Сын Петра. Том 1. Бесенок
Шрифт:
* * *
Ромодановский в нерешительности стоит у окна. Слушая стрельбу. Он знал — это Лопухины шалят. А вот со стороны дома Натальи Алексеевны никакой стрельбы не доносилось.
Он ждал начала со дня на день.
Полки московские ушли навстречу стрельцам. Практически полностью. Осталось буквально несколько рот преображенцев и семеновцев. Но те вряд ли что-то могли сделать. Хотя кто знает? Сложный вопрос. Софья и ее доверенные люди старались вывести из города их максимальное
Вошел слуга и кашлянул, привлекая внимание.
— Что-то стало известно?
— У нас гости. Человек сто. Все вооружены.
— Кто такие?
— Сказали, что служат царице Софье Алексеевне.
— О как… И чего хотят?
В этот момент подал голос второй человек, зашедший в помещение следом за слугой:
— Мы хотим, чтобы ты никуда из дома не уходил.
— Только я?
— И те, кто тебе служит.
— Даже слуг за продуктами нельзя отправить?
— Не оголодаешь. Это ненадолго.
— А если надолго?
— Сам знаешь — дело сделано. В скорости Москва вся наша будет, и мы начнем подготовку к венчанию Софьи Алексеевны на царство.
— При живом Петре и Алексее?
— Петра немцы убили, а тот подменыш нам не царь. Алексей же погиб.
— Тогда кого по всей Москве ищут?
Собеседник помялся.
— Я может быть стар, но не глуп. Алексей ушел. Иначе бы вы ко мне не пришли вот так. Судя по стрельбе, царица тоже ушла с Лопухиными. Петра никто не подменял. Я с ним переписку веду все это время. И когда солдаты его увидят, то перейдут на его сторону. Наталья Алексеевна тоже не в ваших руках? Ведь так? Что молчишь?
— Я не обязан тебе отвечать.
— А я не обязан тебе подчиняться. Или скажешь — силу применишь? А кишка не тонка? Или думаешь Софья по головке тебя погладит за то? Даже если ты хотя бы пальцем меня тронешь?
— Алексея в скорости найдут. Ему не уйти из города.
— Он как-то из дома ушел, который вы осадили. Не так ли? Охрана его, кстати, жива? Это мои люди.
— Мы знаем. Жива. Ее чуть притравили, чтобы животом захворали и не угрожали нам. За царевича не переживай. Изловим. Куда ему деваться?
— Я за вас переживаю. — усмехнулся Ромодановский, обернувшись. — Вы упустили свой шанс. Теперь у вас только два пути. Или в могилу, или переходить на сторону царя, вымаливая прощения, дескать, черт попутал.
Тишина.
Собеседник не отвечал.
— Что молчишь?
— А что сказать? Мы взялись за оружие не для того, чтобы вымаливать прощение. Да и не кончено еще ничего.
— Алексей ушел. Это значит — кончено.
— Он мальчишка.
— Мальчишка… да… Хм. Передай Софьи, что я не приду на ее коронацию. Стар. Ножки еле переставляю. Посижу тут. Но людей моих все же тебе придется выпускать. Чтобы потом я помог тебе умереть быстро, без долгих прилюдных мучений. Разумеешь?
— Блажишь старик?
— Иди отсюда, дурак, если не хочешь, чтобы я о твою спину клюшку обломал. Али сомневаешься, что сумею?
Глава 6
1698 год, июнь, 17–18. Москва
Бегать днем по улицам Алексей не решился.
Зачем?
Ведь там бродило полным полном бунтовщиков. Среди прочих. И определить в этой куче кто перед тобой довольно сложно. Они ведь не носили опознавательные знаки. Поэтому он решил переждать и выбираться из города уже по темноте.
Где переждать?
Ясное дело там, где его точно не будут искать.
Так что, имитировав бегство с подворья Натальи Алексеевны, Алексей с компанией тихо вернулись и спрятались на конюшне. В сене, которое там хранилось. Забравшись под самый потолок сарая, где и притихли.
Конюх, понятно, был в теме. Он им и помогал. А так как царевич в свое время помог ему с кучей мелких проблем, то помогал охотно. И даже едой с кухни обеспечил.
Бунтовщики то громить не громили особняк. Просто обыскали на предмет наличия Алексея и Натальи. Аккуратно. После чего ушли, разоружив охрану, правда. И посадив ее под арест в ее же казарме. Слуги же отделались легким испугом и несколькими синяками.
Понятно — какой-то свой отряд, чтобы присматривать за ситуацией, бунтовщики оставили. Мало ли царевич вернется? Но он не контролировал все вокруг и в основном расположившись в центральных комнатах пил дорогое вино. Что и позволило конюху принести и завтрак, и обед, и ужин с кухни. И там ему ни слова не сказали, так как Алексей и со слугами с кухни был если не дружен, то много им помогал. Так что теперь они отвечали тем же. Благо, что для них это не несло никакой явной угрозы. И максимум, что могли подумать бунтовщики, сидящие в засаде, если бы заметили это таскание — воруют. А то разве беда? Для них уж точно нет.
Так и перекантовались.
Стемнело.
Конюх их снабдил неприметными плащами. С которыми вся группа и вышла на улицу.
Бунтовщики гуляли.
Праздновали свой успех.
Простые горожане сидели по домам, те, кто был как-то сопричастен — гуляли. Прям вот от души. Видимо разорив кабаки, то есть, вынудив их к угощению всех и вся.
Импровизированный отряд начал пробираться за город. Самой короткой дорогой. Но очень скоро они уперлись в довольно крепкие и относительно трезвые пикеты. Их явно сторожили. А может быть и не только их.
Пришлось думать куда податься дальше.
Не придя к какому-то однозначному решению начали просто прощупывать пикеты. А тут как? А тут? И вот после примерно часа блуждания в темноте по подворотням, старательно обходя патрули, они наткнули на пикет в должной степени пьяный для попытки прорыва.
Алексей вновь достал из кармана рогатку. Поднял камешек. И выстрелил.
Мимо.
Пьяные даже не заметили пролетевшего где-то невдалеке гостинца, продолжая горланить песню разноголосицей и невпопад. Прикладываясь время от времени к кувшинам.