Sympathy For the Devil
Шрифт:
– Отвали, — сказал я, гадая – зачем ей это надо? Скорее всего, она действительно хотела секса. Но, по-хорошему говоря, в центре мегаполиса вряд ли найдешь место.
– Козел!
Я плюнул ей на ботинки слюной со вкусом желтой крысы. Капельки слюны попали на ногу. Отличная работа. Заодно я плюнул вкусом фиолетовой крысы в сторону таксиста.
Павелецкая – Добрынинская
Спускаться под землю не хотелось. Причины были. Те же Прислужники наверняка сейчас патрулируют
В принципе, «Павелецкая» тут недалеко. Можно добраться и пешком. Но время, время…
Я сел на автобус у выхода со станции «Марксистская». Расположился на задней площадке, прикрыл глаза.
Сейчас, когда Миссия была почти что выполнена, я ощущал усталость. В окрестностях «Павелецкой» (или непосредственно на самой станции), я должен был повстречать Лену в зеленом плаще. В обыденной жизни вероятность такой встречи невелика. Но сейчас, когда задействована магия крыс, скорее всего, мы встретимся. Не спрашивайте, как это работает. Если я спрошу вас, почему восходит солнце, разве многие из вас ответят на этот вопрос не то, чтобы внятно, но хотя бы членораздельно?
Итак, девушка Лена. Девушка с пистолетом…
Я догадываюсь, что логику моих поступков понять сложно. Зачем я отдал ей ствол на «Белорусской»? Какие имел гарантии того, что она его не выкинет, не отнесет, скажем, мусорам? Никаких. Если я сейчас не увижу зеленую Лену, мне придется искать ей замену.
А пистолет этот я не любил. Он появился у меня в прошлом году. По каким-то делам я спешил по катакомбам под «Автозаводской». И вот тут меня остановили звуки человеческих голосов.
Один из них умолял о чем-то. Два других спрашивали о деньгах.
Я не вмешивался. Вопреки всем распространенным заблуждениям, большинство людских дел совершаются без малейшего вмешательства моего Великого Господина. Вмешаться в чьи-то разборки – значит, поставить под угрозу выполнение дальнейших Миссий.
Умоляющий голос был страшен. Человек чувствовал, что его сейчас убьют, ничего не мог с этим поделать, его обуревал животный ужас. Моим глазам нет нужды привыкать к темноте. Люди же светили в лицо своей жертве ослепительно ярким фонариком. За пределами круга света мрак был особо густым. Это обстоятельство позволило мне подкрасться совсем близко. К тому же я умею передвигаться бесшумно.
Связанный человек выл, умолял, катался по полу. Один из его похитителей, наконец, выстрелил. И в тот же момент на спину ему бросился я. Зубами я вцепился ему в шею, пониже затылка, ножом молниеносно перерезал горло. Умирал этот человек быстро. Он густо и основательно срал в штаны, пока умирал. На долю мгновения я даже подумал, что душа этого человека заключена в исторгаемом им говне. Второй пытался убежать, и я не отказал себе в удовольствии немного погонять его по трубам коллектора.
Пистолет я забрал себе. Людские эмоции для меня значат немного, но это оружие было мне по-настоящему отвратительно. Поэтому я расстался с ним с легкостью. Но беспечностью это не являлось.
…Площадь у Павелецкого вокзала огромна. По обе ее стороны куда-то спешат, двигаются многие сотни, если не тысячи людей-муравьев. Где искать Лену в зеленом плаще?
Начать поиски я решил со стороны Новокузнецкой. По логике вещей Лена должна была появиться оттуда. Я вышел из автобуса и двигался в толпе, вглядываясь в бесчисленные фигуры и лица. Моей Лены среди них не было.
Около подземного перехода я остановился и с сомнением принялся вглядываться в громаду вокзала на той стороне площади. Там ли девушка в зеленом плаще? Вряд ли.
Однако спустившись в подземный переход, я тут же увидел Лену. Она покупала колготки в одном из подземных ларьков. Я быстро ускользнул на другую сторону перехода, оставшись незамеченным.
Совершив покупку, Лена направилась наверх. Туда, откуда только что появился я. Она остановилась у синей будки биотуалета, протянула неопрятной тетке, сторожившей вход, пригоршню мелочи. Отлично…
Я расположился аккурат у выхода.
Девушка возилась и шуршала в кабинке, казалось, целую вечность. Когда же она открыла дверь, первым, кого она увидела, оказался я. Мне стало забавно смотреть на гримасу ужаса, перекосившего миловидную мордашку.
– Ну, привет, — сказал я.
Лена вздрогнула.
– Здравствуйте…
Тут же она бросилась к переходу.
– А ну, стой! – прикрикнул я.
Но эта несчастная, похоже, всерьез надеялась от меня убежать. Она ссыпалась по ступенькам подземного перехода. Помчалась, цокая каблуками по плитке. Нагнать ее мне не стоило ровно никакого труда. Я мгновенно сплюнул на ладонь вкусом зеленой крысыи схватил ее за плечо.
– Значит, так, — сказал я, дыша ей в лицо. – Пофокусничали, и хватит. Тебе задание дали. А ты хуйней занимаешься.
– Я не буду ничего выполнять, — заскулила девчонка. – Я не знаю, чего вы от меня хотите!
– А ты вспомни, — я криво усмехнулся. – Или мне ментам тебя сдать?
Девушка задрожала.
– Нет! – слабеньким голоском произнесла она. – Зачем ментам?
– Девочка, ты охуела, — тихо, но со значением, произнес я. – Я тебя в последний раз жалею. Еще раз вздумаешь потеряться, не обессудь.
– Я… не буду… Извините…
Запястье девушки было будто ватным и безжизненным. Я вывел ее из перехода, подвел к турникету, приложил свою карточку.
– Пошла… — напутствовал я зеленую Лену.
Некоторое время я смотрел на ее худенькую фигуру, что растворялась в толпе. Теперь я был полностью уверен, что девчонка доберется до «Красногвардейской».
Добрынинская – Октябрьская
К «Добрынинской» — «Серпуховской» я решил добраться по верху. Заходить в метро было неосмотрительно. Какой трамвай туда ходит, я не знал. Обычным людям я резко антипатичен, поэтому я мог столкнуться с агрессией. А еще мне могли указать неверную дорогу. В условиях выполнения Миссии ни одно, даже самое невероятное предположение не могло быть паранойей. Проникновение в катакомбы именно на «Павелецкой» было проблематичным. Зато верхнюю дорогу я более-менее знал.