Сын Портоса
Шрифт:
— И как маркиза отреагировала на предложение?
— Она ответила, что сделает все, от нее зависящее, чтобы убедить его величество покинуть оккупированные территории, уступить Маастрихт и компенсировать половину расходов на компанию.
— А император — что он просил и сколько заплатил?
— Он положил к ногам фаворитки годовой доход в десять тысяч флоринов, за что она обещала возвратить Филипсбург.
— А Карл II, [13] мой августейший повелитель, какое он принимает участие в этом дележе? — не без иронии осведомился д'Эрбле.
13
Карл II (1661–1700) — с 1665 г. король Испании, последний представитель династии Габсбургов.
— Очутившись в изоляции, король Испании будет вынужден принять эти условия и, возможно, уступить Франции Бургундию и другие области, которые…
— Нет нужды уточнять — аппетит приходит во время еды. Решительно, королю Людовику не следовало выбирать своей эмблемой солнце — внешне походящий на это светило краб с распростертыми клешнями подошел бы ему лучше. — С помощью пальцев старый герцог изобразил упомянутое членистоногое, при этом его суставы затрещали. — Как вы узнали обо всем этом? — спросил он, наконец.
— Горничная маркизы, Дезейе, всецело предана нам, она передала отцу Лашезу копии писем, которыми обменивались ее хозяйка и оба посла.
— Да здравствует переписка — оригиналы уходят по почте, но копии остаются.
Последовало молчание, которое вновь нарушил опытный интриган, нахмурив брови и понизив голос:
— Господин де Буалорье, задуманное не должно свершиться. Я родился во Франции, но Испания также стала моей родиной, приютив меня, когда я был беглецом, объявленным вне закона, когда из Бель-Иля меня изгнали огнем и мечом по приказу Людовика XIV. Я не могу позволить, чтобы моя вторая мать была унижена, как ради нее самой, так и в значительной степени ради себя самого. Испания — прежде всего католическая держава, уменьшение ее влияния в европейском сообществе препятствует нашему правому делу. Не забывайте также, что союз Франции с голландскими кальвинистами и германскими лютеранами нанесет страшный удар ордену Иисуса, к которому мы оба принадлежим и главой которого я являюсь. Наш враг — протестантизм. Он приносит с собой дух свободомыслия, который подрывает могущество церкви, основанное на вере огромных масс людей. Долгое время Франция стояла во главе Европы. Если протестантизм укрепится здесь — а это уже произошло в Севеннах — если он распространится и возьмет верх, тогда он создаст мировую империю. Нас будут преследовать, сыны Лойолы, [14] спасаясь, рассеются по свету и с позором исчезнут, найдя убежище в изгнании, подобно Кальвину, [15] в темнице, подобно Лютеру, [16] а то и на погребальном костре, подобно Гусу [17] и Доле. [18]
14
Лойола Игнасио (1491–1556) — основатель иезуитского ордена.
15
Кальвин Жан (15091564) — крупный деятель церковного протестантизма, основатель кальвинистского вероучения.
16
Лютер Мартин (1483–1546) — один из зачинателей реформации церкви, основатель лютеранского вероучения.
17
Гус Ян (1369–1415) — лидер реформации в Чехии, сожжен на костре 6 июля 1415 г.
18
Доле Этьен (1509–1546) — французский ученый-гуманист, казнен 3 августа 1546 г.
— Видит Бог, я разделяю ваши мысли и ваши опасения, — заметил курьер, — но что мы можем сделать, дабы предотвратить все это?
Бывший мушкетер улыбнулся одной из тех улыбок, которые околдовывали и одновременно сбивали с толку «Мари Мишон» полстолетия назад.
— Разве я не в авангарде сражения? — отозвался он. — Коль скоро вы известили меня, все в порядке. Кто предупрежден, тот вооружен. Безоружный, я был бы вынужден вести жестокую войну, вооруженный, я буду куда сильнее в своей единственной атаке. Неужели ныне забыто, что я победил Ришелье, великого человека, и одолел Мазарини, великого политика? Правда, в те времена у меня были такие помощники, каких теперь не найти. — Тень мелькнула на челе того, кто достигал самых возвышенных целей в компании трех мушкетеров, когда они во главе с д'Артаньяном строили планы и осуществляли их. — Все же я один смог извлечь из темницы, куда его поместили в интересах государства, брата-близнеца царствующего монарха второго сына Анны Австрийской, кем и заменил на французском троне коронованного любовника Лавальер, Фонтанж и Монтеспан. Предприятие было невероятным, неслыханным, даже, если хотите, безнадежным, но оно бы осуществилось, если только не разбилось бы о честность и благородство этого глупца Фуке! Ну, что ж, он и по сей день искупает свои нелепые великодушие и преданность в замке Пиньероль, а несчастный принц, который подвел меня в критический момент, — свою слабость, пребывая в железной маске, если только он не был убит в какой-нибудь отдаленной крепости. Пускай же гниют заживо те, кто сломались, будучи моими важнейшими орудиями. Поверьте, Буалорье, человеку, выполнявшему столь великие задачи и мерявшемуся силами с такими могущественными противниками нечего опасаться придворной куклы.
Из-за нехватки дыхания бывший революционер и епископ ваннский и вечный интриган прервал рецидив юношеского пыла. После паузы он продолжал более спокойно и неторопливо:
— Несчастная Фонтанж была бы для нас драгоценным орудием, а ее умственное убожество послужило бы лучше, чем разум всего семейства Мортмар. [19] Но нам придется заменить инструмент, вышедший из строя, другим. Мы должны удалить союзницу императора и Вильгельма Нассау. Нам нет нужды унижаться, обращаясь за помощью к преступникам, которые изготовляют яды, и к еще большим негодяям, которые подливают эти яды в питье. — Он произнес это без малейших угрызений совести, ибо не помнил подробностей смерти францисканца от снадобья, принятого им в Фонтенбло, что помогло Арамису стать генералом ордена иезуитов. — Мы победим маркизу ее же собственным оружием, противопоставив ей в сердце короля женщину, чьи чары более обворожительны и опьяняющи. Это существо будет не менее покорным, чем Фонтанж, и станет действовать в наших интересах.
19
Девичье имя маркизы де Монтеспан (1641–1707) — Атенаис Рошшуар де Мортмар.
— Отец Лашез и я уже думали об этом, но осуществить подобное не так легко, как можно себе представить. Вспомните: все придворные красавицы, пытавшиеся пленить непостоянного монарха, не смогли управлять им; царствование некоторых, вроде Субиз и Людр, было совсем кратким.
— Поэтому я и не собираюсь искать нашу Цирцею [20] при дворе.
— А где же еще можно найти женщину, способную очаровать короля?
— Еще не знаю, но не беспокойтесь: если я должен найти что-либо, то это обязательно появится.
20
Цирцея — в греческой мифологии прекрасная волшебница, дочь бога Солнца Гелиоса.
— Да услышит небо вашу светлость!
— Царь царей откроет уши нижайшему. Если я и не буду услышан, то не из-за недостатка молитв, — промолвил Арамис со своей улыбкой Сфинкса. — А пока что, давайте пообедаем без дурных предчувствий, — беспечно добавил он. — К счастью наш хозяин уже идет сообщить, что обед подан.
Это и в самом деле был Эрмлен, который с множеством поклонов осведомился, желают ли господа обедать в общей столовой.
— А почему бы и нет?
— Потому что другой стол у окна обычно занимают путешественники из нантского экипажа.
— Ну так что же? Хорошая компания нам не помешает, — любезно ответил старый дворянин.
Несколько минут спустя звон колокольчиков, топот копыт и громыхание колес возвестили, что экипаж, задержанный разбойниками, наконец прибыл.
Глава V
НУЖНА КОРОЛЕВА — «С ЛЕВОЙ РУКИ» [21]
Очевидно, пассажиры экипажа изрядно проголодались, ибо они почти сразу же направились в столовую. Последним туда вошел молодой дворянин, так как он задержался в кухне, чтобы смочить свои раны простейшим лекарством в виде воды с солью, которое, вполне возможно, обладало столь же целебными свойствами, как и знаменитый бальзам, полученный госпожой д'Артаньян от цыганки. Окинув комнату взглядом, Жоэль заметил господина д'Эрбле, уже приступившего к супу.
21
Брак с левой руки, иначе морганатический — брак представителя царствующего дома с женщиной не королевской крови, не дававший прав престолонаследия ни жене, ни детям.
— Сударь, — спросил юноша подойдя к нему, — не будете ли вы любезны сообщить мне, когда я смогу повидать мадемуазель дю Трамбле?
— В настоящий момент дама отдыхает, — ответил шевалье, — но я имею все основания полагать, что вскоре она сможет возобновить путешествие.
— Я вам искренне благодарен, — продолжал молодой человек. — Позвольте мне принести вам извинения за… за… — он запнулся, — за дурную мысль мелькнувшую у меня в голове.
Герцог улыбнулся мягкой и дружеской улыбкой.
— Вы, разумеется, подумали, что я бежал с вашей прелестной попутчицей.
Жоэль опустил взгляд, а старый дворянин продолжал, качая головой.
— Ах, молодость — мать всех глупостей! Ведь вам достаточно было только посмотреть на мои седые волосы, чтобы убедиться, насколько нелепо такое предположение.
— Сказать вернее — глупо и гнусно! — воскликнул наш герой, покраснев от стыда. — Поэтому вы и видите меня в таком смущении, которое я не в силах выразить словами. Мне может послужить извинением лишь то, что я всю жизнь провел в глухой деревне.