Сын Палача 3
Шрифт:
Дач удивился и несколько секунд молча смотрел на меня. Вопрос его был вполне ожидаем.
— Ты знаешь, сколько на ней преступлений, Сол?
Киваю, сопровождая жест грустной улыбкой.
— Да, примерно представляю.
Я точно знал, сколько на ней преступлений. Знал даже про такие, о которых не знал никто другой.
— И ты уверен, что этот человек был достоин твоей защиты?
Я заглянул в глаза сотруднику Шестого отдела. А затем указал на сундук, в которой хранилась выпивка. Дач мой жест понял, через несколько минут я уже пил недурное вино из походной кружки.
— Как ты сам сказал,
Дач отрицательно покачал головой:
— Ничего. И не знаю никого, кто знал бы. Видимо, кроме тебя.
Развожу руками.
— Никакой конкретики, я её не допрашивал. Скорее это была исповедь перед смертью. Ей не повезло в жизни, Дач. Сильно не повезло. Откровенно говоря, она за несколько лет испытала на себе почти всё, на что способен извращённый человеческий разум. Это её не оправдывает, но Йонетт достойна сожаления. А ещё больше достойна сочувствия. Она не хотела, чтобы её душу искалечили. Не хотела становиться тем, чем стала.
Я поднял бокал.
— В королевстве ходила присказка. О мёртвом хорошо, либо ничего кроме правды. О друге хорошо, либо ничего.
На некоторое время разговор утих. Обдумывал мои слова Дач, делал в голове какие-то оценки, может быть, размышлял, не стоит ли попробовать расспросить меня о жизни широко известной наёмницы и убийцы. Не знаю, я не пытался проникнуть в его мысли. Я прокручивал воспоминания Йонетт, пытаясь понять, был ли у неё выбор. Был ли шанс стать другой. И да, был. До того, как на глазах девочки убили всю её семью. До всего того, что породило Цепную. После — нет. После был только искалеченный человек, неспособный на нормальные отношения, связи, чувства. Слишком болезненным было мировосприятие Йонетт, я это хорошо чувствовал по себе, вспоминая её глазами дни, проведённые вместе. Я видел, насколько сильно она подавляет свои желания и инстинкты. Я был в её глазах врагом, противником, источником опасности. Каждое моё слово ей виделось обманом, уловкой, хитростью. Не убила Йонетт меня только по одной причине. Не могла. Была слишком слабой, слишком хорошо понимала, что без меня не протянет и суток.
Этот внешне вполне адекватный человек внутри жил в вечном надрыве. Не было у неё выбора, вариантов, путей. Уже та маска, что видел я, была огромным достижением и следствием несгибаемой воли.
— Да будет так. Мир праху её. Да смилуется над её душой Великий Дух, — решил Дач принять мою сторону. — А что касается твоего отца. Ты упоминал, что виделся с ним, но не рассказал о вашем разговоре.
Я поморщился.
— Да, не упоминал. И это был не столько разговор, сколько семейная сцена. Не знаю, на что я рассчитывал, Дач, но… Нас слишком многое разделило. Настолько, что я уже не чувствую себя аристократом королевства, — грустно улыбаюсь. — Возможно, самое время начать новую жизнь?
Весь этот разговор тоже был проверкой. Воспоминания Йонетт подсказывали, что и зачем спрашивает Дач. Такую проверку в своё время проходил Моритас, тоже в личном разговоре рассказывал, какие планы имеет и какие у него взгляды на мир. Мировоззрение — вещь сложная и объёмная, выстраданная жизненным опытом. Соврать сложно, нужно продумывать целые логические цепочки, легко запутаться. Цель же проверки проста: убедиться, что вербуемый готов принять новое качество, новое положение в жизни. Вот и Дач сейчас хотел убедиться, что я готов начать эту самую новую жизнь, готов принять идеалы и цели рода Гаорта, готов служить Ларрианской Империей, не по принуждению, а искренне, идейно. Не как фанатик, а как искренний сторонник, связывающий свою жизнь и будущее империи.
И лёгкая улыбка на лице имперца подтверждала мои предположения. Однако, что это меняло? Я действительно мог послужить империи, ведь обещали мне за службу весьма немало. Это не Эввераны, умирающий маленький род. Мне предлагали вступить в род, являющийся одной из опор трона, так какой смысл отказываться? У меня нет ничего, ради чего стоило бы отказываться. Старые клятвы и старые связи…
Королевство исчезло. Да и сила рода Даролл… Не хочу находиться рядом с теми, кто способен вмешиваться в твои мысли.
— Тогда давай закончим последнее дело, — переключился Дач на новую тему. — Наш флот перехватил корабль, на котором твой отец и бывший принц Невилл Даролл пытались уплыть куда-то на юг.
Я напрягся. Смерти отцу и тем более Аннель я не желал точно.
— К Невиллу у нас прямых претензий нет, сейчас бывший принц — всего лишь один маг. Да, он может быть символом для аристократии королевства, но это можно использовать в обе стороны, — Дач улыбнулась. — Почётный гость, птичка в золотой клетке. Мы покажем своё великодушие, сохранив ему жизнь.
Я медленно кивнул, принимая слова сотрудника Шестого отдела.
— Твой отец… С ним сложнее, за ним есть преступления, — осторожно продолжил Дач, отслеживая мою реакцию.
Вот она, последняя проверка лояльности.
— Я понимаю. Сделать с этим ничего не могу. Надеюсь, вы не заставите меня исполнять приговор?
Дач поднял руку в останавливающем жесте.
— Нет, не заставим. Более того, мы надеемся, что твой отец будет сотрудничать. Ведь принц и, что важнее, принцесса в наших руках.
А вот это было действительно неожиданно.
— Вы захватили всех?
Дач кивнул.
— Да, Сол, они у нас. Последние члены рода Даролл и все верные им дворяне. Мы очень надеемся, что все они согласятся сотрудничать. Собственно, последнее наше дело — попытка договориться. Получится — в столицу мы поедем с докладом, так и так, бывшие противники будут служить благу империи. Не выгорит — всех их ждёт заключение.
Я напрягся.
— Так они все здесь?
Дач кивнул.
— Да, конечно. Идём, поздороваемся.
Глава 49
Солрену не хотелось общаться с Дароллами. Маг хаоса вообще не хотел приближаться к тем, кто владел магией разума. Солрен очень надеялся, что имперцы используют какие-нибудь оковы. О чём и спросил Дача.
— Изучая работу Невилла, я так и не разобрался, какую именно магию тот использует. Вы сковали их? Невилла и Алисию?
— Да, конечно, — подтвердил Дач. — Меры предосторожности. Мне тоже очень интересно понять, как именно они превращают людей в послушных болванов, и где пределы этой силы.