Сын генерала
Шрифт:
– Давно не виделись, Ребер! – громко крикнул он.
Ребер взял себя в руки и зло ответил:
– Была бы моя воля, я бы не видел тебя еще дольше, Хавар. – Он сплюнул под копыта своей лошади.
Хавар весело рассмеялся.
– Ты все не можешь простить мне ту плеть, которой я тебя отстегал?
Ребер не ответил и только в бессильной ярости заскрипел зубами. Гартош недоуменно посмотрел на своего бравого сотника. Чего он терпит насмешки этого наглеца? Вышел бы с ним один на один, и надрал этому зубоскалу задницу (негласный пограничный кодекс допускал такие одиночные поединки). Ну и что из того, что он Серый, неужели виктанийские пограничники
– Как видишь, у меня пополнение, – так и не дождавшись ответа, вновь заговорил Хавар. – Рядом со мной Никор, сын князя Юквара. Он вызывает любого из твоих сосунков на поединок, если они знают такое слово.
Ребер не отвечал. Отдать одного из академиеров на растерзание сыну князя Юквара? Никто не простит ему такого поступка. В первую очередь он сам. Лучше стерпеть насмешки.
– Говорят, вы спите со своими кобылами? – кто-то позади сотника громко нарушил затянувшуюся паузу.
Ребер оглянулся. Гартош! Только этого не хватало! Сын тур – генерала, лорда Дангала, графа Зерра, конечно отличный воин, но ему ли тягаться с Серыми.
– Ты прав, малыш. – Хавар еще больше растянул губы в ухмылке. – И еще ни одна кобылка не жаловалась на наши ухаживания.
Гартош невозмутимо продолжил.
– А иногда и со своими жеребцами. Я слышал, что еще ни один Серый не жаловался на ухаживания своего жеребца.
Улыбка сползла с лица тартского сотника.
– Я так понимаю, нагленыш, ты принимаешь вызов княжича?
– Ты правильно понимаешь!
– Гартош, не смей! – прошипел Ребер, но тот уже двинул коня вперед, и тоже остановился возле самой воды.
Глаза Хавара опасно блеснули, и в голосе зазвучала сталь.
– Хотелось бы узнать, как зовут имеющего смелость ответить на вызов Серого Всадника, и совершившего смертельную глупость, оскорбив его.
– Гартош, из рода Осколов.
Хавар поднял бровь.
– Сын тур – генерала Дангала?
– Он самый.
Хавар удовлетворенно кивнул.
– Достойный род. Посмотрим, так ли ты хорош как твой отец. – Он повернулся к Никору. – Сегодня счастливый день, ты убьешь ни кого-нибудь, а одного из Осколов. Виктанийцы надолго запомнят этот день. А ты, молодой Оскол, будь доволен. Тебя убьет ни какой-нибудь безродный бродяга, а потомок одного из древнейших родов, рода Сертеров.
– А я и радуюсь. – Гартош картинно поклонился Никору.
Ребер лишь беспомощно наблюдал, как Серые Всадники по хозяйски пересекли реку, и вышли на виктанийский берег. Помешать схватке он уже не мог. Вызов был принят.
– Как вызываемый, ты имеешь право выбрать оружие, которым вы будете сражаться, – сказал Хавар, смотря на Гартоша как на стопроцентного покойника.
– Сабля и кинжал, – сделал выбор Гартош.
Никор довольно оскалился, видимо это оружие было для него тоже привычным.
– Схватка будет пешая, – добавил Гартош.
– Это тебя не спасет, – наконец то подал голос Никор.
– Надеюсь, что условия боя ты знаешь. Если нет, я напомню. Деретесь до смерти одного из вас. – По взгляду Хавара было понятно кого именно. – Если же ты решишь сдаться или будешь не в состоянии продолжить бой, – как само собой разумеющееся добавил тарт, – то год пробудешь пленником княжича. Именно это я тебе рекомендую и советую, если хочешь конечно остаться в живых. Чем-то ты мне понравился, своим безрассудством и наглостью что ли. Я сам, когда-то был таким, – доверительно закончил Хавар.
– Посмотрим, – буркнул Гартош, слезая с лошади.
Тарты и виктанийцы создали круг, внутри которого остались Никор и Гартош. Никор был немного ниже Оскола, но выглядел гибким и опасным. Он лихо завертел саблей, демонстрируя отличную технику.
– Ловко, – одобрил Гартош. – С ложкой тренировался? – Он заговорщески подмигнул сопернику.
Тот зарычал и бросился на наглого академиера. Отлично, то что нужно. Как учили наставники: вывести противника из себя, полдела сделать. Никор яростно наседал, и Гартош стал отступать по кругу, не давая себя прижать к лошадиным мордам. Чувствовал он себя на удивление спокойно и уверенно, и постоянно донимал противника, который, судя по всему, подобной выдержкой не отличался. На Гартоша сыпался град ударов, сабли летали словно молнии, кинжал Никора вспаривал воздух в опасной близости. Но пока все слаживалось благополучно для Гартоша, долго выдержать такой темп Никор был не в состоянии. Это понял и Хавар.
– Успокойся, Никор! Этот сопляк специально тебя заводит! Не иди у него на поводу!
Голос Хавара подействовал на Никора отрезвляюще. Его атаки стали более продуманными и опасными. С трудом их отражая, Гартош понял, Никор не зря зловеще улыбался, саблей он владел великолепно. Он понял также, все время отступать опасно – споткнешься и все, покатилась голова, под одобрительные крики тартов. Акадимиер остановился, и уставившись на Никора наиболее грозным взглядом, на который только был способен, не менее грозно произнес:
– Ну все, хватит с тобой играться! Сейчас выпущу тебе кишки!
Он сделал обманное движение и хотел провести хитрую атаку, но Никор не купился. Он осуждающе покачал головой и сам провел сложную комбинацию. Гартош поморщился, и сделав шаг назад, сделал вид что отступает. Никор усилил нажим. И тогда Гартош применил свой любимый финт, ради которого весь этот спектакль и затевался. Круговое движение саблей, и оружие противника, захваченное возле самой рукояти, улетает под ноги лошадям. Вот так-то дружок! Купился все-таки хваленый серый.
Перекинув кинжал в правую руку, Никор угрюмо уставился на Гартоша. Но тот не спешил атаковать, хотелось насладиться ситуацией. Никор оглянулся на саблю: не успевает. Немного постояв, Гартош отбросил и свою саблю. Тарты встретили его решение одобрительными криками. Хавар многозначительно хмыкнул. Ребер досадливо крякнул.
Никор немного удивился, но в благодарностях за благородство не рассыпался. Они снова закружились, следя за каждым движением друг друга, и делали быстрые выпады.
Полоснув лезвием возле самого лица Гартоша и заставив его отшатнуться, Никор вдруг упал на землю и ударил ногами. Гартош подпрыгнул, и тут же брошенный Никором песок засыпал ему глаза. Каким-то чувством учуяв движение слева, наугад полоснул кинжалом. Раздался знакомый треск разрезаемой кожи и плоти. Достал-таки гаденыша! Сделав несколько шагов назад и вправо, Гартош, наконец, сумел проморгаться, и приоткрыть глаза. Никор стоял в нескольких шагах, зажимая левую руку выше локтя. Сквозь его пальцы уверенно струилась кровь. Гартош снисходительно посмотрел на противника, и встретил такой же самый взгляд. А он то чего лыбится? Руку распанахали, а он… И только теперь Гартош почувствовал резь в боку. Он опустил голову. Сквозь его разрезанную кожаную куртку просматривалась скверного вида рана. Алые роднички весело пробивались сквозь разошедшееся мясо. Гартош взял кинжал в левую руку, а правой зажал рану.