Сын миллионера
Шрифт:
– О, это прекрасное пунцовое платье! – совсем оторопела гувернантка. – Вы ужасный мальчик!
– Зато теперь я избавился от этой мартышкиной одежды и этих противных локонов, – злорадно заметил Реджинальд. – Если вам снова захочется вырядить меня обезьяной, лучше уж сразу повесьте меня на стену гостиной рядом с прочими вашими побрякушками!
– Это ужасно! – простонала миссис Лоренц и, обращаясь к гувернантке, указала на лежавшие на полу локоны. – Подберите их. Я думаю, мне придется вас уволить, мадемуазель Кларет: вы не можете
Бедная гувернантка побледнела и молча вышла из комнаты, а из-за двери немедленно раздался гневный голос мальчика, прозвучавший в ушах француженки чудесной музыкой:
– Ты тоже не можешь справиться со мной, мама! Однако я все-таки тебя до сих пор не отсылал прочь!
Миссис Лоренц залилась слезами.
– Мама, мама, прости своего гадкого Реджинальда! – воскликнул мальчик, бросаясь на шею матери. – Мне очень жаль, что я заставил тебя плакать. Я постараюсь исправиться. Но ты должна оставить мадемуазель Кларет!
– Но зачем ты остриг свои чудесные локоны, Реджинальд? Ведь я хотела заказать твой портрет вместе с Вилли Сондерсом, и вы на нем вышли бы как два маленьких принца!
– Маленькие принцы гораздо счастливее меня, мама! – печально заметил Реджинальд.
– Что же мне сделать для тебя, чтобы ты был счастлив, дитя мое? – спросила со слезами на глазах нежная мать, прижимая мальчика к груди.
– Ради Бога, мама, не делай ничего. Просто оставь меня в покое, и я буду очень счастлив! – честно ответил мальчик.
Глава VIII
Про вторичный визит и неправильный завтрак
Поднявшись рано утром и уже позавтракав, наши чистильщики обуви отыскали полисмена Мерфи и забрали у него бумажник, чтобы возвратить владельцу.
Подойдя к парадной лестнице, Джим остановился в нерешительности: ему не хотелось встречаться с надменным Тиммоном, который обязательно стал бы расспрашивать их о цели визита.
Но в тот момент, когда мальчик уже решился нажать кнопку звонка, дверь отворилась и на пороге показался Чарльз Лоренц. Он удивленно взглянул на мальчика, но Джим, нисколько не смущаясь, вынул из кармана бумажник и подал его молодому джентльмену.
– Вы ошиблись, мистер Лоренц, – сказал он, – и, видно, не заметили, что дали мне сто долларов.
– Нисколько, – возразил молодой джентльмен, – моя тетушка назначила тебе именно такую сумму.
Мальчик с удивлением уставился на него.
– По сравнению с тем, что ты сделал для Реджинальда, это мелочь, Трейси.
– Но мне не нужна награда. Я сделал бы то же самое и для собаки!
– Ты странный мальчик, раз отказываешься от денег, когда их тебе дают, – заметил мистер Лоренц, с любопытством оглядывая Джима.
– Я не привык получать подачки, я сам зарабатываю себе на хлеб!
– Но ведь ты же нуждаешься в деньгах? Открой счет в банке. Ты знаешь, что это такое?
Вместо ответа Джим вынул из кармана свою грязную банковскую книжку и велел Джейми сделать то же самое.
«Джеймс Грей, один доллар», – прочел мистер Лоренц.
– Я вижу, ты умеешь беречь деньги, – заметил он Джиму, возвращая Джейми его «финансовый документ», – значит, у тебя уже есть маленький запасец на черный день.
Молодой джентльмен кивнул мальчикам головой и отправился на службу, а Джим со своим маленьким другом пошли на поиски работы. Завернув за угол прекрасного дома миссис Лоренц, Джейми вдруг заметил в окне большую клетку, в которой среди роскошных цветов порхали птички.
– О, Джим, взгляни-ка сюда, какое чудо! – воскликнул Джейми, бросаясь к окну.
Джим последовал за ним и тоже залюбовался птицами…
В это утро Реджинальда одели в прекрасный новый костюм, и мадемуазель Кларет смиренно упрашивала своего питомца не мять и не пачкать новой одежды. Вместо ответа мальчик бросился на пол и принялся валяться и брыкаться, как резвая лошадка, только что выпущенная на пастбище.
– О, мистер Реджинальд, вы испортите ваш великолепный костюм! – воскликнула гувернантка, не зная, что ей делать.
– Да, мадемуазель, и буду делать это до тех пор, пока мне не дадут такую одежду, какую я хочу! И я запрещаю вам говорить со мной на вашем противном французском языке.
– Но что же мне делать, сэр? Вы не позволяете мне говорить по-французски, а ваша мама недовольна, когда я говорю с вами по-английски. Как мне угодить вам обоим?..
– Я вам скажу, как вы можете угодить мне, а на маму просто не обращайте внимания, – сказал Реджинальд.
– И чем же я могу угодить вам, сэр? – спросила гувернантка, обрадовавшись случаю снискать расположение воспитанника.
– Исполняйте все, что я вам приказываю, и не делайте того, что я вам запрещаю. И не мешайте делать, что мне вздумается, – присовокупил Реджинальд.
– Хорошо, сэр. Может быть, вам теперь угодно еще немного побрыкаться на полу? – предложила гувернантка совершенно серьезно. Она решила проверить, какое впечатление произведет на ее своевольного воспитанника готовность ему потакать.
– Нет! Если вы хотите, чтобы я повалялся, то я нарочно не сделаю этого. А если вы не хотите, так я сейчас же опять брошусь на пол.
– Вам трудно угодить, сэр, вы просто невозможны и доведете меня до седых волос.
– Нет, этого я не сделаю, мадемуазель. Вы можете быть спокойны насчет ваших красивых черных локонов. Но я ужасно голоден, и вы можете отвести меня к завтраку.
Мадемуазель Кларет пришла в восхищение от столь разумного пожелания своенравного воспитанника и тотчас провела его в столовую, на одном из окон которой как раз и находилась клетка с птицами.
Время общего завтрака уже прошло, и прекрасно сервированный стол, уставленный серебром и свежими букетами, ожидал лишь маленького джентльмена. Реджинальд сел за стол и, болтая ногами, смотрел с недовольным видом на поданные блюда.