Сыграем
Шрифт:
Он даже рот разинул.
— Не могу поверить, что ты только что это сказала.
Я не ответила. Посмотрим, как ему понравится, когда его самого дразнят.
— Энн, ты пытаешься заставить меня ревновать? Тебе не понравится видеть меня ревнивым! — пьяный псих взревел и начал бить себя по груди, как Кин-Конг или Халк, или все равно, кем он там старался показаться.
— Забери свои слова назад.
— Нет.
— Не играй со мной, Энн. Забери свои слова или я заставлю тебя.
Я недоверчиво поморщилась. И он еще говорит, что я
Этот безумец пожал плечами.
— Ладно, Тыковка. Только не говори, что я тебя не предупреждал.
Без дальнейших церемоний он набросился на меня. От испуга я завизжала. Как резаная. Моя пивная бутылка полетела на пол.
Можно сказать, что я боюсь щекотки. Да что уж там, я ненавижу, когда меня щекочут! Его пальцы нашли все самые чувствительные места. Проклятье! Словно кто-то дал ему карту моего тела. Я, задыхаясь, пыталась освободиться.
— Соблюдай границы, ты, ублюдок! — прошипела я.
Его более чем злорадный смех был мне ответом.
Вдруг я начала соскальзывать с дивана.
К слову сказать, он пытался предотвратить мое падение, используя для этого свое тело: схватил меня и передвинул в обратную сторону. Мы свалились вниз, клубком из рук и ног, я приземлилась сверху. Мал крякнул, когда его затылок ударился о паркет.
Ой, должно быть, это было больно.
Несмотря на то, что он ударился, его руки крепко прижимали меня к себе. Прикосновения к нему были приятными, лучше, чем я могла себе вообразить. Вам стоит знать о том, что я, в самом деле, это представляла уже, когда стояла снаружи, на балконе. Игривый огонек исчез из глаз, и каждый дюйм его тела напрягся. Он смотрел на меня, не мигая, его рот был слегка приоткрыт. Я отчетливо поняла, он ждет моих следующих действий. Захочу ли я пойти дальше. Но сейчас главное — это сосредоточиться на дыхании. И в следующее мгновение он перевел взгляд на мои губы.
Я перестала дышать.
Он не хотел поцеловать меня. Конечно же, это была просто еще одна игра. Только это было не совсем так. Я чувствовала его твердость около своего бедра. Внутри меня все напряглось в ответ. Я не была подростком, который быстро заводился.
Черт, я собиралась это сделать. Я должна узнать вкус его губ. Вопрос о том, чтобы не поцеловать его, даже не возникал у меня в голове.
— Малкольм, нет! — Эв смотрела на нас, растянувшихся на полу. — Отпусти ее. Не с моими друзьями. Ты обещал.
Все следы сексуального напряжения исчезли, вместо этого меня переполнило смущение. Все смеялись. Ну, хорошо, все, кроме Дэвида и Эв. К сожалению, они выбрали именно этот момент, чтобы вернуться на вечеринку.
— Мы с твоей подругой предназначены друг для друга. Смирись, — он слегка сжал меня. — Знаешь, я думал, что ты, по крайней мере, распознаешь настоящую любовь, когда увидишь ее. Прямо сейчас я в тебе очень разочарован, Эвелин.
— Отпусти ее.
— Дэйви, утихомирь свою женушку, она устраивает сцены.
Мал отвлекся и ослабил хватку, что позволило мне выбраться. Ему повезло, что я не угодила ему между ног коленом.
— Ты один катаешься по полу, чувак, — сказал Дэвид.
— Не. С. Моими. Друзьями, — повторила Эв сквозь стиснутые зубы.
— Твоя рубашка вывернута наизнанку, ребенок-невеста, — заявил Мал, усмехаясь уголком рта. — Чем ты там занималась?
Ее уши порозовели, Эвелин скрестила руки на груди. У ее мужа плохо получилось спрятать улыбку.
— Не твое дело, чем мы занимались, — произнес он грубым голосом.
— Меня от вас воротит, — Мал поднялся на ноги, взял меня за руку и потянул на себя, поставив меня в вертикальное положение. — Ты в порядке? — спросил он.
— Ага. А ты?
Он посмотрел на меня с глупой улыбкой на лице и потер затылок:
— Ничего не чувствую, но моя голова, наверное, болит.
Вот и ответ. Он был пьян. Я была развлечением. Любые проявления романтики были только в моем воображении. Что сказать, история моей жизни.
В конце концов, смех стих. Однако мы все еще были в центре внимания каждого в комнате.
— Малкольм, это твоя бутылка пива валяется на полу? — спросила Эв, указывая на беспорядок, возникший из-за моей брошенной бутылки.
Прежде чем я открыла рот, чтобы извиниться, Мал уже ответил.
— Да. Да, моя. Но не расстраивайся. У меня есть это, — он сорвал с себя футболку, опустился на колени и начал вытирать ею пол. Какое мускулистое тело и бронзовая кожа. Поистине впечатляющие составляющие. На спине была татуировка, представляющая собой изображение птицы во время полета, расправившей крылья на всю ширину его плеч. При виде его, полуобнаженного и стоящего на коленях, по всей комнате пролетел дружный вздох. Лично я не издала ни звука, клянусь. Хотя с удовольствием бы этому поспособствовала.
— Господи, Мал, — сказала Лорен. — Ты хотя бы оделся, прежде чем идти вразнос.
Парень лишь взглянул на нее и ухмыльнулся.
— Думаю, на этой ноте нам стоит вас покинуть, — Лорен поднялась с колен Нейта. — С вами весело, но мне завтра на работу, не то, что вам, музыкальным лодырям.
— Ты забираешь мою Энн? — спросил Мал. Уголки его губ опустились. Оставив промокшую футболку валяться на полу, он поднялся на ноги. — Ты не можешь увести мою Энн. Она нужна мне для кое-каких дел... личного характера, в моей комнате.
— В другой раз, — Лорен похлопала его по спине.
— Останься и сыграй со мной, Энн.
— Нет, — повторила Эв.
— Спокойной ночи, Мал,— сказала я. Было сложно определить, серьезен ли он. Но ни при каких обстоятельствах я не собиралась на следующее утро вытаскивать себя из его постели и идти по коридору позора своих друзей.
Нет уж.
— Энн, Тыковка, не покидай меня, — заныл он.
— Уходи. Бегом, — Эв подтолкнула меня к двери. — Он невыносим, когда так себя ведет. Могу поклясться, что в детстве он недополучил объятий.