Сын повелителя сирот
Шрифт:
Я сам принял успокаивающее и оставил командира Га спать на всю ночь. Если я все рассчитал правильно, седативное средство должно подействовать не раньше, чем я доберусь до дома и преодолею двадцать второй лестничный пролет ступенек.
Командир Га старался не думать о дознавателе, хотя он еще долго чувствовал запах огурца, после того как этот человек проглотил таблетку и вышел из комнаты. Разговор о Сан Мун разбудил в Га новые воспоминания о ней, и именно это волновало Командира в данный момент. Тот фильм, о котором они говорили, вновь возник у него перед глазами. Он назывался «Истинная дочь народа», а не «Разлученные тираны». Сан Мун играла женщину с южного острова Чеджу [18] , которая оставляет семью и отправляется на север сражаться с империалистами в городе Инчхоне. Он узнал, что Чеджу известен своими ныряльщицами, добывающими морские ушки. В начале фильма мы видим трех сестер, плывущих на плоту. Мутные волны цвета пемзы накрывают плот,
18
Чеджу – столица провинции Чеджудо, Южная Корея, и самый крупный город на острове Чеджу. – Прим. пер.
Он смотрел этот фильм вместе с остальными, когда его показывали на стене тюремного госпиталя, единственного здания, выкрашенного в белый цвет. Это было 16 февраля, в день рождения Ким Чен Ира, в их единственный выходной в году. Заключенные сидели на перевернутых поленьях, очищенных ими ото льда, и впервые смотрели на нее, на ныряющую во тьму удивительно красивую женщину, которая, как им казалось, останется там навсегда. Сестры продолжают разговаривать, волны вздымаются и разбиваются о берег, лежащие в госпитале люди тихо стонут по мере наполнения пакетов для сбора крови, а Сан Мун все никак не появляется на поверхности воды. От отчаяния он, как и остальные заключенные, трет руки, и зрители понимают, что на протяжении всей картины Сан Мун, которая, в конце концов, выныривает из воды, будет иметь над ними полную власть.
Теперь он вспомнил, что именно в эту ночь Монгнан во второй раз спасла ему жизнь. Было очень холодно, так сильно он еще никогда не замерзал. Лишь работа согревала их в течение всего дня, а пока он смотрел фильм на заснеженном дворе лагеря, его тело совсем застыло.
Появившись возле его койки, Монгнан притронулась к его груди и стопам, проверяя, жив ли он.
– Пошли, – приказала она. – Нам нужно быстро двигаться.
Ноги у него едва слушались, когда он пошел за пожилой женщиной. Другие заключенные ворочались в кроватях, когда они проходили мимо, но ни один из них не поднялся со своей койки, так как у них оставалось слишком мало времени на сон. Командир Га с женщиной пробрались в угол тюремного двора, который, как правило, ярко освещался, и стали следить за двумя охранниками на вышке.
– В главном прожекторе перегорела лампочка, – шепнула ему Монгнан, когда они перебегали тюремный двор, – чтобы заменить ее, им потребуется время, но мы должны действовать быстро.
Припадая к земле, они стали собирать в темноте всех мотыльков, которые падали на землю, опаленные лучами прожектора, пока тот не погас.
– Клади их в рот, – велела Монгнан. – Твоему желудку все равно, что переваривать.
Он послушно стал пережевывать пригоршню мотыльков – от их мохнатых брюшек во рту у него пересохло, несмотря на заполнявшую рот вязкую массу и привкус аспирина, исходивший от их крылышек. В желудке у него не было ни росинки со времен Техаса. Под покровом темноты они с Монгнан побежали обратно, держа в кулаках собранных мотыльков – от их крылышек во рту слегка жгло, но, по крайней мере, теперь они могли продержаться еще неделю, не боясь умереть от голода.
Доброе утро, граждане! Где бы вы не находились – у себя в квартире или в заводском цеху, подойдите к репродукторам, чтобы узнать сегодняшние новости! Сборная Северной Кореи по настольному теннису только что одержала безоговорочную победу над командой Сомали! Кроме того, президент Роберт Мугабе шлет нам свои наилучшие пожелания в годовщину создания Трудовой партии Северной Кореи. Не забывайте, что сидеть на эскалаторах, ведущих к метро, запрещено. Министр обороны напоминает нам, что наше самое глубокое в мире метро было построено в целях обеспечения безопасности граждан на случай внезапной атаки американцев! Сидеть на эскалаторах запрещается! Скоро наступит сезон сбора ламинарии! Пора стерилизовать пустые банки. И, наконец, вновь настало время объявить победителя ежегодного конкурса на Лучшую историю о Северной Корее. Выигравшая в прошлом году история о печали, которую принесли нам южнокорейские миссионеры, пользовалась стопроцентной популярностью. Рассказ, который мы представляем в этом году, обещает быть еще интереснее – это подлинная история о любви и печали, о вере и выдержке, а также о безграничном внимании Великого Руководителя даже к самым скромным гражданам нашей великой нации. К сожалению, в этой истории также нашлось место трагедии. Но в ней также присутствует покаяние! И тхэквондо! Граждане, не отходите далеко от репродукторов, не пропустите продолжение истории, которое передается каждый день.
На следующее утро голова у меня была тяжелой от седативного средства. И все же я помчался на работу проверить состояние Командира Га. Как и бывает при избиениях, настоящую боль Га почувствовал лишь на следующий день. К нашему удивлению ему удалось наложить швы на рану над глазом – мы так и не смогли определить, чем он ее зашил. Нам придется самим разобраться в том, как он это сделал, прежде чем спрашивать у него.
Мы отвели командира Га в столовую, посчитав, что там он будет чувствовать себя в безопасности. Люди обычно думают, что в общественном месте им ничего не угрожает. Мы попросили стажеров принести Га завтрак. Чу Чак приготовил ему тарелку пибимпапа [19] , а Кью-Ки нагрела чайник. Никому из нас не нравилось имя «Кью-Ки». Оно не соответствовало тому уровню профессионализма, который мы старались поддерживать в Подразделении 42 и которого, к сожалению, не хватало сотрудникам «Пуб Ёк», ходившим на работу в костюмах сорокалетней давности, купленных в Хамхыне, и галстуках в пятнах от пулькоги [20] . Но поскольку новую оперную диву стали называть ее инициалами, этой моде последовали все молодые женщины. В Пхеньяне любят модные тенденции. В ответ на наши жалобы Кью-Ки отвечала, что так нам не нужно будет открывать свои настоящие имена. Мы объяснили ей, что подобное правило было пережитком войны, когда субъекты могли оказаться шпионами, а не просто гражданами, утратившими революционный пыл и сбившимися с верного пути, но она осталась при своем мнении. Девушка не поверила нам, а мы – ей. Как можно заработать хорошую репутацию в той среде, где единственными людьми с настоящими именами были стажеры и старые, угрюмые отставные военные, которые приходят на службу лишь вспоминать о днях своей боевой славы?
19
Пибимпап – одно из популярнейших блюд традиционной корейской кухни. Состоит из отварного белого риса, покрытого маринованными или слегка обжаренными овощами, заправленными кунжутным маслом, уксусом, и измельченным чесноком. Часто с использованием острого красного перца и соевого соуса, пасты из острого перца, добавлением сырого яйца или яичницы и тонко нарезанных кусочков говядины, курятины или морепродуктов. Подается в холодном или горячем виде. – Прим. пер.
20
Пулькоги – блюдо корейской кухни, готовится на открытом огне из вырезки маринованной говядины или телятины, реже из курятины или свинины. – Прим. пер.
Пока командир Га завтракал, Кью-Ки завела с ним дружескую беседу.
– Как вы думаете, у скольких спортсменов тхэквондо есть шанс выиграть Золотой пояс в этом году? – спросила она.
Командир Га просто глотал свою еду. Нам еще ни разу не встречался человек, сумевший выбраться из тюремной шахты, но то, как он ел, красноречиво говорило об условиях содержания в Тюрьме 33. Представьте себе, что вы, сбежав из подобного места, попали в прекрасный дом Командира Га на горе Тэсон. Перед вами внезапно открывается чудесный вид на Пхеньян, вы видите знаменитую коллекцию рисовых вин Командира Га, а затем и его жену.
Кью-Ки вновь попыталась начать разговор.
– Одна из девушек в категории до 55 килограммов недавно прошла квалификационные испытания, применив двит чаги га, – сказала она.
Это был фирменный прием Га. Он лично изменил удар двит чаги так, что во время его исполнения нужно было поворачиваться к оппоненту спиной, чтобы его спровоцировать. Либо Га ничего не смыслил в тхэквондо, либо он просто не «проглотил наживку». Разумеется, не будучи настоящим Командиром Га, он не мог разбираться в боевых искусствах уровня Золотого пояса. Кью-Ки завела этот разговор лишь для того, чтобы определить, насколько сильно он считал себя Командиром Га.
Командир Га с жадностью сделал последний глоток, вытер губы и отодвинул от себя тарелку.
– Вы никогда их не найдете, – сказал нам он. – Мне все равно, что со мной будет, поэтому даже не пытайтесь заставить меня что-то рассказать.
Он произнес это твердым голосом, а дознаватели не привыкли к тому, чтобы подследственные так с ними разговаривали. Один из сотрудников отдела «Пуб Ёк», услышав это, подошел к нам.
Командир Га пододвинул к себе чайник. Вместо того чтобы налить себе чаю, он снял с чайника крышку, вытащил из него дымящийся пакетик и наложил его на зашитую рану над глазом, сморщившись от боли. По щеке у него потекли «слезы» горячего чая.
– Вы говорили, что хотите услышать мой рассказ, – произнес он. – Я расскажу вам все, кроме того, чт'o стало с женщиной и ее детьми. Но для начала мне кое-что понадобится.
Один из сотрудников отдела «Пуб Ёк» снял с ноги ботинок и навис над Командиром Га.
– Подождите, – закричал я. – Дайте ему закончить.
Тот замер с ботинком в руке.
Га не обратил на эту угрозу никакого внимания. Неужели потому, что его учили переносить боль? Может, он уже привык к избиениям? Некоторым людям даже нравится, когда их бьют, – избиения часто помогают избавиться от чувства вины и ненависти к самому себе. Возможно, его терзали именно эти чувства.