Сын Неба. Странствия Марко Поло
Шрифт:
26
Тай: Расцвет.
Земля поддерживается дарами небес.
Царевна должна выйти за низкорожденного.
Марко пробудился от странного сна. Да и спал ли он? В голове вертелись бессвязные образы. Вот Си-шэнь в одежде пажа Оливера… вот из-под шапки падают темно-каштановые волосы… Но почему Си-шэнь привиделась ему именно сейчас? Взаправду ли она оказалась здесь — или, как и плоскохвостые дикари, то всего лишь очередное обманное сновидение проклятого Острова Утех, где никак не разберешь, где сон, а где явь? Взаправду ли аборигены отобрали у него Си-шэнь — сейчас, в то самое время, когда он снова ее обрел? Взаправду ли размалеванные грязью дикари тащили отчаянно вырывавшуюся девушку прочь? И правда ли, что маленький сфинкс, рыча, хватал их за ноги, пока его пинками не отшвырнули в сторону? Или Марко, лежа в странном оцепенении, видел сон? Так сон это или не сон?
— Это не сон, — сказал сфинкс, деловито зализывая золотистую шкурку на израненном крыле и восстанавливая привычную горделивость, понесшую урон от грубых пинков.
— Надо найти Оливера, — мигом проснувшись, заторопился Марко. — Потом мы вместе разыщем Си-шэнь.
Оливера они обнаружили невдалеке от берега — похоже, он как раз шел их предупредить. Но глаза северянина были налиты кровью, а челюсть отвисла словно душу его забрали странные духи снов этого острова. Впрочем, Марко видел его таким не впервые. Порой Оливер прикладывался к мутному напитку из перебродившего проса. Порой вдыхал пары липкого состава из маковой соломки, который катайцы называли не иначе как «грязью». А порой им словно овладевал какой-то дух или демон. Тогда он упирался взглядом куда-то, где для сторонних глаз вроде бы ничего особенного не было. Или бубнил, бормотал, распевал и даже кричал, подобно языческим шаманам и колдунам, которых дядя Маффео нарек «пророками сатаны».
И теперь духи сна явно овладели разумом Оливера. Казалось, он даже не слышит настойчивых слов Марко. Не реагировал северянин и на отчаянные попытки его добудиться. Потом Оливер что-то забормотал — то глядя прямо на венецианца, то отворачиваясь. Бормотал он на своем языке, с бесконечными запинками и паузами. Наконец, перешел на тот смешанный язык, что изобрели они с Марко. Но хотя слова — словно исходящие от разноязыкой толпы — были понятны, смысла в них не проглядывало.
Наконец венецианец прервал Оливера:
— Ничего не могу понять.
А тот устремил на Марко безумный взгляд и, еле ворочая языком, ответил:
— Удачливый сын Краснорожего Плута искал лозу за морем… а обремененная шипами лоза — то, что ты ищешь… но кудрям малышки должно остаться под маской…
— Да о чем ты говоришь? — воскликнул Марко. Но с таким же успехом можно было требовать ясности от какой-нибудь старой карги, что бормочет себе в бороду у очага и тянет морщинистые клешни к светящимся яйцам в угольной жаровне. — Пойдешь с нами искать Си-шэнь? А, Оливер? — спросил затем Марко. Но ответа не получил. — Ну… тогда выпей крепкий травяной настой, который катанцы зовут «чаем». Он прочищает мозги. Ладно, Оливер? Чтобы мы могли…
И опять никакого ответа. Большая светловолосая голова Оливера медленно склонилась на песчаную землю. Северянин провалился в мертвецкий сон тех, кем овладевали духи этого острова. И единственным его откликом стал раскатистый храп.
А вскоре единственными звуками на унылом берегу остались плеск волн, шелест ветра в пальмах с фараоновыми орехами и гулкая молитва Марко Поло.
— О благословенный Сан-Марко, Лев Венеции и мой святой тезка! Пожалуйста, защити Си-шэнь — а тогда ее непременно окрестят в твоем золотом соборе! Святая Мать Мария, заступница всех женщин! Ты, что сияешь подобно луне в полдневном небе! Пожалуйста, помоги мне ее найти!
И в этот самый миг произошло нечто необычайное. Все птицы острова вдруг с криками взмыли в воздух и принялись кружить, словно ища себе насест на ночь. А тем временем на пылающий лик солнца с неспешным достоинством наплыла громадная круглая тень — подобно темной луне в полдневном небе. Наконец, остров накрыли мутные сумерки солнечного затмения. Марко машинально отметил дату — 4 июня 1285 года — и подумал, что надо будет упомянуть об этом мастеру Го Шу-цзиню на Террасе Управления Небесами. Когда он, естественно, вернется в Ханбалык. Если он когда-нибудь туда вернется.
Затмение странным образом ослабило власть духов сна над Оливером — и гигант внезапно очнулся.
— Надо найти ее сейчас — пока дикари боятся, что солнце будет проглочено, — сказал могучий северянин, словно уже знал обо всем случившемся.
Небольшой Остров Утех делился на низменную равнину у северной оконечности и ряд туманных скал на юге. Низинный народец никогда не отваживался взбираться на холмы, ибо все знали, что горные люди кровожадные охотники и каннибалы. Порой, когда не хватало дичи, горцы совершали набеги на низинные деревушки. Так что вопроса, где искать Си-шэнь, перед Марко и Оливером не стояло. Страшило их только одно — какая жуткая картина может им предстать. Сфинкс понесся предупредить остальных, а два европейца — громадный светловолосый северянин с зазубренным боевым топором и невысокий итальянец с острым серебристым ножичком — по долгу преданности направились к запретным холмам.
Сумерки и тишь затмения все нарастали, а солнце превратилось в тонкий серпик над головой, когда Марко и Оливер, отчаянно пытаясь не заснуть, стали взбираться по каменистым тропкам поросших кустарником холмов. Чем выше взбирались, тем сильнее накатывала вялость — словно громадные ленивые валы тянули путников в дремотное забытье. И Марко то и дело подталкивал Оливера, а Оливер — Марко. Причем могущественные духи этих гор мирным сном забыться не давали — каждая отключка сопровождалась жуткими видениями.
Марко сжимался от страха всякий раз, как перед глазами вспыхивал яркий сонный образ: мертвенно-бледная перекошенная рожа под спутанными медными волосами. Единственный черный глаз дико таращился, а из оскаленной пасти с неровными рядами клыков вылетало: «Вижу ее… вижу…»
Потом Марко и Оливера вдруг пробудили какие-то адские песнопения. Или и они звучали во сне? Разобраться никак не удавалось. Путники шли на этот звук — и наконец набрели на убогую деревушку плоскохвостых, размалеванных грязью дикарей, что плясали и пели, подбрасывая сухие ветки в огромный костер. Марко заинтересовали взмахи их широких плоских хвостов — похоже, как у особой породы овец в землях Малой Армении у самых берегов полноводного (и страшно далекого) срединного моря. Невдалеке от костра кучка сухощавых женщин с попугайными перьями в волосах, с прикрепленными к хвостам костяными украшениями склонялась над каким-то рвущимся из пут существом, подобно тому как в иных краях женщины склоняются над готовым для вертела ягненком. Но склонялись они, как вскоре выяснилось, не над откормленным ягненком. Над Си-шэнь.
— Они готовят трапезу в честь новорожденного солнца, — заметил Оливер с мрачным выражением на покрытом шрамами лице.
— Что же нам делать? — спросил Марко. — Если нападем, они убьют Си-шэнь раньше, чем мы успеем до нее добраться… Да и как бы не заснуть прежде, чем решим напасть…
Затмение достигло своей высшей точки — и солнце превратилось в пылающее колечко вокруг темного диска луны. Каннибалы прервали свои занятия, обращая глубоко посаженные глазки на это чудо, — тут-то Си-шэнь и решила действовать. С тем проворством и змеиной изворотливостью, которыми она славилась, девушка вырвалась из рук дикарок и бросилась вниз по неровному склону холма. Следом за ней рванулись каннибалы — а за ними, в свою очередь, Марко и Оливер. Си-шэнь бежала и бежала — одинокий воробушек, спасающийся от шустрой своры шумных плоскохвостых животных. И вот она уже у скалистого утеса, высящегося над бурным морем. Тут девушка поняла, что оказалась в ловушке. По трем сторонам — неприступные скалы, а позади потрясающие длинными копьями размалеванные дикари.