Сын моего мужа

Greenwell Olga

— Вставай!

— Что?

— У тебя скоро начнутся пролежни. Ты знаешь, что это такое?

Я знала, но мне было все равно.

— Врач велел тебе гулять на улице, и чем больше, тем лучше.

— У меня нет настроения.

— Без разницы. Вставай, и поживей. Хватит уже валяться как мусор и жалеть себя.

— Лиз, отстань, — разозлившись, я фыркнула, отвернулась к стене.

Позади раздался смех.

— Что я вижу! Моя девочка оживает.

— Да пошла ты!

Подруга не сдалась. Схватила меня за плечи,

стала трясти, вызывая у меня ещё большее раздражение.

— Немедленно вставай!

Черт! Ну и фиг с тобой! Ещё пожалеешь. Я резко села на кровати, и от этого закружилась голова. Лизка уже стояла, держа наготове какой-то облезлый байковый халат. Я встала, покачнулась, и подруга обхватила меня за плечи.

— Держись. Видишь, что значит лежнем лежать две недели подряд

Я в ужасе застыла.

— Как... две недели?

— Ну почти...

— А... Олег?

— Что — Олег? Заглядывал пару раз, пока ты спала. — Лизка явно отвечала с неохотой. Она всегда недолюбливала моего мужа, несмотря на то, что ее супруг был его хорошим приятелем.

Я натянула халат и направилась к двери. Ещё минуту назад не желавшая вставать с кровати, теперь мне не терпелось выбраться из этого помещения. Спотыкаясь и вцепившись в перила, я быстро спускалась по лестнице так, что подруга едва поспевала за мной

— Постой, куда ты несёшься?

— Лиза, — я повернулась к ней, — мне надо поговорить с Олегом, попросить у него прощения. Я знаю, он поймёт меня.

Глаза Лизаветы сузились, она схватила меня за руку:

— Пойдём в сквер, там и поговорим.

Лизка потащила меня за собой, и пока я шла, не могла не заметить ещё больше пожелтевших листьев на деревьях, чёрных ворон, шебаршившихся в пожухлой траве. Осень. Самое ненавистное время года, когда все вокруг живет ожиданием умирания. Совсем скоро вместо ярких красок останутся только чёрные, корявые, славно искаженные предсмертными судорогами, тела деревьев, и белый снег, лежащий саваном. Черно-белое. Такое же, как и моя жизнь.

— Мила, думаю, тебе не стоит больше с ним разговаривать, — подруга толкнула меня на лавку.

— С кем?

— С этим козлом.

— С Олегом?

Подруга кивнула. В глазах защипало. Я вдруг ясно вспомнила наш разговор. Но ведь он прав. Мне ещё повезло, что он прожил с такой серостью долгих три года.

— Лиз, ты не знаешь всего. Это я ведь во всем виновата. Сидела дома, превратившись в кухонную табуретку…

— Вот именно! — перебила меня подруга. — Писала ему диссертацию, готовила ему жрать и ждала его, простаивая до полуночи на балконе.

— Именно так, — слезы так и не пролились. Теперь я готова броситься на защиту своего любимого. — А надо было с ним вместе ходить по ночным клубам и ресторанам, быть вместе, веселиться, куролесить.

— И наблюдать, как он трахает других баб в приватных кабинках. Да, Мил?

— Он бы не стал этого делать, если бы я была с ним.

—

Таким, как твой Олежка, всегда нужны новые бабы для поднятия самооценки. Чтобы доказать всем, что крутой. Вместо головы он использует головку. Только вот копни поглубже — и сразу ясно, что, кроме этого, у него ничего нет. И совести у него нет…

Подруга продолжала разглагольствовать, а я сидела, прикрыв глаза, вызывая образ моего красавца мужа. Нет, раз он приходил сюда, в больницу, значит, думал обо мне, волновался, значит, я ему нужна.

— ...только подумать — жена на смертном одре, а он продал квартиру и избавился от всех ее шмоток!

Меня будто подбросило. Наверное, мой безумный взгляд заставил Лизу замолчать.

— Ну-ка, повтори, что ты сказала?..

— Мил, Олег продал квартиру, а все твои вещи отправил в твою старую комнатушку на Ленинском.

— Но там же живут совершенно другие люди. Мы же ее сдаём. Олегу же эти деньги нужны для бизнеса...

— Господи, — она закатила глаза, расцепляя мои пальцы, впившиеся в ее запястье. — Какой, на хрен, бизнес?! На баб он эти деньги тратит, на баб! Дура ты, Мил! И из-за такого дерьма решила покончить с жизнью? Да лучше с этим идиотом покончить!

— Подожди... Я не понимаю... А где же мы будем теперь жить?

— Кто — мы?

— Ну... я и Олег.

— Ты, Мила, ты. Твой Олег уезжает на другой конец шарика. Всё. Ту-ту. — Нет, это невозможно. Я вскочила с лавки, заметалась, не зная, куда деться, куда бежать, что делать, как быть и жить дальше. — Перестань, Мил. Лучше одной, чем с таким уродом. Давно хотела тебе сказать. И я даже рада, что, наконец, смогла это сделать. И дети у тебя ещё, вполне вероятно, будут. От нормального мужика.

— Что значит «вполне вероятно»?

—Ну... — подруга опустила глаза, промычав что-то нечленораздельное.

Глава 3

Всё. С меня достаточно. Мне больше не хотелось лежать овощем и оплакивать свою долю. Я должна немедленно выяснить, что происходит вокруг. Слова подруги пробудили меня. Внутри словно проснулся улей, из которого чёрной тучей вылетал рой пчёл, готовых ужалить всех, кто стоит на пути.

Первым под раздачу попал молоденький доктор, который, как обычно, ожидал увидеть неподвижную мумию серой мыши.

— Ну как наша больная сегодня? — Похоже, ему это было совсем не интересно, так как смотрел он мимо меня куда-то в окно.

— Я не вижу здесь больных, — язвительно прохрипела, вызвав моментальный интерес к своей персоне.

Он рассмеялся. Улыбка у него симпатичная, да и сам он имел приятную внешность. Что ещё более отвратительно. Небось, такой же блядун, как и мой муж.

— Я смотрю, мы идём на поправку.

— Уже давно бы поправились, если бы ни ваши дурацкие транквилизаторы. Да и ваша ужасная столовская жрачка.