Сын мэра
Шрифт:
– Говори!
Саша поднимает все стекла в машине, выключает музыку и включает кондиционер.
– Неудобно получилось, да? – спрашивает негромко, как бы, между прочим.
– Ты о чем?
– О том, что ты забыла предупредить свою мать, что на твою девственность меня уже не поймаешь.
Машина плавно трогается и вливается в общий поток автомобилей.
– Представляю, как она расстроилась, - усмехаясь, продолжает Саша, - такой облом, да?
Я снова задыхаюсь. Сидя с напряженной до боли спиной, впитываю
Не думала, что разговор получится именно таким. Мне казалось, за неделю он должен был успокоиться, но, очевидно, я ошиблась.
– Молчишь?.. Нечего сказать?
– Нечего, - подтверждаю тихо, - если это все, то останови машину, я выйду.
– Это не все, - берется за руль двумя руками и стискивает его до белых костяшек, - то, что я приперся тогда в твою комнату – самая большая моя ошибка в жизни. То, что там произошло – тоже.
– Я поняла…
– Я жалею, ясно?
– Ясно.
– Если обидел – прости.
– Хорошо.
– То, что случилось утром – не моя вина.
Я молчу. Отвечать даже односложно становится тяжело. Если я начну говорить – рискую разреветься.
– Предлагаю забыть обо всем, что произошло. Я живу своей жизнью, ты – своей, и они никак не пересекаются.
– Я не собиралась… - продавливаю через спазм в горле.
– Надеюсь, - перебивает он, паркуясь во дворе общежития, - этот инцидент останется между нами.
Просит таким образом не рассказывать Алине? Я и не думала.
Открываю дверь и ставлю одну ногу на землю, как слышу:
– И еще – личная просьба – пусть следующий лох будет не из числа моих друзей. Иначе я молчать не буду.
Я замираю. Лежащий на коленях рюкзак скатывается по ногам на пол. Облизав сухие губы, я оборачиваюсь к Саше.
– Знаешь, почему я не стану перед тобой извиняться?
Левая бровь Греховцева слегка поднимается.
– Я перед тобой ни в чем не виновата. Можно было бы извиниться за выходку моей мамы, но будем считать, что мы квиты тем, что ты вылил на меня ушат помоев.
Выхожу из Лексуса, поднимаю рюкзак.
– Если ты думаешь, что мы с мамой заранее все спланировали, то ты придурок! – и добавляю перед тем, как хлопнуть дверью, - секс с тобой – это худшее, что случилось в моей жизни. Меня от тебя тошнит!
Едва я разворачиваюсь к нему спиной, машина с визгом стартует с места.
Все хорошо. Все просто замечательно. Разговор, которого я боялась больше всего, состоялся. Пусть даже он получился не совсем таким, как я ожидала. Главное, все позади.
Обменялись оскорблениями и разошлись, как в море корабли. Все прекрасно, по лицу неконтролируемо бегут слезы, но это пройдет.
Глава 32.
Саша.
Закончив с делами в офисе отца, прыгаю в тачку и еду домой, чтобы оставить
Клуб принадлежит хорошему знакомому, поэтому для меня всегда открыт черный вход. Рисоваться мордой в подобных местах мне лишний раз нельзя. Поэтому, зайдя с тыла, быстро поднимаюсь на третий этаж и иду в нашу постоянную випку.
– Сань, че так долго?
Здороваюсь со всеми за руку, а когда подходит очередь Макса, тот специально заставляет меня ждать. Будто нехотя подается вперед и протягивает клешню.
– Рожу сделай проще, - говорю ему.
– Куда уж проще? – ворчит он, но лапу все-таки дает.
Так и не смог простить меня за тот мордобой, говорят, зуб пришлось у стоматолога чинить. Ну, ничего, зато урок получил на всю оставшуюся жизнь. Мое трогать нельзя.
Я долго не пьянею. Жека с Костяном уже в сопли, Макс свалил вниз искать себе жертву на сегодняшнюю ночь. Леха, глядя на меня расфокусированным взглядом, пытается что-то сказать.
– Чего? – переспрашиваю я.
Кто-то прибавил громкость музыки, ни хрена не слышно.
– Ты че от Алинки свалил?
В груди начинает ныть, становится тошно, потому что я знаю, куда сейчас свернет наш разговор. А я сильно не хочу бить морду еще и Лехе.
– С какой целью интересуешься?
Он пьяно вращает головой, пытается играть бровями. Получается потешно.
– Она сказала, что ты ее из-за сестры, - изображает пальцами кавычки, - бросил.
Сука, так и знал! Зверею моментально, даже не успеваю вспомнить, что я сюда душой отдохнуть пришел, расслабиться с друзьями. Нигде от этой Стрельцовой не спрятаться!..
– Тебя @бет?!
Леха невесело усмехается, но любопытство свое придерживает. Ссыт против меня. Откидывается на спинку дивана и закуривает.
Я наливаю нам коньяка на палец. Выпиваю залпом и закусываю лимоном. Кажется, торкнуло.
– Найди себе кого-нибудь попроще, - даю дружеский совет, - зубы об нее сломаешь.
– И ты сломал?
– Сломал.
Потом меня уносит. Помню, как ржали, как Макс нам своей новой, выдернутой с танцпола, подружкой хвастал, помню, как на такси домой ехал. Дальше - амнезия.
Утром просыпаюсь дома голый в своей постели с Алиной под боком. Башка трещит, тошнит жутко, хочется убиться об стену, а тут еще Власова в ухо дует.
– Сашунь, может, тебе аспирина принести?
– Принеси.
Она соскакивает с кровати, проносится мимо, и я успеваю заметить, что она в моей футболке.
Трахались, значит? Или нет?
Вообще, не помню. Как я домой приехал, как Алинка тут оказалась, чем мы занимались…
– Ты что здесь делаешь? – спрашиваю, принимая из ее рук две таблетки и стакан с водой, - как в квартиру попала?