Сын Солнца
Шрифт:
Когда ж все это закончилось, я с частью знати на носилках отправился на одну из заснеженных вершин в окрестностях Куско. Здесь должна была состояться следующая часть ритуала ‘встречи Нового Года’ - ‘капакоча’. Великое Жертвоприношение. Хоть со времен Пачакутека инки не практиковали массовых жертвоприношений, как то было у Ацтеков, майя и многих доинских, культур, но и полностью они отменены не были. Каждый год в Тауантинсуйу от каждой провинции страны отбирают по два человека, которых должны принести в жертву… Одного - на одной из горных вершин в окрестностях Куско, второго - у себя на родине. Сегодня, правда, двух человек - от провинции Кито - не хватало, и многие видели в этом плохой знак и надеялись, что грядущие беды коснутся лишь этой провинции, а не всей Тауантинсуйу.
Добрались до места мы около полудня. К этому времени все было готово к выполнению ритуала.
Возвращался обратно я в мрачном настроении. Все-таки одно дело - читать про что, совсем иное - видеть собственными глазами… На один миг в голову даже закралась мысль - а не зря ли я вообще решил помогать этим инкам? Но я ее быстро отогнал. Не зря. Ведь до Пачакутека человеческие жертвоприношения вообще были массовыми. Но он их значительно сократил, заменив приношениями в жертву лам. Мне ж остается лишь постараться продолжить это дело… Мысленно при этом я подумал, что хорошо еще, что тут не было по этому поводу всяких воплей радости и веселья, как то было у ацтеков - иначе точно решил бы плюнуть на все. Здесь же это все воспринималось просто как обыденность, не вызывая не радости, ни, наоборот, грусти. Просто так надо. Ведь должен же кто-то передать богам и предкам просьбы людей! Чтобы те не разрушали Тауантинсуйу, чтобы в новом году когда надо все также светило солнце и шли дожди, чтобы не было землетрясений, извержений вулканов, наводнений и прочих бедствий. А как передать эти просьбы? Нужно отправить ‘гонца’, который отправится в мир предков и передаст их предкам и богам! *(24) Тьфу… Такая вот простая логика… С которой мне еще придется как-то бороться…
Когда под вечер мы вернулись в Куско, то на главной площади началось грандиозное пиршество, на которое собралось все население столицы. Люди ели, пили, пели песни, танцевали, приносили жертву богу солнца… На закате ж, как и во все остальные праздники, зажгли множество жертвенных костров…
На следующий день празднество продолжилось, но вместе с тем началась не менее важная церемония - ‘посвящение в мужчин’ детей инков. Закончив обучение, они теперь ‘сдавали экзамен’ на право считаться инками - представителями верховной знати. Будущие инки должны были доказать, что являются настоящими воинами. Для этого им предстояло вынести множество испытаний - их били плетьми, заставляя терпеть боль, махали перед лицом боевыми палицами-маканами, угрожая изувечить, заставляли спать на голой земле, ходить босяком по камням… Затем они должны были показать умение владеть основными видами оружия - копьями, топорами, палицами и пращами, - самостоятельно чинить оружие, обмундирование обувь и совершали забег на семикилометровую дистанцию. И, наконец, после всего этого они делились на два отряда, во главе которых становились двое, показавшие лучшие результаты (или если среди них есть наследник Сапа Инки, то один из отрядов возглавлял он) и совершали несколько учебных сражений и штурмов крепостей. Лишь после этого дети они признавались взрослыми и становились членами ‘клана’ инков, принося присягу на верность Сапа Инке и получая золотые серьги. Причем, самым лучшим надевал их сам сапа Инка.
Те же, кто не смог пройти хоть одно испытание, с позором изгонялись. Максимум, на что они могли рассчитывать, - стать каким-нибудь мелким провинциальным чиновником, а то и вовсе слугой-янакомом. Но такова она - жизнь древних индейцев, со всеми ее преимуществами и недостатками.
За всем этим и прошла первая неделя нового года…
***
(Тауантинсуйу, Кито. Январь 1528 года)
Выслушав переданное сообщение, Атауальпа покрутил в руках переданный ему нож из неизвестного металла, который, как он теперь знал, Уаскар называет ‘железо’. Глядя на него, наместник Кито тотчас вспомнил, что практически такой же в прошлом году преподносили в подарок странные белые чужеземцы, приплывшие на огромной лодке. Как и необычных животных, которые, впрочем, давно уж съедены.
Сейчас же по приказу Уаскара кузнецы из Куско начали делать изделия из такого же металла. Более того, ходят слухи, что он собирается строить огромную плавильную печь, которая будет производить это ‘железо’ в огромных количествах. Все свои действия при этом Уаскар объясняет ‘волей предков’, которые передали ему все эти знания. Только вот вольно уж все это совпало со временем с прибытием тех белокожих пришельцев! Выходит, что Уаскар имеет какие-то контакты с ними, и те передали ему свои знания? На этот вопрос срочно требовалось найти ответ. А, заодно, попытаться узнать, о чем они договорились…
Вызвав одного из своих приближенных, Атауальпа передал приказ все разузнать, а сам в то же время задумался. Возможный союз Уаскара с пришельцами мог иметь для него очень неприятные последствия. Про белых людей в Тауантинсуйу знали очень немногое. А то, что было известно, не внушало особого оптимизма. По слухам, которые донесли плавающие на плотах вдоль побережья торговцы от племен ‘майя’, семь лет назад откуда-то издалека явились белые люди и за два года завоевали могущественное государство ‘ацтеков’. А, значит, должны были располагать немалыми силами. Но точно про них известно было ничего. А нужно было. Ведь всем давно ясно, что война за власть неизбежна. Атауальпе давно уже хотелось как можно скорее покончить с презираемым им братом и стать самому Сапа Инкой. Только вот в случае войны тот сможет при равной численности профессиональной армии выставить и до 150 - 200 тысяч мобилизованных, в то время как наместнику Кито удалось бы набрать едва ли тысяч 30 - 40. Что делало немедленное выступление слишком рискованным. Особенно после внезапного появления неучтенного фактора в виде белых пришельцев.
***
(Тауантинсуйу, Куско. Январь 1528 года)
Лишь к концу первой недели ‘Нового Года’ мне удалось вернуться к делам. Причем, заняться пришлось сразу несколькими - слишком многое нужно было успеть сделать. К этому времени в окрестностях Куско уже работало несколько сыродутных печей, в которых несколько кузнецов получали железо. Качество его, конечно, было откровенно дерьмовским, но мне нужно было изготовить ряд нужных приспособлений и конструкционных элементов для постройки доменной печи. Были готовы и печи для обжига кирпича и известняка, и я решил попробовать получить огнеупорный кирпич для футеровки доменной печи. Поскольку никаких других огнеупоров найти пока не получилось, пришлось брать за основу кварц. Из прочитанного в свое время, я помнил, что существует три полиморфных модификации кварца - сам по себе кварц и две других, названия которых вспомнить мне не получалось.*(25) Ну да не важно. При нагревании кварц в зависимости от наличия плавней переходит в ту или другую форму. При производстве динаса в качестве них служат известь - в виде известкового молока. При нагревании до большой температуре, плавни растворяют кремнезем, который кристаллизируется в виде той модификации, которая наименее растворима при температуре кристаллизации. Потому крайне нежелательно превысить положенную температуру обжига - иначе получится кирпич на основе другой полиморфной модификации, имеющей намного больший коэффициент теплового расширения. Хорошо еще, что диапазон температур достаточно большой - правда, при слишком низкой процесс будет идти намного медленнее.
Это и стало главным, чем мы занялись в первую очередь. Дробление кварца, получение известкового молока и формовка кирпича особого труда не составили. После чего кирпич прессовался на самодельных прессах. Сложнее оказалось с обжигом - для этого требовалось получить температуру от 1200 до 1460 по Цельсию, а как ее определить? Единственное, что приходило в голову - по цвету каления металла. Вспоминалось, что нужной мне температуре соответствует как раз ярко-белый цвет. Так что оставалось полагаться лишь на собственный глаз. Других приборов под рукой все равно не было. Термопару я хоть и решил сделать, но это было делом небыстрым…
Когда вся подготовительная работа была закончена, сформованные кирпичи заложили в печь и начали медленно - во избежание растрескивания кварцевых зерен и разрыхления кирпича - прогревать ее. Для определения температуры при этом использовали положенную в печь железную кочергу. Поскольку достичь нужной температуры горения древесного угля без принудительного дутья невозможно, в определенный момент начали дутье, для которого применили несколько ‘поршневых насосов’ с ручным приводом, подобные которым в средневековой Европе применялись для дутья в плавильных печах.