Сын епископа
Шрифт:
Но, прежде чем Эван успел ответить, тот с не меньшей уверенностью перевел взгляд с Келсона на Конала и обратно.
— И вам того же, высокочтимые. И благодарю за помощь. Мы редко видим Халдейнов так далеко на западе.
«И, несомненно, не больно-то желаете видеть», — угрюмо подумал Келсон, также убирая в ножны свой меч и снимая шлем.
Вряд ли, разумеется, ему следовало досадовать, что этот человек его не признал. Если не считать его собственного краткого налета на Кулди два года назад по случаю плачевно обернувшейся свадьбы Кевина Мак-Лайна и Бронвин, сестры Моргана, никто из Халдейнов, скорее всего, не проникал так далеко в западные земли многие
И даже если бы местные жители не славились своим безразличием к титулам знати с равнин, следовало ли ожидать, что заурядный сержант с границы непременно узнает короля в лицо?
— Я Келсон, — терпеливо сказал он, срывая пропитанный потом подшлемник с мокрых черных волос и вручая шлем ожидающему оруженосцу. — Похоже, присутствие здесь Халдейна оказалось своевременным. А вы…
Тот наклонил голову с подобающим, пусть и холодным уважением.
— Гендон, мой король. На службе барона Трурилла.
Келсон удостоил его такого же холодного безличного кивка, который получил сам, а затем смахнул с лица мокрые пряди тыльной стороной ладони в кольчужной перчатке, оглядывая пленников, которыми были заняты люди Гендона. Как расположить к себе этого сержанта?
— Значит, Гендон? — бесстрастно переспросил он. — Скажите мне, мастер Гендон, что привело к этой маленькой заварушке? Я, признаться, не уверен, что вам вообще требовалась наша помощь. Они были не больно-то хорошо вооружены.
— Они разбойники, сударь, — ответил тот с недоумением, как если бы в это все упиралось. — Они пересекают границу, чтобы угонять скот — а иногда даже уводят женщин и детей.
— Да?
— Ну, мы, разумеется, пытаемся это прекратить, сударь, — продолжал сержант как бы оправдываясь. — Барон выставляет постоянный дозор, как требует его долг, но кто угодно может проскользнуть отсюда в горы с полудюжиной овец — и с концами. Юный лорд Мак-Ардри говорит, что именно вот этот сброд не давал им покоя еще в Транше.
— Юный лорд… Речь идет о Дугале, сыне вождя? — спросил Келсон, внезапно весь оживившись.
Гендон в изумлении приподнял одну бровь.
— Вы знаете молодого Дугала, сударь?
— Можно так сказать, — отвечал Келсон с улыбкой. — Я полагаю, вы с ним часто видитесь, да?
— Часто? Конечно, сударь, каждый божий день.
Но в то время как Гендон указывал рукой на своих людей и поворачивался в седле, явно ошарашенный тем, насколько этот король с равнин осведомлен, кто кем кому приходится среди горцев, Келсон уже отыскал взглядом объект своего любопытства: легкого, стройного, наездника, закутанного в серо-черно-желтый плед, который только частично прикрывал его изящный коннаитский доспех из вываренной рыжей кожи. Беседуя с одним из труриллцев, он балансировал на одной ноге близ своей лошади, знаком подзывая кого-то другого, чтобы подошел и помог. Кольчужный капюшон почти не давал разглядеть его волосы, которые помогали распознать его лучше, чем что-либо еще, но косматая пегая пограничная лошадка, на которой он разъезжал, была хорошо известна Келсону, хотя и недостаточно отличалась от прочих, чтобы обратить на нее внимание в пылу схватки, — несомненно, по этой причине Келсон и не заметил их раньше.
Наследник Мак-Ардри почувствовал, что король пристально смотрит на него, почти в тот же миг, когда Келсон его увидел. Одного взгляда на всадников позади королевского знамени оказалось достаточно, чтобы он отделился от своих и направил коня рысью к королю, улыбаясь
— Дугал Мак-Ардри, нет, ну, подумать только?! — вскричал Келсон, указывая пальцем на коня Дугала и улыбаясь столь же щедро, сколь и Дугал. — А лошадка-то выглядит довольно знакомой!
Юный Мак-Ардри натянул поводья и почти что вылетел из седла, сбросив капюшон с ярких, медного оттенка волос, торопливо упал на оба колена перед королевской лошадью.
— Ну да, это та самая паршивка, что сбросила вашу светлость из седла те первые раз десять, когда вы пытались на ней кататься! — ответил Дугал. Его меч свисал с перевязи, перекинутой через правое плечо, чтобы его можно было обнажать слева направо. И теперь он полуобнажил клинок правой рукой и подал рукоятью вперед, отдавая честь, и лицо его сияло от гордости.
— Добро пожаловать на границу, мой король! Прошло так много лет…
— Послушай, я выдеру тебя, как слугу, если ты немедленно не встанешь с колен! — со смехом произнес Келсон, знаком приказывая подняться. — Я был твоим братом до того, как стал твоим королем. Конал, погляди, как он вырос! Эван, ведь ты помнишь моего названного брата, верно?
— Угу, государь… и помню, какими проказниками были вы оба, и как ставили на уши всю мою школу пажей! Рад вас видеть, мастер Дугал.
— А я — вас, ваша светлость.
В то время как Дугал позволил своему мечу скользнуть обратно в ножны и встал, а Келсон спрыгнул со своего высокого р'кассанского скакуна, Конал также кивнул, поджав губы, в ответ на небрежный поклон Дугала в его направлении; эти двое соперничали между собой в былые дни. Почти столь же рослый, сколь Келсон, юный лорд с границы, тем не менее, едва ли выглядел старше, чем когда покинул двор четыре года назад, россыпь веснушек на его носу и щеках только добавляла к впечатлению детскости, возникавшему при первом взгляде на него. Ярко блеснули крупные передние зубы, а лицо озарилось радостной открытой улыбкой. Рыжеватый намек на усы над верхней губой едва ли отличался от полумальчишеского пушка. Но глаза, встретившиеся с глазами Келсона, больше не были ребяческими.
Два юноши пылко обнялись, шлепая друг друга по спине, а затем отстранились друг от дружки, чтобы более трезво друг дружку рассмотреть. Келсон не воспротивился, когда его приятель взял его руку и приложил пылающие губы к тыльной стороне ладони в перчатке в знак почтения, прежде чем взглянул на него опять.
— Ну как ты, Дугал? — пробормотал он.
— Хорошо, мой принц, особенно — оттого, что ты здесь, — негромко ответил Дугал с изысканными придворными интонациями, которым обучился много лет тому назад. — Разумеется, мы здесь, на западе, много всякого слышали, но… — он передернул плечами, и опять заулыбался. — Ну, честно говоря, я и не чаял увидеть вашу светлость до того самого дня, когда явлюсь вступать в права наследства. Пограничье. И горы от веку не были любимыми местами королей Халдейнов.
— Но нынешний Халдейн любит пограничье, — возразил Келсон, просияв от теплого воспоминания о пожилом отце Дугала, который привез сына ко двору, когда тому стукнуло семь, а Келсону девять. — И, хвала Всевышнему, твоему отцу не потребовалось умирать, чтобы мы, в конце концов, все же вновь встретились. А как старый Каулай?
— Настолько хорошо, насколько можно надеяться, — отозвался Дугал чуть более сдержанно. — Впрочем, он никуда не выезжал после твоей коронации. Я, кстати, провел при нем последние три года, учась ремеслу пограничного вояки. И я… не думаю, что мое ученичество еще продлится сколько-нибудь долго.