Сын Неба
Шрифт:
Вот и еще одна стрела, шипя по-змеиному, вонзилась в песок...
Вспомнился тот разговор с великим ханом, когда Хубилай в виде великой милости дал ему из своих царственных рук рисовую лепешку. Марко разломал лепешку и принялся бросать кусочки прожорливым рыбинам в карповом пруду Великого Уединения - в императорском парке Ханбалыка, зимней столицы Поднебесной. Редко кто удостаивался подобной милости.
Взмахнув широким рукавом парчового халата, обильно украшенного золотыми карпами и лотосами, великий хан тогда сказал:
– Вон туда! Вон тому! Там, под ивой, здоровенный желтый карп - кинь ему хороший кусочек. Он был здесь, еще когда
Тогда Хубилай впервые упомянул про "замок, где все живут вечно - но спят". И Марко вначале не придал этому значения. Хотя, наблюдая за Хубилаем, он подмечал, что старого хана в последнее время все больше и больше занимают рассуждения о бессмертии даосских отшельников, к которым раньше он не особенно благоволил. Раньше он даже насмехался над их магическими зельями, отбирал и жег их книги. И венецианец понимал, что это вполне естественно для человека, чей возраст приближается к семидесяти. Даже если человек этот - хан ханов всех земель и морей.
Да, Хубилай и впрямь заметно постарел с тех пор, как десять с лишним лет назад Марко впервые его увидел. Тогда великий хан был в самом расцвете своей зрелости. Коренастый крепыш, как и все монголы; с пронзительным и в то же время благосклонным взглядом черных глаз, что выглядывали из узких щелок на круглом багровом лице. Как бывало и с другими облеченными властью людьми, с которыми довелось встречаться Марко, присутствие Хубилая в приемных залах можно было не только наблюдать, но и чувствовать. Теперь же старый хан чуть горбился и немного прихрамывал от (как утверждалось) периодических приступов подагры. В волосах и длинной ухоженной бороде катайского правителя появились седые пряди, а на широком лице - помимо глубоких складок, проделанных суровым татарским климатом, - паутинки старческих морщин. Но властность его присутствия ничуть не уменьшилась.
Время не обошло стороной и Марко. Из худосочного юнца неполных двадцати он превратился в сильного тридцатилетнего мужчину. И все же он прекрасно помнил свою первую встречу с великим ханом в его летнем дворце в Чэнду, что в десяти днях пути от зимней столицы в Ханбалыке...
Хубилай вопреки опасениям Поло о них не забыл. Напротив, стоило курьерам принести весть о возвращении его послов к папе, как великий хан выслал им навстречу целый отряд всадников, чьи знамена с солнцем и луной гордо реяли на ветру. Отряд приветствовал измотанных путешествием путников и препроводил их к летнему двору катайского властелина. Юный Марко успел повидать много роскошных дворцов - в Венеции и по пути в Катай, - но ничто не поразило его воображения так, как императорский двор в Чэнду...
Колоссальный главный дворец был выстроен из резного и позолоченного мрамора и других полудрагоценных камней. Окружавшая его стена заключала в себе дважды по десять квадратных миль парковых насаждений, прекрасно орошаемых прудами, ручьями и источниками. Масса лиственных и хвойных деревьев. Широкие лужайки пестрели разнообразием диких цветов. В парке этом Хубилай содержал стада оленей и другой дичи, чтобы на славу насладиться охотой с дрессированными леопардами и целой стаей ручных белых соколов.
В высокой сосновой роще, в самом сердце парка, располагалось еще одно впечатляющее куполообразное строение, построенное по типу степных юрт. Крыша из бамбуковых шестов и тонких досок, перевязанных двумястами толстых шелковых веревок, держалась на позолоченных и лакированных столбах с обвивающими их резными драконами. Внутри гигантскую юрту украшали искусные резные изображения зверей и птиц. Здесь-то и располагался летний двор Хубилая.
Только-только прибывшие туда Поло склонились перед великим ханом до земли. Хубилай тут же предложил им подняться и тепло поприветствовал будто старых друзей. Они передали ему письма и священное масло от папы, которое великий хан с благодарностью принял. Затем он во всех подробностях расспросил путешественников о всех опасностях и обо всем том странном и удивительном, что встретилось им по пути. В особенности Хубилая интересовало положение дел в вассальных ханствах на западе и все, что касалось его мятежного племянника и злейшего врага Хайду-хана.
Храня почтительное молчание, Марко не мог отвести глаз от человека, который уже при жизни превратился в величественную легенду, - от этого самовластного и непредсказуемого Сына Неба. Вышедший из воинственных степных варваров, Хубилай тем не менее прекрасно освоил утонченные манеры восстановленного им катайского двора. Беспощадный на войне, он проявлял неизменное великодушие при раздаче зерна беднякам в голодную пору. Марко пожирал глазами хана ханов, что восседал на высоком троне черного дерева резном, украшенном драгоценностями, - величественно восседал в пурпурном парчовом халате с золотой вышивкой.
Рядом с великим ханом сидел хрупкий юноша в бледно-персиковой парче. Позже Марко узнал, что то был второй и любимый сын Хубилая, болезненный царевич Чингин (его Инь и Ян, по слухам, никак не могли прийти в равновесие). Юноша окинул Марко ответным взглядом из-под жемчужной бахромы своей золотой короны - взглядом, полным открытого дружелюбия, - и что-то шепнул своему царственному отцу. Тут великий хан наконец обратил свое августейшее внимание на Марко.
– А где же сотня ученых священников, востребованная мной у римского первосвященника?
– поинтересовался Хубилай. Лоб императора было нахмурился, но тут же прояснился.
– Я вижу только этого подростка.
– Это мой сын Марко... он здесь, чтобы служить тебе, о повелитель, - с очередным земным поклоном ответствовал Никколо.
– Что ж, я ему рад, - с дружелюбной улыбкой заключил Хубилай.
Так Марко обрел благоволение в глазах великого хана и служил ему десять с лишним лет, - и, пока оба они взрослели и менялись, росла и крепла их дружба...
Поначалу Хубилай удостоил Марко поста сборщика солевого налога в богатой южной провинции Манзи, в людном портовом городе Ян-чжоу, где полноводная река Янцзы, несущая свои воды с запада на восток, встречается с текущим с юга на север Великим каналом. Позднее, обретя уверенность в преданности Марко и обнаружив у молодого венецианца поразительную способность многое подмечать и записывать увиденное, великий хан стал поручать ему особые и конфиденциальные миссии. Такие, как, например, эта...