Sympathy For the Devil
Шрифт:
– Не надо, — сказал этот человек. — Я знаю, что ты хочешь сделать. Остановись.
– Зачем?! — горько воскликнул я. — Какой смысл мне длить мое нелепое существование?
В туннеле сверкали огни поезда. Я шагнул в пустоту. И… не упал.
Человек с винным пятном удерживал меня несколько, показавшихся бесконечными, мгновений, а затем резко втянул на платформу.
– Не дури, пацан! — сказал он. — Я — такой же, как ты. Я тебя понимаю. Пойдем, выпьем. Мне кажется, нам есть, о чем поговорить.
Так я встретил Наставника.
– Я объясню тебе, почему ты страдаешь, — сказал мой будущий Наставник. — Ты пытаешься жить, как другие, вопреки своему предназначению.
– А какое, — горько смеялся я, — у меня может быть предназначение?
– Я расскажу, — ответил Наставник.
…На «Проспекте Мира» у меня начались вполне ожидаемые трудности. Если людей в сером в московской подземке — просто пруд пруди, то в оранжевом — попробуй еще найди.
Хотя…
Некоторое время я задумчиво смотрел на двух чернявых гастарбайтеров в оранжевых — да! — жилетках. Смотрел и колебался. С одной стороны, выход из положения найден. Но с другой, эти таджики (или, возможно, узбеки) — люди подневольные. У них, если разобраться, никакой свободы выбора. Они не могут бросить все и отправиться, не пойми зачем, на другой конец Москвы. Хотя… Условия их труда — невыносимы. Может кто-нибудь из них задумать побег?
Я уже почти решился. «Пусть, — подумал я, — будет вот тот, здоровый, курчавый…»
И вдруг я увидел, как в толпе пассажиров у лестницы перехода промелькнула еще одна фигура в оранжевом. Позабыв о гастарбайтерах, я метнулся следом.
Это была высокая девушка, брюнетка, в чистенькой, с заклепочками, оранжевой куртке и синих джинсах. Надо было идти на перехват. Времени на продумывание сценария не оставалось. Придется действовать по наитию.
Я сплюнул на ладонь вкусом оранжевой крысы и принялся лавировать в толпе. Догнать, вступить в контакт.
Девушка остановилась около красно-синей колонны в центре зала на радиальной станции. Она стояла, высматривая кого-то.
– Красавица, ты не меня ищешь? — спросил я, приближаясь к ней развязной походочкой.
– Ты еще кто такой? — Таким взглядом, как у нее, можно было бы испепелять.
– Тот, кто тебе нужен, — Я шагнул ближе, рукой с плевком прикоснулся к рукаву ее куртки.
– Исчезни. А то уебу. Я серьезно. Совсем охуели уроды. Быстро…
Я попятился. Дело было сделано. Теперь на «Комсомольскую».
На душе почему-то оставался неприятный осадок.
Комсомольская — Курская
Подлинного имени Наставника я не знал. Еще в тюрьме я научился не задавать лишних вопросов тем, кто сильнее меня. По словам Наставника выходило, что его звали Лукой. Вряд ли то же самое имя значилось в его паспорте. Если он у Наставника был…
Еще тогда, в убогой пивнушке на Казанском, Наставник поразил меня в самое сердце, углядев в пятне на моем лице «печать Сатаны». Но вскоре я понял, что это — не шутки.
– Также и ты когда-нибудь узнаешь своего ученика, — говорил мне Лука. — Но главное — даже не пятно. Главное, чтобы человеку нечего было терять.
Я не буду подробно рассказывать вам о том, чему меня учил Лука. Это займет слишком много места и времени. Да и вам такие знания совершенно ни к чему. Как совершенно справедливо говорится — меньше знаешь, крепче спишь.
Скажу лишь, что Наставник научил меня перемещаться под землей. Но не на метро. Вовсе нет. День за днем мы отправлялись на изматывающие, но и увлекательные подземные экскурсии. Тайными подземными тропами мы исходили всю Москву из конца в конец. Я познакомился с жуткими подземными жителями (о которых вам тоже знать совершенно ни к чему). В итоге я смог передвигаться под землей с той же легкостью, как и по верху.
Но и подземные прогулки оказались лишь малой частью моего многолетнего обучения. Я освоил ритуалы, в той же степени действенные, насколько и отвратительные. Я научился изготавливать Прорицательниц. Но даже и это было не самой сложной частью Гнусного Искусства служения Великому Господину.
Я научился распознавать посланцев Друга. Они могут быть как бесплотными, так и вполне осязаемыми. Не берусь даже предполагать, какой вариант хуже.
Один раз, в 2002 году, мы уже спасли Москву от Друга. Я не знаю, что именно должно было произойти. Ограничилось лишь несколькими взрывами да захватом заложников. Террористы не лгали, утверждая, что работают на Друга. Так оно, пожалуй, и было.
Уже на кольцевой «Комсомольской» в кармане джинсов зазвонил мой мобильный.
Сердце сжалось от недоброго предчувствия. Мой номер известен очень немногим. И когда звонят эти самые немногие — хорошего не жди.
«Абонент Алиса», высветилось на простеньком дисплее.
– Спартак? Это я. Я недовольна.
Я поморщился. Любителям городского сафари не угодишь. А уж если попадется какая-нибудь стервозная бабенка, так хоть вешайся.
– Что случилось, Алиса?
– Я требую поменять дичь.
– Но ты же сама выбрала именно этого типа…
– Он плохой, отстойный, отвратительный. Но это ладно! Он скучный и вялый. На него неинтересно охотиться.
– Ладно, — вздохнул я. — Где мы встретимся? Я еду на «Комсомольскую».
– Отлично! Я как раз рядом… Через пять минут у Ярославского?
– Идет, — скривился я, нажимая «отбой».
Как бы в двух словах объяснить вам о чем идет речь? В общем, на станции «Курская» существует проход на тот свет. Кроме шуток. Пройдя через специальную дверь с соблюдением нужных несложных ритуалов, вы окажетесь там, куда попадете после смерти. Наставник, показав мне эту дверь, настоятельно не советовал туда соваться.