Сын Аллогена
Шрифт:
– Я, Юра, – у себя в мыслях произнес он, обращаясь к акремонцу.
– Я, Савитар – праджапати бхактов, от которых, ты, меня спас.
– Я тебя не спасал, – мысленно возразил Юра.
– Есть хочу, – услышал он в ответ.
Юрка и сам хотел есть, но все-таки пообщаться с Савитаром ему хотелось больше. Однако тот закрыл свой третий глаз, который во время телепатического обмена мыслями прямо светился лиловой звездой на фоне двух его обычных глаз и протянул все свои шесть рук, пытаясь дотянуться до котелка с едой. Получив желаемое, Савитар вытянул
– Есть хочу, – опять услышал у себя в голове Юра.
Он достал из кармана штанов два куска сушеной оленины и протянул их Савитару. У того при виде мяса открылся лиловый глаз и из клюва потекла слюна прямо на пол. Схватив куски мяса по одному в руку, акремонец хищно раскрыл клюв.
– О-о-о, – единственное, что услышал в голове Юрка со стороны Савитара и подумал, что, наверное, надо поторопиться со своей порцией пюре, а то возможно и это придется отдать шестируку, который в это время остервенело, рвал твердое мясо клювом и свободными четырьмя руками одновременно поглаживал себя по животу.
– Есть хочу, – опять услышал Юрка.
– На, попей чай, – ответил Савитару Юра и протянул ему открытую флягу с холодным чаем, сделав один глоток.
Тот запрокинул голову и залил себе в рот немного чая.
– У того герадамаса чай был вкусный, а это пить не буду, – отставив в сторону флягу мысленно произнес Савитар.
Юра к этому времени доел пюре и, облизав ложку, сказал акремонцу:
– Давай мы с тобой поговорим.
– Мы с тобой не говорим, а общаемся при помощи гунураджас.
– Что?
– Не знаю, как это правильно называется у вас герадамасов… Это то, что наполняет э…э.. – у вас это называется Вселенной.
– Откуда ты знаешь, как у нас это называется, – спросил у него Юра.
– Ну…, – замялся Савитар и опустил глаза в пол: – я видел некоторых герадамасов, которых приводили мой бхакты в ашваттхе.
– Куда? – перебил его Юрка.
– В ашваттхе. Мы живем в ашваттхе, а вы живете в своем ашваттхе, – ответил лицеклювый.
– Понял – это город, а бхакты – это кто?
– Мои бхакты охраняют мой ашваттхе, а твои твой.
– Понял – это воины, – подумал про себя Юра: – а как ты это слово узнал – Вселенная?
– У нас есть даммару, с помощью которых мы можем общаться с герадамасами, а я праджапати и могу иногда и без даммару понимать герадамасов, но не всех. А ты первый с кем я могу общаться через гунураджас. Таких как ты я еще не встречал.
– Я, таких как ты, тоже не встречал.
– А ты и не мог встречать.
– Почему?
– Я праджапати, а моя сестра парвати*. Мы управляем нашими бхактами, которые всегда будут нас оберегать от архонтов, герадамасов и малседонцев.
Юра хотел спросить у Савитара про малседонцев, но у него отвисла от удивления челюсть. Акремонец спрыгнул со стола и отошел в угол комнаты, где, как ни в чем не бывало, стоя справил свою нужду и по-большому и по-маленькому одновременно. При этом комнату заполнил запах очень напоминающий сомнительный аромат чая Кьета.
– Что? – спросил он у Юры, посмотрев на его ошарашенное лицо.
– Если тебе надо справить свои дела, то делай это в специальном месте как делаем мы.
– В каком месте?
– Там где это не будет никому мешать.
– Мне-то не мешает.
– Пожалуйста, не делай так больше, – мысленно попросил Савитара Юра: – и оденься.
Юра достал из шкафчика свой белый халат и кинул его через всю комнату Савитару. Тот взмахнул шестью руками одновременно, но халат пролетел ему прямо в лицо. Поначалу все шло гладко, пока он одевал верхние две руки в рукава халата. Потом возник вопрос, куда девать остальные четыре руки. Тяжело вздохнув, Юра ножницами проделал прорези в халате для остальных рук необычного акремонца. Савитар был почти на три головы ниже Юры, и халат закрывал его синие ноги почти до самого пола.
– Хочу есть, – опять услышал у себя в голове Юра.
Он хотел ответить акремонцу, что бы тот потерпел до обеда, но не успел.
Входная дверь в операционную неожиданно распахнулась и с громким лязгом ударила в стену. У Юрки от неожиданности екнуло сердце, а Савитар опять нагадил себе под ноги, окрасив халат ниже поясницы в ярко-желтый цвет, и захлопнул свой лиловый глаз.
– Я не специально, – успел услышать у себя в голове Юра извинения Савитара.
Оказалось, что это пьяный в стельку Вазген Ашотович, который, судя по резкому амбре изо рта, употребил медицинский спирт из запасов лазарета.
– Все из-за тебя синяя падаль, – сказал он, обращаясь к Савитару, грозя ему указательным пальцем: – и тот безногий, слепой черт вина пожалел. У-у-у…неблагодарный.
Парвати* – в индуизме одно из имен жены бога Шивы.
Юра догадался, что Жан, в связи с введенным чрезвычайным положением, не дал вина Вазгену Ашотовичу и тот в результате использовал спирт не по назначению.
– Вазген Ашотович, – попытался успокоить его Юрка: – я осмотрел раненных и все подготовил для перевязок.
– Я уже все сделал сам. Хотя это должен был сделать ты, а не дуть в задницу этой мерзости. Это из-за него Давид лежит в депрессии. Хоть та девчонка и была не лучшего сорта, но мальчик очень из-за нее переживает, – остывая, пьяным языком промямлил Вазген Ашотович.
– Извините меня, но мне надо было подготовить пленного для допроса. Мне лично дали такое указание члены совета, – извинился Юра.
– Ладно, – примирительно сказал Вазген Ашотович: – я пойду, прилягу, а ты за старшего. Давид сегодня выходной. Фу… Что тут так воняет? Опять Кьет тут свой чай пил. Я же его предупреждал, что бы он свои помои в лазарете не заваривал. Ладно, потом с ним поговорю.