Шрифт:
К читателям
Уважаемые читатели!
Перед вами книга, написанная не писателем и не желающим им стать. Свободное время и некоторое тщеславие побудили автора взяться за перо. Сначала я сочинял небольшие рассказы, а когда родился замысел романа, превратил их в главы с общим сюжетом. На сколько это удалось судить вам.
Художественная ценность произведения вызывает сомнения, однако искренность в описании событий может зародить определенный интерес.
Герой романа и рассказов – продукт своего времени, безжалостного и циничного. Его жизнь проходит за «красными
Для тех, кто привык обходить запреты и каждое «нет» подвергать сомнению, изложенное здесь подтвердит правильность выбранного пути и вселит уверенность.
И последнее. Будьте готовы к тому, что вы со мной не согласитесь, хотя это не моя проблема – я не обязан думать, так же, как вы.
Желаю вам приятного чтения!
P.S. Здравый смысл подсказывал мне: печатать книгу не стоит. Но если бы я поступал всегда рационально, то прожил бы иную жизнь и писать было бы не о чем…Круг замкнулся.
И еще…
«Плата за конформизм – то, что ты нравишься всем, кроме самого себя». (Рита Мэй Браун).
Подумайте над этим!
Автор
Сюжет книги основан на реальных событиях, однако некоторые эпизоды – плод авторского воображения. Фамилии и имена персонажей, названия и расположение организаций – вымышленные и все совпадения случайны. Оценка происходящего – субъективное мнение автора.
«…Имена вымышленные и все совпадения случайны…, – Алексей перечитал дисклеймер, отодвинул ноутбук и поморщился: – Совпадения случайны? What’s the fuck!»
ПРОЛОГ
Счастье принадлежит тем,
кому довольно самих себя.
Аристотель
Автобус, сделав круг по старому кварталу Гренобля, переехал реку и, выскочив за город, бодро побежал по ущелью. По мере продвижения в Альпы, окружающие горы, сжимая пространство, все ближе подбирались к дороге, превращая ее в серпантин. В попутчики мне досталась команда скалолазов. Один из них, узнав, что багажный отсек занят, попросил разрешения поставить свой баул рядом. Я не возражал, и когда автобус пошел в гору, на поворотах раздавался мелодичный стук. Это звенели привязанные к рюкзаку кошки, карабины и другое альпинистское снаряжение. Путь мой лежал в Ля Грав, маленькую французскую деревушку, затерянную в горах недалеко от итальянской границы. Навигатор показывал три часа пути, и, не смотря на натужный рев дизеля, на место я прибывал поздно вечером.
Убаюканный бесконечными oui, non, je ne sais pas и тихим металлическим перезвоном, я закрыл глаза. Наступающая дремота подействовала предсказуемо: напряжение последнего месяца уступало место умиротворяющему безразличию. В голове еще крутились события недавнего прошлого, однако изменить что-либо я не мог. Билет в Стамбул в конце года оказался «one way ticket» – билет в один конец.
«Друзья» вызвали меня из Сочи в Москву. В кабинете, кроме Циркуля, на диване развалился Костик.
– Как дела? – отложив iPad, он пожал мне руку.
– Нормально, – без подробностей, от которых тот начинал зевать, ответил я.
Сразу перешли к делу.
– Принято решение избавиться от гостиницы, – глядя в упор, сказал Циркуль. – Что скажешь?
– Отель ваш: хозяин – барин!
Понимая, что туплю, он начал терять терпение:
– Договор за десять лямов подпишешь?
Новость не удивила. Пока «Black see» путалась в залоге у РЭБа, интереса она не вызывала. Как только правительство погасило долг, поползли слухи о скорой ее продаже – и, видимо, обоснованные.
За многолетнюю историю «Фонда развития нанотехнологий и прогресса» управление его активами заканчивалось реализацией последних. Фонд копил векселя фирм-однодневок, а вырученные средства выводил за рубеж. Но сейчас меня смущало одно важное обстоятельство: бабки взяли из Резервного фонда, а за бюджет государство спросит.
Куда попадут и эти деньги я знал наверняка. Не обремененный обязанностями Костик нацелился на Лондон, Циркуль, выбирая климат получше, метался между Тосканой и Израилем. На хозяйстве безвылазно сидел Михалыч, председатель Фонда. Считая себя патриотом, другом Президента и политическим тяжеловесом, он ничего не боялся и его не трогали.
Индульгенцией я не обладал и, взвесив все «за» и «против», огорчил коррупционеров отказом. Но подумал: «Почему бы нет? И я убегу. Было бы с чем!»
На удивление меня никто не уговаривал.
– Сема! – обратился Костик к другу. – Я знал, что он не согласится. Действуем по второму варианту. Как Воровайкин? Из запоя вывели?
– Нормально. Братки за городом держат, детокс прокапали. Снег заставляют чистить, воздухом дышать. – ответил тот, а мне пояснил: – Обратно с Мишей полетишь. Он вместо тебя бумаги подпишет и бабки переведет.
Обсудив некоторые детали, я поехал домой.
Открыв дверь, почувствовал запах покинутого жилища. Частички пыли, напуганные сквозняком, повисли в воздухе. С тех пор, как жена уехала в Грецию, квартира пустовала и, прилетая, я жил в отеле.
Заварив чай, задумался. Положение удручало. Продав гостиницу, пацаны закроют миллиардный долг офшорной компании – по сути, самим себе. Потом разбегутся – к гадалке не ходи! Перспективы Фонда и Михалыча прослеживались плохо. Возраст и здоровье, потрепанное истеблишментом, могли спровоцировать его уход в любой момент и проверку конторы за все годы. Отвечать за уплывших акул бизнеса, придется тем, кто остался. И мне в том числе!
В голове крутились только два варианта. Или я буду вздрагивать от каждого звонка, или, сорвав большой куш, воспользуюсь зеленым коридором, открытым давным-давно. Созданный когда-то без видимой цели, сейчас он окажется весьма кстати. Это как ружье, провисевшее всю пьесу, выстрелит в третьем акте. А все началось с необычного предложения моего зама в далеком 1998-м.
Мы сидели в тошниловке у Савеловского вокзала, куда Кузькин затащил меня в благодарность за небольшой гешефт. Окосев от дрянной водки, он смотрел преданными глазами бездомного пса и, улыбаясь, обнажал поредевшие зубы. Дырки он старательно затыкал жвачкой и его прокуренные пеньки однозначно проигрывали белоснежному «Орбиту». Проникшись ко мне доверием, Вова попросил помочь в одном щекотливом семейном деле.