. — Если у тебя нет свидания. Тогда может я бы могла усовершенствовать свой мартини.
— Хм-м, я как бы оставил этот вечер под вопросом. Тут есть девушка, от которой я жду ответ.
Конечно, она была.
— Но-о-о, — растянул он слово, — если она мне не позвонит, тот как насчет того, что я заскочу на мартини?
Мое сердце немного приуныло. Глупое сердце. Я нацепила фальшивую улыбку.
— Конечно, Рис, не то чтобы я могла бы заняться чем-нибудь более интересным, нежели ждать всю ночь, когда же ты заскочишь.
— Вот именно, — сказал он, и я не могла сказать, шутил ли он или нет. В тот момент я задумалась, за чем конкретно я гонялась и почему. Ответ: за мечтой, потому что была идиоткой. Возможно, Мал был прав насчет моей практичности. Я столько лет прикрывала маму, быть может, привычка присосалась.