Сын Дьявола
Шрифт:
— Там был кто-нибудь? — низким, гортанным голосом задает вопрос Максим мне в губы и второй рукой тянется в груди, ласкает сосок, чуть дергает его на себя. Наполняет все тело предвкушением и сладкой негой.
— Никого… Ты же знаешь, что никого. Нигде…
Он долго смотрит в глаза, пытаясь найти проблеск лжи и, втянув воздух, начинает медленное, такое медленное погружение внутрь.
Открывает половые губы, головкой раздвигает тугой вход.
— Бля, как же узко… — выдыхает он и прижимается к губам, смотрит
Член упирается в преграду. Мы замираем, отсчитывая секунды до падения в последний омут страсти.
Раз…
Два…
Выдох, три… Ну, давай же… Сделай это. Сделай меня своей. Разрушь меня окончательно.
Звонок.
Что?
Во тьму сознания пробивается луч света телефонной трелью айфона, и я тут же слетаю с члена, так и не успев лишиться чести.
Спрыгиваю с кровати, оглядываясь. В темноте, сквозь ткань безрукавки Максима нахожу мелькающий аппарат. Вытаскиваю и не глядя нажимаю вызов.
— Да! — говорю, запыхавшись от скорости движений. Передо мной тут же вырастает Максим, пряча все еще твердый член в спортивные штаны. Сама не знаю, рада ли я тому, что нас отвлекли.
— Светка, ты че запыхалась? Дрочила что ль?
Это Виталик, как всегда со своим неуместным юмором. Хотя в этот раз он был почти прав.
— Нет, конечно… — отвечаю я и думаю, что сильно бы удивила его сказав, что почти трахнулась с парнем из приюта. — Что тебе?
— Мне тут шепнули, что ты одна в доме… Так, может, я…
Слово «шепнули» мне не понравилось. Кто ему обо мне докладывает, и почему тогда не доложили о Максиме.
Этот молчаливый истукан вдруг вырывает у меня телефон и прикладывает к уху, прекрасно расслышав все, что мне сказал Виталик.
Глава 24
Я тут же цепляюсь в его руку, ощущая грубость и силу, смотрю в глаза снизу-вверх и прошу почти беззвучно.
— Не надо, я просто отключу.
Пока Виталик зовет меня на той стороне провода, Максим продолжает смотреть мне в глаза. Долго. Кажется, что целую вечность. А у меня во рту сохнет от его взгляда и от силы, что скрыта в этот твердом, высушенном теле.
Он тянет руку ко мне, касается кончиком пальца соска, и я вздрагиваю… Рукой глажу его живот, линию паха…
Он отключает телефон, тянет меня к себе за сосок и буквально впечатывается в мои губы, врывается языком точно так же, как ворвался в мое сердце.
Отвечаю на поцелуй с жаром. Бешено и спешно работая языком, продолжая чувствовать смесь терпких мужского и женского вкусов.
Это все кажется таким грязным и грешным, буквально сводит с ума. Но при это ощущается самым правильным, что я делала в своей жизни.
Максим толкался в мой рот все чаще, имитируя половой акт, теребит соски все сильнее, второй рукой поглаживая затылок, держа его в плену.
Он отрывается
— Хочу тебя, пиздец…
Я ногтями царапаю его плечи, трусь всем телом, ощущая, как внутри полыхает желание и киваю.
— О, Господи… Да… Максим… Да.
Он выстанывает глухо, руками прижимает меня за голую задницу к себе и валит на кровать, нависает, уже потянувшись к поясу треников. Но тут темную спальню озаряет свет автомобильных фар.
— Блядство… — слетает с меня Максим и не сводя взгляда с раскрытых в стороны ног, поднимает безрукавку и сразу идет к окну, выглядывает, оборачивается и смотрит, как я натягиваю очень целомудренную сорочку. Которая вообще не спасет мою честь, возжелай Макс ее забрать.
Убедившись, что его не засекут, Максим вылезает в окно. Я же, сотрясаясь от внутреннего напряжения, иду смотреть как он уходит. Постоянно смотрю в сторону двери, хоть и закрытой.
Душа уже давно в пятках и остается только надеется, что Максима никто не засечет.
Он вдруг поднимает голову, уже почти полностью свисая со второго этажа и широко улыбается.
Я даже опешила, но не смогла не улыбнуться в ответ.
— Что? Пойдешь всем рассказывать, как чуть не трахнул дочку мэра, — шепчу я, сложив руки на груди. Он продолжает держаться только за счет мышц и качает головой.
— Вот как трахну, так всем и расскажу.
— Дурак, — хочу закрыть окно, внутренне совершенно не обижаясь. Не думала, что мужская улыбка может настолько обезоруживать.
— Поедешь завтра со мной в Москву?
— Зачем?
— У меня бой в клубе «Голод». Посмотришь…
Я задумываюсь ровно на несколько секунд, прикидывая, как можно скрыть тот факт, что я тусуюсь с оборванцем и даже гоняю с ним по Москве. Но отказывать я и не думала, слишком уж мне хотелось снова увидеть его в драке, да и просто побыть рядом. Когда еще появится такая возможность?
— Не надейся, что сможешь забраться ко мне в трусы… Мы поедем… По-дружески.
— По-дружески, значит, — ухмыляется он и, напрягая руки, поднимается выше, вытаскивает язык, как жало. И я, движимая похотью, касаюсь его своим, потом губ и чувствую глубокий, пошлый поцелуй.
— Завтра на станции в восемь утра… Подружка… — говорит он со смешком и словно испаряется, отпуская подоконник.
Я вскрикиваю от испуга, смотрю в темень, а он уже убегает, ловко перебирается через забор, буквально шагая по вертикальной, каменной поверхности. Скрывается в лесу, даже не попрощавшись.
И как раз в тот момент, когда я прикрываю окно, в дверь стучат.
Глава 25
Я тут же дергаюсь от вязкого страха, чувствуя, как по спине стекает пот и, сглатывая, иду открывать.