Шрифт:
Рогоносцы
Лето не наступало, солнце не пекло, однако пляж понемногу заполнялся. Выйдя на море, я сразу попал в цель. Девица с хорошим экстерьером стояла неподалеку, и мысль «размочить» с ней сезон возникла сразу. Разговорились. Москвичка, 28 лет. Немного поболтав, предложил уединиться – телка промолчала. Солнце, устав слушать нас, зашло. Резко похолодало, и на вопрос «Ты со мной?» она кивнула.
В постели дама ничем особым не отличилась, и
поздравив себя с почином, встречаться с ней я не собирался. Так думал только я. Следующие дни пришлось стойко отбивать ее попытки дать мне снова. Неожиданно домогательства прекратились, и девка на море появилась в компании плешивого дядьки.
– Муж, - представила она. – Вчера приехал.
Осмотрев меня, тот нервно («Дала или нет?») перевел взгляд на жену. Стоя между ебарем и супругом, та излучала счастье. Наивность и порок нежно обняли друг друга!
«Горы – то место, где пьют дрянную водку и изменяют женам!» - сказала героиня известной повести Юрия Визбора, однако часто бывает наоборот.
В Приэльбрусье наступил март – пик сезона. Солнце палило нещадно, снег ослепительно блестел, и сотни людей радовались жизни. Уставшие от лыж туристы вечером заполняли бассейн турбазы «Терскол». Теплая вода и восхитительный вид на горы вызывали умиротворение и заслуженный релакс. Мила ничем не отличалась от окружающих: красное от загара лицо смешно сочеталось с бледно-синим телом. Плавая, мы разговорились. Приехала с мужем. Супруг бассейн не любит, поэтому ходит сюда одна.
На следующий день мы болтали как старые знакомые, и, отдыхая у бортика, я обнял ее. В ответ Мила доверчиво прижалась. Дальше – больше.
Вдруг женщина отстранилась:
– Пришел!
Я посмотрел в застекленный холл. Там стоял мужик за пятьдесят.
Встречаясь в бассейне, мы доводили друг друга до точки кипения, в шесть приходил супруг, и мы разжимали объятия.
Однажды Мила заявила:
– Он заболел. Завтра встретимся на Чегете?
– Конечно! – я с трудом поверил в удачу.
Утром, отправив сокамерников в горы, я привел Милу в номер. Удивить меня ей не удалось.
– В Москве продолжим? – спросила она.
Я промолчал.
Муж поправился, и они катались вместе. В кафе, улучив момент, Мила послала мне воздушный поцелуй. Супруг, глядя в стол, угрюмо тянул пиво.
Поезда
Путешествие в горы и выезд на море отличаются друг от друга, как день и ночь. И не только тем, что в горах нет моря, а на море гор, но и внутренним отношением. О юге так не мечтаешь, а покупаешь билет, прилетаешь в Сочи, и тебя затягивает курортный водоворот. С горами сложнее: сборы, проводы, цыпленок в дорогу и непременно компания.
В начале 90-х я и мой товарищ Сережа Пенин по прозвищу Ганнибал отправились в Приэльбрусье. Поезд «Москва – Нальчик» стоял под парами. Пассажиры – лыжники и мешочники с Кавказа – спешно занимали места. Затащив вещи в купе, мы увидели чей-то рюкзак и лыжи. Хозяин их поменялся в другой вагон, а когда поезд тронулся, привел вместо себя девушку. Застелив постель, она полезла наверх.
Оставив дома проблемы, отдыхать мы начали уже в дороге. Поляну накрыли быстро. Из соседнего купе пришли знакомые и распили первую поллитровку. Расстались глубокой ночью где-то за Тулой.
Утро встретило нас дождем, больной головой и приближением Харькова. Затарившись пивом, мы сели завтракать. Девушка зашевелилась и, поддавшись уговорам, разделила нашу трапезу. Пиво подняло настроение, и пузырь «Перцовки» подоспел вовремя.
В вагоне включили радио. В динамике захрипели хиты 80-х. Алкоголь подействовал, и в купе начались танцы. Сдержать нас деваха не могла. Ангажируя ее, мы нещадно тискали попутчицу. На шум и возню подтянулись вчерашние собутыльники. Девке стало совсем люто, и, взяв сигарету, она вышла в тамбур. Я поспешил за ней. Там никто не мешал, и, убедив ее в неизбежном, я выгнал мужиков из купе.
– У меня месячные… – замялась она.
– Можешь и по-другому, - подбодрил я.
Отличный минет разрядил обстановку. Вдохновленный примером Ганнибал лапал девушку до самого Нальчика, но она осталась верна мне.
История повторилась. Спустя год я и Ганнибал сидели в купе поезда № 62 и ждали отправления. Лыжники боялись войны и ехали на Кавказ неохотно. Вагон напоминал горный аул. Купе мы делили с двумя кабардинками: пожилой тетей и молодой племянницей. Перебрав дома, я сразу заснул. Утром болела голова, и я весь день провалялся в коматозе. Ганнибал, в отличие от меня, чувствовал себя хорошо и вечером полез в рюкзак.
Конец ознакомительного фрагмента.