Сын воды. В стране райской птицы. Амок
Шрифт:
В этот вечер, сидя возле костра, Пип не жалел о том, что забрался сюда.
VII. НЕОБЫЧАЙНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ МИНГЕРА ПИПА
Пип на охоте. — Прерванный обед. — Змея в шляпе. — Игра с «баданом» насмерть. — Коварный «матьян»
Наутро Хаон сказал:
— Я пойду на запад выслеживать логово «матьяна» (тигра). Это займет весь день, а может, и больше. Временами и за неделю не выследишь его, не изучишь все тропинки и привычки зверя. Но я все равно завтра вернусь. Вы же
— Неужели нельзя встретить тигра в лесу? — спросил Пип.
— Только тогда, когда он сам этого пожелает. И не просто матьяна, а людоеда, успевшего отведать человечьего мяса. Впрочем, даже такой матьян не подпустит к себе вооруженных ружьями людей. У него тонкий нюх, и он издалека слышит запах порохового нагара в стволах.
Хаон отправился своей дорогой, а немного спустя в противоположную сторону ушли Пип и Нонг. На месте остались два туземца, принявшиеся очищать и сушить шкуру гиббона.
Бродить по лесу налегке, без багажа и хлопот, совсем иное дело. Это не то что пробираться по бездорожью. Все вокруг казалось теперь Пипу значительно красивее и веселее. Пип обращал внимание на птиц, мотыльков, на необычайные грибы и цветы, на интересные деревья.
Над головой охотников, цепляясь за ветки, прыгали небольшие серые обезьянки. Пип не выдержал и застрелил одну из них для коллекции. Он вздрогнул, когда мимо мягко шмыгнул в кустах небольшой длинный зверек — вивера, похожий на нашего хорька. В другом месте из чащи выбежал испуганный дикий кабан. Пип выстрелил, но не попал.
Охотники заметили, как на поляне, под деревом, что-то шевелится. Осторожно подошли — и шарахнулись назад: перед ними был боа метров шести длиной и соответствующей толщины. Свободно раскинув кольца, он был так занят обедом, что не заметил людей.
Да и не до них ему было: во рту змеи как бы застряло животное раз в десять шире ее горла! Изо рта торчали лишь задние ноги, хвост и часть тела. Глядя на этот обед, трудно было решить, кого больше жалко — животное или змею. Казалось, что змея подавилась: глотка ее так растянулась, что — вот-вот разорвется, челюсти вытянулись прямой линией сверху вниз, глаз и то не было видно.
Но вот, немного отдохнув, боа начал шевелить горлом и, страшным усилием протолкнув добычу на сантиметр глубже, опять замер.
— Сейчас его нечего бояться, — сказал Пип и подошел ближе.
— Осторожно, туан! У него еще хватит сил и вас захватить хвостом! — предупредил Нонг.
Боа успел заметить людей, грозно повернул к ним голову и начал потихоньку отодвигаться дальше. Жутко было смотреть на эту голову, поднятую, как на столбе, но это тело-бревно, способное задушить в своих кольцах быка. Пип выстрелил, и страшилище забилось так, что сучья полетели в разные стороны, а охотники шарахнулись от него. Пришлось выпустить несколько пуль, прежде чем змея была убита.
— Раз в два-три месяца приходится бедняге обедать, да и то помешали, — рассмеялся Пип, трогая боа ногой.
Можно добавить, что эти страшные змеи из породы питонов (удавы, душители) людям никакого вреда не причиняют. Яда они не имеют, задушат, проглотят какое-нибудь животное
Над кучей камней кружилась птица. Летала вокруг, жалобно кричала, билась крыльями и все время не отводила глаз от какой-то точки на земле.
А там лежала змея, метра полтора длиною и, чуть приподняв голову, не сводила с птицы немигающих глаз. Змея была красно-желтого цвета, на голове у нее отчетливо выделялись два соединенных кружочка, очень похожие на очки.
— Очковая! — прошептал Нонг. — Кобра!
— Тсс!.. — толкнул его Пип с интересом наблюдая за этой сценой.
А несчастная птичка с каждым кругом подлетала все ближе и ближе к змее. Спокойный, внимательный, ледяной взгляд гада даже со стороны производил жуткое впечатление. Голова змеи тихо поворачивалась вслед за птичкой, высунутый язык шевелился. Птичка, видимо, хорошо зная, что ей угрожает, жалобно пищала, но не могла оторваться и улететь.
— Жалко птичку, — сказал Пип, делая шаг вперед, чтобы выстрелить.
Движение, шорох и треск сучка под ногой были замечены змеей, она взглянула на охотника, и птичка, обреченная в жертву, тотчас с радостным щебетанием умчалась прочь.
Но зато кобра мгновенно разгневалась. Обычно она спасается от людей, а тут вдруг подняла голову на полметра, раздула шею и двинулась на Пипа. По сторонам шеи расправились морщины, придав голове вид половника. Недаром люди, впервые увидевшие эту змею, назвали ее «кобра де капелло», что означает «змея в шляпе». Глаза ее вместо птички уставились теперь на Пипа, и даже он почувствовал себя как-то неловко.
Да и было от чего. Третья часть тела змеи поднималась вверх прямо и неподвижно, как палка, и вместе с тем быстро двигалась вперед. Это необычное «неподвижное движение», этот жуткий змеиный взгляд, змеиное жало (язык) да грозная «шляпа» могли испугать любого храброго и вооруженного человека, тем более что стрелять в такую малую цель было рискованно.
Однако Нонг выстрелил и зацепил край шляпы. Кобра немного отшатнулась, зашипела и, видно, приготовилась прыгнуть, но вслед за Нонгом выстрелил Пип, и голова змеи медленно опустилась к земле. Кобра начала извиваться, бить хвостом, и лишь удар по голове успокоил ее.
— Вот гадина! — сказал Пип, сняв шлем и вытирая лоб. — Чуть не загипнотизировала меня, как ту птичку!
— О, туан, это и есть самая опасная змея! Хуже всех больших боа. Вылечиться от ее укуса невозможно.
— Нужно будет снять с нее шкуру. Возьми ее с собой.
Нонг повесил змею себе на шею, и они пошли дальше. Если вспомнить, что Нонг нес еще и убитую обезьяну, то придется признать, что дальнейшая ходьба была для него не очень приятной. Тем более что отошли они уже от своей стоянки километров на десять.