Сын шевалье
Шрифт:
— Сударь, — начал Жеан торжественным тоном, — вы только что спасли…
Но, очевидно, в этот день молодому человеку не суждено было выразить свою признательность. Пардальян снова прервал его на середине фразы, сказав с самым безразличным видом:
— Не кажется ли вам, сударь, что у вас еще есть время уйти подобру-поздорову… Что, собственно, удерживает вас здесь?
Вышедшая из-за облаков луна осветила темную доселе улицу, и Пардальян воспользовался этим обстоятельством, чтобы посмотреть, какое впечатление произвели его слова на влюбленного юношу.
— Но сударь, — промолвил слегка удивленный Жеан, — разве вы не слышали, что я обещал королю
— Слышал, черт возьми! Именно поэтому я бы и посоветовал вам поскорее убраться отсюда.
— Невозможно, сударь! Чтобы я спасался бегством?!
Пардальян продолжал настаивать с нарочитым простодушием:
— Когда вы дали это обещание королю, вы жаждали умереть… вы не знали того, что знаете сейчас…
— Довольно, сударь, — высокомерно произнес Жеан. — Я дал обещание и сдержу его, чем бы это мне ни грозило.
И он добавил несколько мягче:
— Знайте, что меня не так-то легко прикончить… Да и что я обещал? Сопровождать короля, куда ему будет угодно… Не более того! Я ограничусь именно этим.
Странное дело, Пардальян, подстрекавший юношу нарушить слово — вероятно, из чувства симпатии к нему, — Пардальян, казалось, был доволен, что к совету его не прислушались.
— А вы сами, сударь, — продолжал Жеан Храбрый, — разве вы не понимаете, что вам бы тоже не мешало поскорее уйти?
— Это почему же? — спросил Пардальян с самым невинным видом.
— Так ведь после того, что вы ему наговорили, было бы крайне неосторожно встретиться с ним вновь.
Пардальян еле заметно улыбнулся.
— Ба! — сказал он небрежно. — Мы с королем старые знакомые. Он знает, что ему незачем делать из меня врага… Поэтому, можете мне поверить, поразмыслив, он поймет, что не стоит сердиться из-за таких пустяков. И трижды подумает, прежде чем предпринять что-нибудь против меня…
Жеан Храбрый зорко взглянул на человека, посмевшего говорить таким образом о самом могущественном государе христианского мира. В насмешливых глазах Пардальяна он не увидел никакой бравады. Красивое лицо дышало бесстрашной уверенностью, безмятежным спокойствием, величественной силой духа.
— Конечно, — продолжал Пардальян с язвительной кротостью, — я был несколько резок, сознаюсь. Быть может, король обиделся… Поэтому я тоже решил его дождаться и проводить до Лувра.
— Зачем?
— Чтобы посмотреть, чем дело кончится, — холодно ответил шевалье.
Жеан, стараясь не выдать своего изумления, говорил про себя:
— Поразительный человек! Смелый? Черт возьми, да! Смелый, как никто… Во всяком случае, мне такие прежде не попадались! Сильный? Еще бы! Одолел меня, а это кое-что значит! А ведь он в том возрасте, когда силы начинают слабеть… В самом деле, сколько же ему лет? Быть может, нет и пятидесяти, а, быть может, за шестьдесят. Если бы не седые волосы и усы, то и сорока нельзя было бы дать при такой тонкой талии и такой упругой походке… И кто он? По меньшей мере, принц, если судить по его надменности и по тону, с каким он обращался к королю… Если же посмотреть на костюм, совсем простой к даже слегка потертый, то на принца он не похож… Впрочем, он может быть переодет… ведь свой простой наряд сей господин носит с таким величием, что начинаешь теряться в догадках… Дьявольщина! Чего бы я ни отдал, чтобы иметь этакую дерзкую небрежность, этакое изумительное спокойствие… Хотя куда мне, ведь я бешеный… Взвиваюсь от каждого слова и сразу хватаюсь за кинжал или за шпагу.
Пока молодой человек размышлял таким образом, Пардальян, не обращая на него внимания, рыскал повсюду,
— Что вы ищете? — осведомился Жеан.
— Разве у короля не было спутника? — спросил, в свою очередь, шевалье.
— Вы о Ла Варене?
— А, так это был Ла Варен! Значит, я ищу Ла Варена.
— В самом деле, — сказал Жеан, — он, должно быть, валяется здесь, в канаве.
Пардальян только покачал головой. Ла Варен исчез. С этим пришлось согласиться и Жеану Храброму, напрасно обшарившему самые темные уголки возле дома Бертиль.
— Мерзавец сбежал, — сказал он беззаботно. — Пусть себе катится ко всем чертям.
— Полагаю, — кротко заметил Пардальян, — что он задержится где-нибудь поближе. Мерзавец, как вы его назвали, скорее всего отправился в Лувр… И вы скоро увидите, как он вернется сюда во главе вооруженного отряда, чтобы арестовать вас.
— Вы так думаете?
— Я в этом уверен… Впрочем, смотрите сами!
С этими словами Пардальян кивнул в сторону группы солдат, показавшихся в конце улицы, ведущей к Лувру, и устремившихся бегом прямо на них.
Ла Варен и впрямь очнулся как раз в тот момент, когда король вошел в дом Бертиль де Сожи. Увидев два силуэта, он сразу же признал в одном из них того человека, что нанес ему жестокий удар сапогом. Во время стычки с Жеаном он не заметил Пардальяна и теперь принял его за сообщника разбойника, висельника, бандита — этими и другими столь же лестными эпитетами маркиз мысленно наградил Жеана.
В достойном своднике сочетались качества тюремщика и шпиона — впрочем, иначе и быть не могло. Затаившись, он навострил уши, стараясь не упустить ни единого слова. Осознав, что молодой человек, столь ему ненавистный, решил дожидаться короля у дверей дома, Ла Варен едва не зарычал от радости. Решение было принято немедленно: тихонько ускользнуть и помчаться в Лувр, к счастью, совсем близкий, дабы поднять тревогу. Одним ударом можно было убить двух зайцев — отомстить негодяю, оскорбившему и ударившему его, и оказать неоценимую услугу королю, ибо молодой головорез наверняка собирался заколоть Генриха. Положение Ла Варена при дворе было более чем прочным, однако же не следовало пренебрегать возможностью отличиться в деле государственной важности.
Воспользовавшись темнотой и тем, что оба ночных собеседника были поглощены разговором, Ла Варен ухитрился незаметно отползти в сторону, затем одним прыжком вскочил на ноги и вихрем полетел к Лувру.
В эту ночь в карауле стоял полк капитана де Пралена, и именно к нему обратился за помощью маркиз. Прален сразу понял, какой счастливый случай дарует ему судьба — при успешном исходе дела его придворная карьера была бы на всю жизнь обеспечена. Итак, он незамедлительно собрал дюжину своих людей, и маленький отряд устремился за Ла Вареном, указывавшим дорогу. Именно на этих солдат обратил внимание Жеана Храброго Пардальян.
Искоса поглядывая на молодого человека, шевалье небрежно произнес:
— Ну, теперь-то вам придется нарушить слово, данное Его Величеству.
— Почему же, сударь? — спросил Жеан с искренним удивлением.
— Так ведь вы, — нарочито простодушно сказал Пардальян, — думаю, вряд ли останетесь здесь. Не собираетесь же вы сразиться с ними? Их, по меньшей мере, дюжина.
Молодой человек ответил очень сухо, тоном, не допускающим никаких возражений:
— Ваши предположения ошибочны! Будь их даже тысяча, я не двинулся бы с места. Быть может, они убьют меня — хотя я в этом не уверен, — но я не навлеку на свою голову позор, нарушив слово.