Сын мэра
Шрифт:
После скандала объем материальной помощи от мамы существенно снизился, мои личные сбережения вскоре закончились, и однажды я поняла, что мне не хватает денег элементарно на питание.
– Я не миллионерша, - сказала она тогда мне, - я шубу себе в кредит купила.
Так как надеяться больше не на кого, пришлось идти на сайт с объявлениями. К сожалению, для таких, как я, студенток – очниц без опыта работы вакансий очень мало. Мне пришлось обойти не менее восьми кафе, нескольких магазинов и даже сауны, где требовалась ночная уборщица, прежде чем найти должность
На следующий день последней парой у нас социология, и, как по закону подлости, именно сегодня Торканов попросил остаться после занятий, чтобы раздать нам темы докладов к зимней сессии.
Эта процедура затягивается, потому что каждый начинает искать для себя тему попроще. Я, если честно, уже согласна на любую, но, пока доходит очередь до моей фамилии, проходит не менее получаса.
Класс. Опоздать на работу в первый же день – как раз то, что мне сейчас нужно!
Вылетаю из корпуса, на ходу натягиваю на себя куртку, шарф, скомкав, пихаю в рюкзак и бегу на автобусную остановку. Приехать вовремя поможет только чудо.
Нервно переступаю с ноги на ногу, всматриваюсь вдаль, но автобуса с нужным номером не вижу.
Черт! Что делать-то?!
Пешком бежать или такси вызвать? Боюсь, что ни то, ни другое уже не спасет.
Представив, как меня сегодня же и уволят, в отчаянии закусываю губы. И в этот же самый момент вижу, как со стоянки вуза на проезжую часть выруливает спорткар Максима.
Остановить или нет?
Пока я думаю, Шагуров останавливается около меня сам. Опускает стекло и, перегнувшись через сидящую рядом с ним девушку, спрашивает.
– Привет, тебе куда?
– Привет, - киваю в ответ и ему и застывшей брюнетке, - на Курчатова. Это соседний район.
– Я знаю, - говорит мне Макс и обращается к девушке, - доберешься до дома сама?
Я заливаюсь краской. Сгораю от стыда, словно это он меня, а не ее выгоняет из машины.
– Нет! – вскрикиваю громко, - нет, спасибо, езжайте, я сама доберусь!
Максим меня словно не слышит, продолжает смотреть на бедняжку, пока та не покидает салон его спорткара.
Бросив на него обиженный взгляд, она забрасывает на плечо сумочку, запахивает поплотнее меховой жилет и, не оглядываясь, идет туда, откуда они сейчас приехали.
– Садись, Даш, - сияя, врубает он обаяние на всю катушку и тут же забывает о несостоявшейся пассажирке.
Мне так неудобно, что в иной ситуации я бы ни за что с ним не поехала, но сейчас выбор не велик – проехать с неприятным парнем несколько кварталов или быть уволенной, так и не начав работать.
– Зачем ты так с девушкой? – спрашиваю я, усаживаясь в теплое кресло, - я бы назад села.
– Забей, - отмахивается он, разочаровывая меня еще больше.
Как так можно? Ни за что обидел девчонку, а завтра подкатит к ней как ни в чем, ни бывало. Ну и нравы!
– Тебе куда там, на Курчатова?
– В «Мегатаун». Это торговый центр.
–
– Я там работу нашла, - отвечаю, не успев подумать, как следует.
Зря я, конечно, это рассказала. Не хочу, чтобы до Греховцева дошло. Не хочу, чтобы он знал обо мне хоть что-нибудь.
Не хочу думать о нем и, чтобы он думал обо мне, тоже не хочу.
Ничего общего. Никогда.
– Работу? Какую работу? Зачем?
На его лице такое явное недоумение, что у меня даже улыбнуться получается.
– Куча свободного времени. Не знаю, чем занять свой досуг.
– Серьезно?.. – еще больше округляет глаза.
– Нет, конечно! Все банально - нужны деньги, вот и устроилась на работу.
– Тебе? Деньги?
– Ну, да, - хмыкаю я, - я тоже кушать хочу, что в этом странного?
Максим на какое-то время замолкает, улыбаясь своим мыслям, чешет затылок.
– А что же Греховцевы? Уже не помогают? Благотворительная акция закончилась?
Воздух застревает где-то в горле. Не найдясь сразу с ответом, царапаю ногтями свой рюкзак.
– Эй, - кинув на меня взгляд, спохватывается Макс, - ты чего? Обиделась, что ли?
– Какая еще благотворительная акция?
– спрашиваю осипшим голосом.
На самом деле, больше всего боюсь услышать, что Саша рассказал своим друзьям, как я поступила в Академию. Он обещал ни с кем меня не обсуждать.
– Ну, они же помогали тебе. Разве нет?
– Кто тебе такое сказал?
– Никто, - пожимает он плечами, - ладно, не заводись. Просто я думал, что ты не из этих… ну… простых…
– Бедных?
– Ну, да! Зачем работать-то? Что, все так плохо?
– Я хочу иметь свои деньги.
– Попроси у Греха. Он тебе не откажет.
Смотрю на него искоса и понимаю, что никогда мне не стать одной из них. А вот моя мама смогла бы. Безвозмездно брать у людей деньги только потому, что у них их много.
– Спасибо, я как-нибудь сама, - говорю, выходя на стоянке у торгового центра, - и огромное спасибо за то, что подвез.
– Даш, - тянется через салон, чтобы схватить меня за руку, но не успевает, - подожди, может, сходим куда-нибудь?
– Эмм…
Конечно, нет! Никуда я с ним не пойду. Ни с кем из них! И вовсе не потому, что Саша сам меня об этом просил.
Но сказать это прямо не дает моя тактичность. Парень только что спас меня от увольнения и отказывать прямо сейчас как-то не удобно.
– Давай, позже созвонимся, - предлагаю я.
– Давай! Я тебе позвоню. Или напишу!
Вот и отлично. А там я что-нибудь придумаю. Например, сошлюсь на занятость на работе или учебу.
Бутик работает до девяти вечера, поэтому к концу моего первого рабочего дня я просто валюсь с ног. Я в шоке от того, какая проходимость в этом торговом центре. Совсем не то, что у нас в городе. Помогая маме в обувном магазине или в бутике ее подруги, я могла по несколько часов сидеть без единого покупателя. Бесцельно ходить вдоль стеллажей, обновлять ценники, переставлять с места на место, смахивать пыль.