Сын Дьявола
Шрифт:
— Тогда может быть пора проверить, как обстоят дела внутри? — уже смелее предлагаю я, потому что тело просто ноет от напряжения и неудовлетворенности.
Сколько можно тянуть. Трахни меня. Господи, ну пожалуйста.
Максим второй рукой накрывает мою часто вздымающуюся грудь, берет пальцами сосок, покручивая его ровно в том же тягучем ритме, что и обводит по кругу клитор. Как будто инструмент музыкальный настраивает. Но он уже готов к игре, заряди уже свой смычок.
— Трахнуться просто, — говорит он
Глава 31
— Господи, — от его низкого бархатного голоса сводит внутренности. Выгибаюсь, чувствуя, что оргазм уже не за горами, таким темпом ему и делать ничего не придется.
Один его напряжённый горящий похотью взгляд вызывает столь дикие желания, что наслаждение само заполняет тело, как сосуд, готовый расплескать влагу чувственности.
Пальцы на груди заменяет его язык, пока внизу продолжается острая, как нож, сладкая, как мед пытка.
А мне только и остается что задыхаться, поглаживать его спину, тихо шептать:
— Максим, пожалуйста, — и пытаться свести ноги, чтобы хоть немного облегчить свое состояние.
Но он изверг, он просто отпускает с влажным звуком один сосок и переключается на другой.
— Перестань, перестань, — кручу я головой, чувствуя, как по бедру стекает горячая смазка, пока его пальцы все быстрее и жестче терзают клитор.
Уже точечно, а не по кругу, сводя меня с ума, пока вдруг внутри до основания не натягивается пружина и не лопается слишком быстро, заставляя меня коротко и пронзительно вскрикнуть.
Закусываю в кровь губу и задыхаюсь, ногтями в кровь царапая его кожу.
Но Максим не прекращает. Хватит!
Раздвигает мои ноги и, выпустив сосок изо рта, вычерчивает языком дорожку по животу и ниже. Накрывает промежность губами.
Толкаю его голову не в силах это терпеть.
— Прекрати, прошу, я больше не могу. Я же кончила…
— А я еще нет, — отпихивает он мои руки, смотрит в глаза и языком проводит по пульсирующей вершинке, потом еще раз и еще, теребит ее, вылизывая и заставляя меня снова выгнуться, кричать от, колющего иглами все тело, удовольствия.
От его жестких рук останутся синяки, словно следы, которые он своими действиями оставляет в сознании.
От его языка уже все немеет, настолько остервенело он им елозит.
— Максим, Господи, Максим, снова…. Да! Да! — кричу, захлебываюсь в новом порочном, грязном, самом правильном экстазе. Не верю, что вообще это происходит наяву. Что я не сплю и кончаю. Снова кончаю. Глаза закрываю и просто кричу.
Резко втягиваю воздух, когда пустоту одним точечным движением заполняет что-то твердое и очень горячее, буквально раздирая меня на двое.
Глава 32
— Блять,
Часто и рвано дышу, ощущая, как внутри будто сделали надрез, а по бедру струйкой стекла кровь.
А Максим надо мной, внимательно смотрит в глаза, внимательно наблюдает за реакцией, стискивая зубы от напряжения.
— Больно?
— Есть такое, — выдыхаю, дышу и стараюсь расслабиться. — А тебе хорошо?
— Ебануться как….
Ну и хорошо, я ведь кончила, нужно постараться и для него. Стараюсь подумать о чем-то постороннем, сосчитать лампочки на натяжном потолке, в котором отражается напряженная задница Максима, но его огромная плоть внутри не дает сосредоточиться на чем-то постороннем.
— Первый раз всегда больно, — говорит он и прикрывает глаза, сжимает губы. — Блять, так узко. Не могу больше…
И его голос прерывает мой тихий вскрик, когда он толкается глубже, а потом полностью выходит, смотрит на кровь, потом на меня и снова вторгается обратно.
— Больно… — шепчу, часто выдыхая.
— Знаю, потерпи.
Он выпускает струю воздуха, опускается на меня всем весьма тяжелым весом и переворачивается, чтобы оказалась сверху. Стискивает бедра руками, фиксируя и начинает медленно елозить внутри. Сначала мерными, длинными движениями, принося дискомфорт и рези внизу живота, а потом все быстрее, хлюпая скопившейся обильной влагой.
И быстрее, стремительно набирая скорость, лбом касаясь моего и трахая, трахая, трахая. И я все бы так и закончилось с болью, с дискомфортом, если бы вдруг его руки не забралась по копчику ко второй дырочке.
— С ума сошел? — со слезами на глазах говорю я и дергаюсь, но его жесткая рука не позволяет слезть с тараном пробивающего меня члена.
Максим толкается и рвется внутрь, пока палец на второй руке на находит тугое отверстие.
— Минус на минус дает плюс, — говорит он обмакивает палец в смазке и кончик пихает внутрь. Не дальше. Просто начинает массаж по кругу, надавливая на особую точку.
— Максим…
— Погоди… — подмахивает он бедрами все активнее, в том же темпе, что и массирует анус.
И, господи, не может быть. Резь отступает, давая место чувству полной наполненности сосуда, до краев залитого напряженным состоянием. Я задыхаюсь, ощущая, как пересохло в горле, как по венам пустили ток, как в глазах темнеет.
И вдруг ощущая, как будто падаю. Куда-то вниз. Далеко. Темно. В те самые грешные цепи его страсти.
Порочный прыжок в обжигающую похоть, где главенствует его величество оргазм.
Он буквально выворачивает меня на изнанку, он вынуждает меня кричать и кричать, пока сам ревет: