Сын Петра. Том 1. Бесенок
Шрифт:
— Я согласен с Федором Юрьевичем. Приводить в порядок все четыре полка опасно. Заговор может заглохнуть так и не начавшись. Полки стрельцов уже идут на Москву. Но если Софья не будет уверена в успехе, то не решится.
— А что, Бутырский полк, считают, готовится к битве?
— Самым решительным образом, — произнес Патрик. — Мне даже делали несколько предложений, дабы я прекратил это все. Я отказался в довольно грубой форме. Так что ныне заговорщики совершенно уверены — Бутырский полк будет драться, и мы прикладываем все усилия к тому, чтобы он делал это крепкой,
— То есть, чтобы мы с ним не делали, их это не смущает из-за того, что это всего один полк?
— Да.
— Так… хм… деньги у нас в принципе есть. Если вы думаете плохой идеей их тратить на приведение остальных трех московских полков в порядок, то может быть вложим их в Бутырский полк?
— Каким образом? — поинтересовался Гордон.
— Перво-наперво — это новые мушкеты. Или как их назвать? Фузеи? Ружья?
— Петру Алексеевичу нравится слово фузея.
— Пусть так. Хоть поликристаллический кремний в сферическом вакууме. Не важно. — произнес царевич, едва сдержав улыбку, это название взорвало мозг собеседникам. Он любил, как и папа, сыпать всякими терминами и словами. По разным причинам, но для окружающих это выглядело крайне родственно — вроде яблока, упавшего недалеко от яблоньки. — Итак фузеи. Я по осени беседовал с Никитой. Это тот тульский мастер, который для моей охраны делал оружие. Помните?
— Конечно. Дельный человек. — произнес Ромодановский, в то время как Гордон молча кивнул.
— Я от него недавно получил письмо. Он готов в самые сжатые сроки поставить нам две тысячи фузей. Сразу правильных. Тут и запальное отверстие нужное. И штыком их оснастить. И спинку приклада укрепить латунной пяткой, чтобы он не раскалывался от прибивания пороха о землю. Все единообразные.
— Откуда у него столько? — оживился Гордон.
— Так я ему показывал, как устроил дела с печами. И мы вместе размышляли, как бы также с фузеями обойтись. Он у меня по осени неделю считай жил. Ведь отцу требуется много доброго оружия, а закупать его за границей это и дорого, и рискованно. Вот Никита с моей подачи и старается.
— А деньги он откуда взял, чтобы столько фузей изготовить? — спросил Ромодановский.
— Я ему их нашел. Убедил купцов некоторых вложить часть своих прибылей в сие благое дело. Не все соглашались. Но после того, как я предоставил им доказательства их воровства при поставках в казну — в них проснулась и совесть, и желание помочь державе в столь славном деле. В обмен на то, я сии бумаги тебе Федор Юрьевич показывать не стану. Вот и вышло, что Никита взялся за дело со рвением. Деньги были, понимание тоже.
— Странно… ну ладно, — покачал головой Патрик, скосившись на князя-кесаря, который молча улыбался в усы.
Методы царевича Ромодановскому нравились. Вот так вытрясти из купцов денег на доброе дело дорогого стоит. И главное — радостно да с песней. Никто ведь не жужжал. Главное, чтобы наследник не увлекался. Яйца таким дельцам нужно прищемлять клещами время от времени и не сильно. А то иначе их ненароком можно и оторвать, убив всякое желание и рвение.
— А что странно? — поинтересовался Алексей у старого генерала.
— Я не думаю, что фузеи эти будут доброго боя или вообще добрыми. Слишком быстро Никита их изготовил.
— Вот и проверим. В конце концов фузеи да мушкеты у солдат Бутырского полка уже имеются. Так? Если Никита нас обманул — накажем, но без оружия не останемся. А если нет? То получим новое хорошее оружие. И полк, ежели его начать гонять, сможет укрепиться не только в штыковом бое, каковой ты с ними уже осваиваешь, но и в частой стрельбе. Разве нет?
— Почему же нет? Вполне. Если так на этот вопрос смотреть.
— Но это одно дело. Фузеи. Белое оружие у полка есть и его обновлять или подновлять, мыслю, не нужно. А вот доброго доспеха — нет.
— Это лишнее.
— Опыты, поставленные в учебной роте, показали, что нет.
— Пули мушкета пехотные кирасы или шлемы все одно не держат. — продолжал упорствовать Патрик.
— А причем тут пули? В бою что, белое оружие не применяется более? Те же шведы по твоим же словам добывают победу решительным натиском. И если мы уделяем столько времени штыковому бою, то обзавестись доспехами нам сам Бог велел.
— Солдату в кирасе не сподручно стрелять. Упор не удобен.
— В обычной — да. Видел, как мы в охране моей сделали?
— Не обратил внимания.
— На кирасу, вот сюда, — показал рукой царевич, — мы небольшую пластину крепим на заклепках. Хотя можно и на винтах, чтобы съемная была. В нее приклад и упирается. Так и прикладываться сподручнее, и отдача легче держится. Через что смогли увеличить навеску пороха в карабинах и увеличить заряд картечи.
— Да, это так, — подтвердил Ромодановский. — Сам видел.
— Хорошо. Тогда доброе дело. — чуть подумав согласился Гордон. — Но для быстрого оснащения целого полка пусть кирасами да шлемами у нас нет никакой возможности. Даже всего лишь одного полка. Их изготовление в таком количестве потребует года или даже двух. У нас их просто некому и негде столько делать. Даже если бы они имелись где накопленные их все равно потребовалось подгонять под бойцов. Это месяцы. От полугода и больше. А события развиваются так, что у нас вряд ли есть больше пары месяцев.
— Хреново.
— Очень хреново. Поэтому, я думаю, что морочить голову себе этими кирасами да шлемами не стоит. Если Никита сможет быстро поставить добрые фузеи — да, хорошо. Если тоже промедлит хотя бы два-три месяца — уже не важно. Обойдемся тем, что есть.
— Он обещался в течении пары недель привезти, ежели мы дадим добро.
— Ну и славно. А доспехи… это, к сожалению, лишь грезы. Да и дорого. Петр Алексеевич не одобрит.
Царевич в раздраженном виде немного походил по помещению, явно недовольный этой фазой беседы. Ромодановский уже знал — если тот начинает так метаться, значит напряженно думает. И может чего выдумать. Как тогда со штыковым боем. Не всегда, правда, идеи Алексея приходились по душе или соотносились с реальным положением дел. Однако каждый раз отличались необычностью. И их было интересно послушать.