Сын Люцифера. Книга 6. Развлечение
Шрифт:
Раз! И вода превратилась в лед. Можно сколько угодно изучать ее при комнатной температуре, но угадать, что с ней станет при 0 °С, вы все равно не сможете. Если раньше никогда этого не видели. Можно прожить в тропиках на берегу океана всю жизнь, родиться и вырасти в воде, и не подозревать даже, что лед вообще существует. И что эта податливая, ласковая и теплая вода... Такая родная и знакомая!.. Что айсберг разрезает корабельную сталь как папиросную бумагу. Вспомните «Титаник»!
Очень любопытно и поучительно наблюдать все эти, поистине волшебные превращения, происходящие с человеком. Когда с ним что-то случается. Как хорошее в новых условиях становится плохим. Белое — черным. Вера превращается
Нет того доброго и бескорыстного чувства, которое в определенных условиях не обернулось бы своей изнанкой!
Вот, скажем, любовь к детям, к своей семье. Святая! Чистая и светлая. Ну что, казалось бы, здесь может быть плохого?!
Но вспомните несчастного Николая II! Любившего свою семью, жену и детей больше всего на свете, больше чести и долга. Снедаемый беспокойством за их судьбу, он в решающий момент бросил все: империю, фронт... — и помчался в Царское Село спасать семью. В результате погибли все: и он сам, и так горячо любимая им семья. И еще миллионы и миллионы других, ни в чем не повинных людей. И в России, и во всем мире. Все! Рухнула империя. Рухнул фронт. Рухнуло все!!
Но, возможно, вы думаете, что это в некотором роде исключение, и потому пример не совсем удачный? Все-таки император, полубог почти что... Судьбы империи, мира... У них там, на Олимпе, свои проблемы!
Что ж, спустимся тогда с небес на землю.
Представьте себе небольшую тюремную камеру...
Мы, кстати, в силу специфики нашей работы, необходимости изучения поведения человека в необычных, экстремальных ситуациях, довольно тесно сотрудничаем с тюрьмами и потому неплохо представляем себе, что там происходит. Поэтому пусть вас не удивляет это мое излишне пристальное порой внимание именно к тюремной тематике. Просто тюрьма — это как раз и есть то самое место, где жизнь протекает в других, по сравнению с обычными, условиях. При совершенно другой температуре и давлении. То, что в обычных условиях лед — там всего лишь вода. Грязь и слякоть. То, что в обычной жизни мелочь — там трагедия.
Тюрьма — это гигантская доменная печь, в которой плавится все. Верность, честь, совесть... Где люди ломаются, предают друг друга, своих лучших друзей, чтобы спастись самим. «Ради детей!» Но нужны ли детям такие отцы? Где жены бросают мужей и уходят к другим. Тоже «ради детей»! Но нужны ли детям такие матери? Чему они их могут научить? Такие вот родители? Предавать? Бросать в беде слабого?
Но вернемся к нашему примеру.
Итак, представьте себе небольшую тюремную камеру. Камера — это, в сущности, просто помещение, где люди живут совместно, единой семьей. Все у них там общее: продукты питания, холодильник-телевизор... Ну, словом, вы понимаете.
И вот в эту камеру попадает вдруг человек, который очень! ну прямо очень! любит свою семью. Жену, детей... Обожает, боготворит их! Только о них и думает! Все любят. Но он — особенно. Больше всех. Больше самого себя! И все его мысли поэтому — только о них. О детях и жене. Он пишет им беспрестанно бесконечные письма, все время думает о них... День и ночь! Понимает, как им сейчас трудно без него. Хочет им помочь.
А как он может им помочь? Прежде всего, естественно, материально. А как еще? Он знает прекрасно, что у них сейчас финансовые сложности — и вот он посылает им трогательное и самоотверженное письмо. «Не думайте обо мне!.. Не шлите мне ни посылок, ни денег!.. Мне ничего не надо!.. Я и так проживу!..»
Ах, как все вроде бы мило и благородно! Как самоотверженно, по-мужски! Не правда ли?
Но погодите с выводами! Осторожно!! Опасность! Другой температурный режим!! Повышенное давление!
Что значит «не надо»? Он же не один в камере сидит. Другим шлют, а ему нет. Что значит «проживу»? За счет других? Таких же, как и он, бедолаг? У которых тоже есть жены и дети. И у которых тоже наверняка очень сложное материальное положение. В тюрьме оно у всех сложное.
Даже если он действительно такой честный и благородный и действительно одной только баландой питается и больше ничем, это все равно не решает проблему. Во-первых, это всех нервирует, напрягает, все вроде вместе за стол садятся — а он отдельно. В камере сразу создается какая-то ненормальная, нездоровая атмосфера. А во-вторых... Ты же в общей камере сидишь. Значит, мелочами всякими неизбежно пользуешься. Мыло, там, туалетная бумага... Телевизор-холодильник. Кто-то же за все это платит? Почему не ты? Одно дело, если у тебя действительно нет ничего — ну, один ты как перст на белом свете! николаша-нидвораша! — это сразу видно; и совсем другое, когда есть, но ты просто не хочешь платить. Думаешь, что, как говорится, «пролезет»; что ты тут самый умный и хитрый.
Иными словами, наш герой сразу же оказывается в крайне двусмысленной и щекотливой ситуации, на его белоснежных одеждах тут же обнаруживаются маленькие пятнышки, он сразу же поступается чуть-чуть своими благородными принципами. Пока только чуть-чуть! На уровне мыла и туалетной бумаги. Но, как говорится опять же, лиха беда начало! Это только первый шаг. Дальше все начинает развиваться очень стремительно.
Он же живой человек! Взрослый, здоровый мужчина. Ему хочется, пардон, кушать. Организм требует белков, витаминов. А одной только пустой баландой сыт не будешь! Голод не тетка. Очень трудно постоянно отказываться, когда тебе настоятельно предлагают поесть. Мясца там, колбаски... Апельсинчик какой-нибудь... Твои же собственные сокамерники предлагают, друзья почти, с которыми ты постоянно находишься в одной камере. Сесть с ними за стол и нормально, наконец, пообедать! А ты до этого на одной только пустой баланде месяц сидел.
И вот в один прекрасный день ты наконец не выдерживаешь и садишься... Так совершается второй шаг.
А потом неизбежно наступает момент, когда тебе начинают говорить открыто. Рано или поздно в камере обязательно появляется какой-нибудь старый, опытный зэк, который видит тебя насквозь. Который за свои долгие, долгие годы отсидки достаточно уже насмотрелся на таких вот, как ты. И он, не стесняясь, начинает высказывать тебе прямо при всех: «За счет ребят прожить собираешься?.. Ты чего в холодильник полез? Там что-нибудь твое есть?» Но к этому моменту у тебя уже окончательно сформировалась психология крысы.
«Плевать на все, лишь бы выжить!! Главное — здоровье сохранить! А здоровье — это прежде всего хорошее питание. Это все ради детей! Кто им, кроме меня, поможет?! А как я смогу, если стану калекой? Язву какую-нибудь себе тут заработаю?»
И вот ты начинаешь вставать по ночам, или рано утром, когда еще все спят, и пытаться что-то съесть украдкой, тайком, думая, что тебя никто не видит. Но все все видят.
Так происходит падение. В бездну! Откуда уже нет возврата. Ты думаешь, ты опять прежним станешь, когда на свободу выйдешь? Таким же, как раньше? Честным, смелым, добрым и веселым?.. Нет! ты уже так навсегда и останешься крысой. Навсегда! До конца своих дней!
Так чего ради тогда ты старался? Кого же, спрашивается, ты сможешь теперь воспитать? Только таких же, как ты, крысят? Чему ты их сможешь научить? Как воровать по ночам еду из холодильника?
А ведь как хорошо и благородно все начиналось! «Дети!.. Семья!.. Мне ничего не надо!..» Какие красивые и высокие слова!.. Какие светлые и возвышенные идеалы!..
И тем глубже оказалось падение!! На самое дно! В грязь! Благородство и идеалы, как ни печально, всегда плавятся первыми. А красота так и вообще штука хрупкая! Высокие давления ей противопоказаны. Абсолютно! Медуза прекрасна только парящая в толще воды. На суше — это просто отвратительный комочек слизи.