Шрифт:
1
– Какой же Сережа хороший, – складывает руки мама. – И учится хорошо, и поступил в самый лучший вуз. И матери помогает. А медалей у него сколько? Я тебе рассказывала, что он же первое место на федеральных соревнованиях занял?
– Конечно, ты же не можешь не рассказать про Сережу, – не удерживаюсь и кривляю голос на его имени.
Ну реально, достала уже. Сколько можно-то? Сережа-Сережа-Сережа-Сережа… Сил уже нет. А он еще и прийти сегодня должен. Сто процентов припрется в своем
– А ты бы вот не ерничала, – мать легонько для виду шлепает меня полотенцем, которым натирает бокалы перед приходом гостей, – а взяла бы пример. Не мальчик, а золото. Воспитанный, умный, и я уверена, вот он с матерью так не разговаривает.
– Ага, а еще он какает бабочками, – фыркаю я и поднимаюсь – не могу больше это слушать.
Реально, мне иногда кажется, что она любит его больше, чем меня. А то, что я в тот же вуз поступила, пусть и на два года позже, это ничего? Да, на специальность не такую престижную, ну и что? Мне все нравится, и не всем же быть юристами и политиками.
– Фу! Кира! Тебя как будто бы собаки воспитывали, такие гадости говоришь! – кричит она мне в след. – И к ужину чтоб спустилась!
Да конечно, спешу и падаю. Еще выслушивать и от тети Светы, какой же весь такой прекрасный ее Сереженька. Ну уж нет, нашли дуру. А Сереженька-то сам додик додиком, ей-богу. Ну вы мне скажите, какой нормальный парень будет по гостям с мамой к ее подружкам бегать? Только конченый маменькин сынок, коим Сережа и является.
Я слышу внизу радостные причитания, а значит, встреча на Эльбе состоялась, и Сереженька уже переступил наш порог вместе со своей мамой.
– А Кирочка сейчас спустится, – мамин голос приближается, а это значит, что она спешит меня выкурить из моей комнаты. – Переодевается. Она так рада была, когда я сказала, что Сережа придет, ты б ее видела!
– Я никуда не пойду, – выпаливаю я, когда мама только открывает дверь.
– Не позорь меня и быстро пошла встретила гостей, – шипит она мне, периодически мило улыбаясь с лестницы кому-то.
– Я сказала, не пойду никуда, – складываю руки на груди, чтобы укрепить свои позиции.
– Тогда и на концерт свой не пойдешь, – мстительно сощуривается мама, зная, что этот бой она уже выиграла.
– Не честно! – предпринимаю последнюю попытку я.
– Я мать, и я решаю, что в этом доме честно, – давит авторитетом она.
– Тетя Аня? – слышу голос Сережи и замираю на кровати, вытаращив глаза. – Дайте я хоть с Кирой поздороваюсь.
– Конечно, Сереженька, – натягивает акулью улыбку родительница. – Она уже почти готова. Ты ее забирай тогда и спускайтесь, мы с твоей мамой пока стол накроем.
– Ты ж его уже накрыла, – под нос буркаю я, но сдерживаю закатывание глаз, когда Сережа сменяет на моем пороге маму.
– Привет, – чуть
– Привет, – совсем неприветливо отвечаю я. – Можешь спускаться, я сейчас приду.
– Я подожду, можно? – не дожидаясь ответа, он входит и (такой наглости от Сережи я не ожидала) запирает за собой дверь.
– Ты чего? – настораживаюсь я, но тут же беру себя в руки. – У нас, вообще-то, не принято запираться. Мама будет орать, что я закрываюсь. Она боится, что я повешусь, а она не успеет.
– А ты собираешься вешаться? – удивленно вскидывает темные брови Сережа.
– Ну нет, но она все переживает, что… – я вдруг чувствую себя неловко за то, что объясняюсь перед ним. – Короче, просто открой и все.
– А если нет? – он неожиданно делает плавный шаг ко мне.
– Сереж, ты чего, воды смелой напился? – нервно хихикаю я. – Давай пошли родительниц развлекать.
– Хожу к тебе, хожу, – тянет он и делает еще один шаг ко мне, – а ты сегодня даже не вышла. Я настолько тебе противен?
– Нет, просто… – крайне странный для Сережи разговор вводит меня в ступор. Моя операционная система виснет, и как на это отвечать, не знает. – Пойдем вниз, а?
– Мы останемся, —вдруг металлическим тоном говорит он, и вот тут я по-настоящему пугаюсь.
– Эй, ты чего? – пячусь до тех пор, пока не упираюсь поясницей в подоконник. – Я не хотела тебя обидеть, правда. Ну не вышла и не вышла, чего из этого прям трагедию делать.
– А я и не делаю, – он подходит ко мне вплотную, и его запах заполняет мои легкие.
Я вдруг зависаю, глядя, как тень от его ресниц падает на впалые щеки, как тени залегают в ямках, под острыми скулами. А он так-то красивый, даже очень. Если б не этот галстучек…
– Ладно, все, – сама пугаюсь этих мыслей о Сереже (!!!) и отвожу взгляд. Делаю шаг в сторону, пытаясь его отодвинуть. – Пошли… Эй, мне больно!
Добрый и воспитанный мальчик одним движением перехватывает мою руку, ловко заламывает мне ее за спину, заставляя меня согнуться, утыкает меня щекой в подоконник так, что моя задница упирается в его… Ничего себе! Горячая волна накрывает меня с головой, кровь приливает и к щекам, и к половым губкам. Возбуждение невиданной силы грохает в голову, несет потоки крови в низ живота.
– Пусти меня, – постыдно слабым голосом произношу я.
– Я буду делать с тобой, что захочу, – склонившись надо мной, шепчет он мне на ухо, и мурашки покрывают буквально все мое тело.
– Я закричу, – вдыхая его дыхание тихо и совсем не грозно говорю я.
– Не-а, – тянет он и касается ладонью моего бедра.
– Слушай, это уже не смешно, – бормочу, дергаю коленями, пытаясь сбросить его руку. – Если ты хотел меня проучить…
– Заткнись, – его ладонь совсем не нежно перетекает на внутреннюю сторону бедра, скользит вверх, разнося по коже электрические разряды.