Сын воды. В стране райской птицы. Амок
Шрифт:
И уж если народ начал говорить, что Гиранг-Ту-Уну придется оставить свое убежище, то и жрецы не могли замолчать этого. Чтобы хоть как-нибудь спасти положение, они ухватились за мысль принести в жертву вместо сбежавшего осквернителя святыни его невольного помощника Того. Но тот, услышав об этом, тоже сбежал из поселка.
И вот опять собралось совещание у Гиранг-Ту-Уна, но какое это было совещание! Старейший и мудрейший муж произнес речь, полную горечи и безнадежной скорби:
— Братья! — взывал он. — Мы ошиблись! И не только ошиблись, но и разгневали великого духа. Мы не имели права по-своему трактовать закон, которым руководствовались
… На другой день Гиранг-Ту-Ун переселился в общее помещение «сорока». Хоть и хорошие покои отвели ему, хоть и оборудовали их по-царски, а все же это было совсем не то, что раньше. И больше всех сожалела о прошлом, проливая горючие слезы, жена Гиранг-Ту-Уна, единственная женщина, имевшая право жить среди святых мужей.
В лагере инсургентов обо всем этом узнали через своих разведчиков в тот же день и были очень довольны.
— Теперь и я считаю древние законы мудрыми и полезными, — смеялся Пуан…
— Для кого-нибудь они всегда бывают полезными, — добавил Гейс.
— Главным образом для тех, кто умеет использовать их, — закончил Салул.
— Все это хорошо, — сказал Селим, — но как занять освободившееся помещение? Если мы появимся на вершине горы и начнем работать на глазах у всех, секрету нашему грош цена.
— Подожди, мы еще и не видели «святое» место. Надо сначала осмотреть его.
Четверо товарищей направились к горе, осторожно всползли на вершину и увидели то же, что видел Пип.
— Да тут ничего нет! — удивился Гейс- Озерцо, и только. Не в воде же он жил?
— Тем лучше, — сказал Салул, — значит, мы не зря старались. Место действительно такое, что никто не заинтересуется им. Нам остается найти вход, которым пользовался прежний хозяин. Пожалуй, он должен быть с той стороны.
Обошли вокруг и вскоре нашли участок со старательно выровненной землей. Через несколько недель онзарастет травой, и никому не придет в голову, что тут было начало подземного хода.
Товарищи стали совещаться. Вход, конечно, необходим, но стоит ли прорывать его на прежнем месте? Придут когда-нибудь прежние хозяева и сразу догадаются, что тут поселились новые жильцы. Не лучше ли проделать другой ход, с противоположной стороны горы?
Начали искать. Нашли долину, подступающую к горе. Постепенно долина переходила в узкую, заросшую теснину, по дну которой бежал ручеек. Теснина суживалась все больше и больше и глубоко врезалась в подножие горы.
— Замечательно! — сказал Гейс. — Она, кажется, врезалась так глубоко, что нам остается прокопать, быть может, всего лишь несколько метров.
Там, где пробивался ручей, лежала груда камней. Мелкие частицы земли вода успела унести.
Все, таким образом, складывалось весьма удачно. Копать оставалось немного, да еще и по проторенной дороге! Теснина-трещина оказалась настолько узкой, заросшей и неприметной, что обнаружить ее было труднее, чем прежний вход. И, наконец, она находилась с противоположной стороны, с юга, а следовательно, еще дальше от людского глаза. Возможно, потому и не использовали ее прежние хозяева, что была она очень далеко.
Через несколько часов двадцать повстанцев уже работали в ущелье. И едва шевельнули они главную массу камней, как грозно заворчала вода и потоком хлынула изнутри, унося с собой и камни, и землю, и людей. Кое-кто набил синяки в этой счастливой катастрофе.
Больше часа бурлила вода; потом начала успокаиваться и наконец снова побежала маленьким ручейком. Подошли после этого повстанцы к выходу и увидели, что между двумя обломками скалы образовалась дыра, через которую легко мог пролезть человек. Дальше, до самой середины горы, протянулся широкий и свободный проход.
Обрадовались друзья и поспешили внутрь.
— Ого! Здорово же обосновался здесь этот Оранг-Утанг! — воскликнул Гейс, когда они увидели все помещение.
Но было и неприятное в этой победе: исчезло озерцо, а на его месте, в глубокой яме, осталась лишь небольшая лужа.
— Это мне не нравится, — нахмурился Селим. — Если раньше никому не могло прийти в голову, что здесь кто-то живет, то теперь о нашем убежище не трудно догадаться.
Не успел он закончить свою мысль, как несколько человек предложили сделать маленькую плотину, чтобы поднять воду.
— Даже еще лучше будет, чем раньше, — сказал Гейс. — Мы сможем регулировать уровень воды. Начнем переносить сюда груз и спустим воду. А закончим работу и опять поднимем, и даже выше прежнего. Чем не тайник?
Через несколько дней самый внимательный глаз ничего не заметил бы в окрестностях бадувисского поселка. Лагерь опустел. Двести пятьдесят человек под командой Пуана отправились через горы на северный берег, к Скалам Ласточкиных Гнезд, за оружием. Са-лул и Гейс пустились в дальнейший путь. Селим вернулся в Бантам. Остальные, как в крепости, засели во «дворце» Гиранг-Ту-Уна.
XII. ПОСЛЕДНЕЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ МИНГЕРА ПИПА
За чужую вину. — Тюрьма соответственно цвету кожи. — Допрос. — Таинственный свидетель. — Медвежья услуга. — Освобождение
Совершенно секретно Ассистент-резиденту в Тэнанге мингеру ван Дрону.
«Согласно полученным известиям, в Бантамские джунгли направился изменник и преступник Гейс, механик с корабля «Саардам», вместе с другим преступником — Салулом, который является главным виновником захвата этого корабля. Видимо, они имеют в виду организовать там бандитский центр. Нужно принять все меры, чтобы не допустить этого и, чего бы это ни стоило, изловить их. Разумеется, они скрываются под фальшивыми фамилиями, которые пока установить не удалось. Но во всяком случае Гейса можно узнать по следующим приметам: лет 26-28, рост выше среднего, волосы светлые, глаза голубые. Салул обычный туземец того же возраста. Когда они будут схвачены, направьте их в Батавию».