Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры
Шрифт:
Может быть, они дожидаются ночи, чтобы подойти неожиданно и застать беглецов врасплох.
Буканьер, однако, был не из тех людей, что попадают в такие детские ловушки.
Привыкший к неожиданностям и к лесной жизни, он слишком хорошо знал своих смертельных врагов, с которыми уже много раз имел дело.
– У нас есть время поужинать и даже немного отдохнуть, – сказал он сеньору ди Вентимилье. – В последний раз мы ночуем среди этих лагун с неприятелем за плечами. Маркиза позаботится о том, чтобы
Они какое-то время продолжали наблюдать за саванной, потом медленно отошли к лагерю, привлеченные изысканнейшим запахом, доносившимся до них.
Мендоса и гасконец делали чудеса: рябчики, цапли и куропатки превосходно подрумянились – и теперь их надо было только довести на жару до готовности.
– Сеньор граф, – восхитился Буттафуоко, – у вас двое непревзойденных поваров. Мой новичок, несмотря на все свое желание, недотягивает до них.
– Если бы это было возможно, – любезно сказал ему сеньор ди Вентимилья, – одного из них я уступил бы вам.
Сердитое «ух!» послышалось в ответ: оба приятеля почувствовали, что уже не смогут жить один без другого.
– Эти люди никогда не станут хорошими новичками у буканьеров, – сказал Буттафуоко. – А жаль!
Ужинали в спешке, потому что издали доносился собачий лай, а это могло означать приближение заклятых врагов.
– Что же! – сказал Буттафуоко. – Отдохнем на вилле у маркизы. Эта местность не слишком хороша для сна. Сеньоры, еще одно усилие. Надеюсь, оно будет последним.
– Собачья жизнь! – вздохнул Мендоса. – Не так ли, дон Баррехо?
– Как у каторжников! – подтвердил гасконец.
– Тогда оставайтесь здесь, – нетерпеливо бросил им буканьер, – и заканчивайте свой ужин с килограммом-другим испанского свинца.
– О нет, сеньор, – сказал Мендоса. – Я никогда не оставлю своего хозяина.
– И я тоже, – добавил гасконец. – Моя драгинасса слишком нужна в этот момент господину графу.
– Тогда шевелитесь, – распорядился буканьер. – Вы полагаете, что я не дам вам заснуть до самой фактории, но, если ваш хозяин не жалуется, у вас нет никакого права на сетования.
– Готов пробежать хоть тысячу миль одним махом, без отдыха, – сказал дон Баррехо. – Не из картона же сделан гасконец!
Буттафуоко некоторое время прислушивался, покачивая головой, потом повернулся к графу и сказал:
– Если к нам приближаются и не сами испанцы, то их собаки. В путь, сеньоры, и без болтовни.
Наступила еще одна ночь, и, хотя в продолжение сорока восьми часов они только и делали, что убегали, все беспрекословно двинулись по темному лесу, время от времени проходя вдоль обширных прудов, в тинистых водах которых подавали голоса кайманы.
Вдалеке, в направлении саванны, продолжали гавкать и выть собаки.
То ли они вели полусотни
Буттафуоко время от времени задерживался, прислушивался и снова бодро пускался в путь. Кажется, его что-то беспокоило.
– Ну а теперь чего вы боитесь? – неожиданно спросил его граф, шедший поблизости.
– Не знаю, – уклончиво ответил буканьер. – Скажу вам одно: очень внимательно следите за местностью.
– Далеко еще?
– Не думаю. Я не знаю этих лесов. Впрочем, считаю, что мы на верном пути. Не очень мне нравится наше отклонение к западу. Если бы я знал, где находятся полусотни, я бы не так беспокоился. Ладно! Увидим, а защититься мы сумеем!
Они снова вступили на скверные болотистые земли, где в изобилии росли красные кувшинки, желтые лотосы, бирюзовые понтедерии и тростники, образовывавшие огромные перистые пучки, а поэтому очень быстро продвигаться беглецы не могли, несмотря на все свое желание.
И тем не менее, хотя отдаленный лай собак не прекращался, казалось, что никакая опасность четверке не угрожает.
Они шли уже довольно долго сквозь тростники, когда буканьер резко остановился и отрывисто бросил:
– Пригнитесь!
Граф, баск и гасконец поспешили повиноваться.
– Что случилось? – спросил после непродолжительного ожидания граф.
– Оставайтесь здесь, сеньор, – ответил Буттафуоко. – Мы гораздо ближе к вилле маркизы, чем думали. Только вот не знаю, сможем ли мы беспрепятственно добраться до нее. Я все время думаю, не разгадали ли испанцы наши намерения.
– Почему вы так считаете, Буттафуоко?
– Объясню, когда вернусь.
– Вы уходите?
– Это необходимо, сеньор граф. Но я скоро вернусь. Просто я хочу убедиться, не попадем ли мы в засаду. Советую вам не двигаться, что бы ни произошло; если на вас нападут до моего возвращения, защищайтесь. Если вы уйдете с этого места, я не смогу отыскать вас в этих тростниках и болотных травах. И потом, вы можете попасть в трясину, которая находится справа от вас, и тогда вам уже ни за что не выбраться.
– Стало быть, нам угрожает нечто серьезное? – сказал сеньор ди Вентимилья, немного озабоченный изменившимся ходом событий.
– Пока я ничего не знаю. Прощайте, сеньор граф, и, если пуля не проломит мне череп, мы скоро увидимся.
Сказав это, буканьер бесшумно двинулся сквозь тростники и вскоре исчез.
– Значит, охота еще не закончилась? – спросил гасконец. – Сеньор граф, вы поступили неверно, покинув Сан-Доминго. Если бы вы вернулись в мою мансарду, никому бы не пришло в голову искать вас там.