Сын Зоны
Шрифт:
Столб яркого пламени с гулом ударил сверху. Меня ослепило и обдало жаром. Псевдопсы с визгом отскочили от аномалии, но не хотели так легко отпускать меня. «Жарка» снова сжалась в поток горячего воздуха. Я разглядел пять выжженных пятачков. Пять аномалий, огнедышащих аномалий пересекали туннель. Если и соваться туда, то только в особых случаях. Чтобы спуститься, надо было избавиться от псов. Я навёл автомат на бегающих псов. Было проблематично вести прицельный огонь. Палец уже лёг на курок, как я услышал голоса. Со стороны депо кто-то шёл, а так как голоса в Зоне принадлежат большей частью врагам, я убрал палец с курка, и осторожно выглянул с площадки, направив свой любопытный взор в направлении голосов. От ворот, ведущих в забытое богом депо, шли около пяти человек. Двое из них имели длинные плащи, остальные были одеты в чёрные сталкерские кутки. «Чёрт! Этих, мне еще не хватало»! — возмущению не было предела. Наверное, их привлек лай псов, и они пошли проверить, кого это там собачки облаивают. «Ты издеваешься надо мной»? — я адресовал свой вопрос Зоне, — «сначала кабаны, „карусель“, псы, теперь еще бандиты»?! Нужно было уходить отсюда. Я перелез через перила площадки и спустился на сцеп локомотива. Псы почуяв, что добыча стала на несколько сантиметров ближе, активизировались вокруг меня. Я отчетливо видел их клыкастые пасти. Облезшие бока обнажали местами кости рёбер. Псевдопсы напоминали воскресших дохлых собак. Они прыгали, мешая друг другу, огрызались, лаяли. Я метнул болт и закрыл глаза, предотвращая себя от временной слепоты. Раздался гул сработавшей аномалии и скулёж псов, неосторожно приблизившихся к ней. Я открыл глаза. Пара псов кружила волчком. Опаленная шерсть ещё дымилась. Испуганные псы расчистили мне проход, и я прыгнул за секунду до того, как исчез столб пламени. Следующий прыжок я завершил за аномалией. В спину ударило раскалённым воздухом. Я кувыркнулся, с ходу чуть не залетев в другую аномалию, но активировав её. «Воронка» сработала. Я вцепился в рельс и пополз обратно к «Жарке», удаляясь от смертельной гравитационной аномалии. Лямки рюкзака натянулись, утягивая меня в обратном направлении и грозя расплющить меня в кусок кровавого фарша и разорвать на молекулы. Пальцы побелели от напряжения, но я твёрдо держался за холодный металл. Ладони вспотели, и я почувствовал скольжение рельсы. Меня затягивало к аномалии. «Воронка», словно почуяла моё ненадёжное положение и закружилась сильней. Я вспомнил про нож. Отпустив правую руку, я вцепился в рукоятку ножа. Левая рука сорвалась, и я заскользил в «Воронку». Сходу я воткнул нож в пропитанную смолой шпалу, и он легко вошёл в неё по рукоять. Я вцепился обеими руками. Ноги вытянулись к центру аномалии. Ремень автомата натянулся поперёк горла и подмышки, увлекаемый назад вверх. Я не собирался сдаваться чёртовой аномалии и крепко держался за рукоятку ножа. Раздался оглушительный хлопок. Моё тело перестало тянуть в эпицентр аномалии, и я грохнулся на шпалы. Я быстро принялся ползти прочь от гравитационной ловушки. Последовавший за выстрелами вой и скулёж подстреленных созданий Зоны указывал на то, что бандиты приблизились. В свете выхода из туннеля, были видны тёмные силуэты людей. Они смотрели в мою сторону. Я вжался в землю.
— Борзой, ты думаешь, этот типок выжил?
— Хрен его знает. Может, сходишь, проверишь?
— Не. Ты че, Борзой? Там «Жарка», и за ней, неизвестно чё.
— А чё? Ну, был ты Цыпа, а станешь, Цыпа-табака.
Бандиты заржали. Смех гулко разносился по туннелю.
— Ладно, хватит ржать. Цыпа, постреляй.
— Чё? Куда постреляй?
— Цыпа, не тупи, умоляю! В туннель постреляй, не в нас же!
Дружно ржание возвестило о шутке юмора. Раздался металлический звук, такой, как передергивают затвор. Я вдавился в стену. Не очень приятно, когда стреляют в твою сторону. Пулеметная трель звоном отдалась по ушам. Пули чиркали по стенам и в рикошете улетали в неизвестность.
— Хорош, Цыпа. Настрелялся. Ты, Цыпа, скажи, какого хрена ты ходишь без патрона в патроннике? Боишься случайно яйца себе отстрелить?
Звенящая тишина после стрельбы сменилась очередным смехом.
— Да не… Я забыл.
— Во! Чтобы больше не забывал, останешься тут. Вдруг этот типок выйти захочет. Пока не сменим, будешь на шухере.
— Один что ли? Да вы что? Я… Я не буду один.
— Будешь! Как скажу, так и будешь! Да ладно, не ссы. Гоблин с тобой останется.
— Ну, Цыпа, держись! Я из тебя настоящего мародёра сделаю!
«Так, попал я. Этот Цыпа будет из кожи вон лезть, чтобы заслужить уважение бандитов». Я повернулся назад. Темнота враждебно смотрела на меня. Из двух зол, я выбрал неизвестность. Я пополз вперёд, в темноту туннеля. Удалившись немного, я привстал и тихими шагами пошёл в глубину туннеля, готовый в любой момент прыгнуть и уткнуться в землю. Тьма окружила меня, оставив за спиной маленький пятачок света входа, но я ещё боялся включать фонарь. Глупо было бы получить шальную пулю в спину после таких приключений.
Туннель поворачивал влево. По приблизительным подсчетам мне не далеко оставалось идти до противоположного выхода, который находился уже на территории Агропрома. Свет сзади скрылся за поворотом, и я нащупал в кармане рюкзака фонарь и достал его. Луч высветил ржавые рельсы покрытые слоем пыли. Луч фонаря метнулся назад. В пятаке света были отчетливо видны мои следы, идущие из-за поворота. Я посветил под ноги и топнул ногой. Облачко пыли поднялось и тут же тяжело опустилось, покрыв собой мои ботинки. В отличие от первого встреченного мною туннеля в Зоне, этот был абсолютно сухим. Я повернулся и пошёл дальше. Безликий бетон стен, чередующиеся шпалы, усыпили мою бдительность, и я не заметил, как прошёл сквозь незримую стенку пузыря аномалии. Детектор то же этого не заметил. Я шёл, казалось вечность, а туннель всё не кончался, хотя по подсчётам я уже должен был вышагивать за Агопромом. Но света впереди так и не было. Часы показывали, что я вышагивал по туннелю в течение двух часов. Нужно было передохнуть и осмыслить своё положение. Я сел, упершись спиной в прохладную стену и бросил рюкзак напротив. Машинально открывая клапаны рюкзака, я думал о том, что теперь делать. Я явно забрёл не туда, куда надо. Туннель должен был закончиться максимум через час пути. Прошло два с половиной. Руки извлекли упаковку «ИРП-Б». Я распечатал, и посмотрел содержимое. Из всевозможных пакетиков выбрал один с надписью: «Борщ с мясом». Достал комплект разогревателя. Из металлической пластинки сделал миниатюрную печку. Выдавив таблетку сухого горючего, я положил ее в центр печки и зажёг. Сверху поставил кружку с налитой водой из фляжки. Спустя пару минут, вода в кружке уже покрылась мелкими пузырьками. Я распечатал пакет с супом и поднёс к носу. Весьма недурно пахло. В желудке закрутился голодный червячок. Я выдавил содержимое пакета в кружку, размешал и принялся трапезничать. «Конечно не домашний, но вкус, по крайней мере, приятный, — борщ приятным теплом падал в желудок». Я достал хлебцы в упаковке, вынув кусочек, я прожевал его и заел остатками супа.
— Спасибо этому дому. — Вслух сказал я, ни к кому не обращаясь.
Я убрал всё в рюкзак. Остатки пакетика убрал в карман. Посидел ровно десять минут для лучшей усвояемости пищи, и встал, отряхнувшись. Я решил, что пройду ещё час в том направлении, и если не дойду до конца — вернусь. И я пошёл. Монотонность шагов и однообразие стен начало выводить из себя. Выхода всё не было. Меня бесило, что мне придется возвращаться назад в течение четырёх часов. Что-то было не так с этим туннелем. Даже если он такой длинный, то должны быть какие-то аварийные выходы из него, но ничего подобного я не видел. Я остановился. Посветил вперёд, на стены, назад… Цепочка моих следов тянулась вдоль правой стены туннеля. Я решил не изменять себе, и двинулся в обратном направлении, держась левой стены, по ходу движения. К тому же утешала мысль, что я, возможно, не увидел выход, который располагался на этой стороне. Эта стена не отличалась ни чем от той, вдоль которой я шёл в другую сторону. Тот же бетон. Та же пыль. Никаких следов. Я посмотрел на часы. Осталось ещё два часа до выхода. Я шёл и продумывал план избавления от бандитов у входа. Картина вокруг не менялась. Луч света то и дело вспрыгивал на стену, затем на пол, на другую стену. Бетон, шпалы, рельсы, и снова бетон, шпалы, бусы какие-то, рельсы, снова бетон…. Я резко остановился. «Бусы? Какие бусы?» Я вернул луч фонаря по обратной траектории. Действительно, у рельса лежало что-то похожее на связку больших бусинок. Я подошёл ближе и присел. Бусы излучали какую-то энергию и будто жили своей неведомой нам, людям, жизнью. Я улыбнулся, вспомнив прочитанное в документах о Зоне. Передо мной лежал артефакт «Мамины бусы». Трудно было ошибиться в его определении. Его сила была в энергии, которая создавала поле вокруг тела способное отклонить траекторию пули и спасти жизнь владельца артефакта. Что касается аномалии породившей этот очень ценный артефакт, то тут больше слухов, чем достоверной информации. Одни говорили, что это неизвестная пространственная аномалия, другие, что это аномалия, изменяющая ход времени. Одно объединяло слухи. Взяв артефакт, дезактивируешь аномалию. Я провёл рукой по бусам и ощутил лёгкое покалывание на коже, похожее на статистические разряды. Расстегнув карман на спецпоясе, я взял артефакт и аккуратно положил в него. Бусы пересыпались, скреплённые невидимой нитью. Пузырь невидимый мной, лопнул, и я почувствовал это. Смутная догадка мелькнула в сознании, заставив меня развернуться и направиться в предполагаемую сторону Агропрома. Через пятнадцать минут я изумленно таращился на то место, где я обедал. В пыли отчётливо виднелись следы от моей стоянки. Я посмотрел на часы. Сомнений быть не могло. Прошло пятнадцать минут. Удивило меня не это, а тот факт, что я должен был наткнуться на своё обеденное место спустя два часа хода! Я ошеломленно встал и побрёл дальше, размышляя над своими злоключениями. Спустя двадцать минут, я увидел свет. Это был выход. Я потратил весь день, блуждая внутри аномалии. По идее сейчас должен был вечер. Но судя по яркости света был всё ещё день. Я остановился. В голову пришла мысль, и я включил КПК. Дата и время на мониторе указывали, что я пробыл всего два часа! В то время как часы указывали, что я убил восемь часов. «Значит, меня угораздило попасть во временную аномалию», — подытожил я, — «ладно. Чёрт с ним. По крайней мере, я у выхода. Надо убедиться, что я на Агропроме и отправить сообщение Сидоровичу». Я выключил КПК и двинулся к выходу. Неожиданно запищал детектор аномалий. Свет выхода, ярким пятаком, слепил меня и мешал разглядеть аномальную активность. Я бросил болт. Пролетев три метра, болт словно притянуло мощным магнитом, и он вдруг вертикально влетел в землю. Я бросил ещё болт, немного в сторону. Его участь повторилась. Я осторожно приблизился, пытаясь рассмотреть болты. Они были погружены в землю на глубину около пяти сантиметров. Словно неведомая сила втоптала их в землю. Детектор верещал изо всех сил. Я не знал эту аномалию. Но очевидно аномалия имела гравитационную природу. Я принялся обкидывать аномалию болтами, выявляя ее границы. Она имела окружность диаметром около метра с половиной. Я обошёл её за метр, прижимаясь к правой стене. Детектор снова заверещал. Я метнул болт. Впереди была аналогичная аномалия. Я решил не тратить болты и обкидал камешками. Она упиралась в стену. Между двумя аномалиями был проход около семидесяти сантиметров. Я не хотел проверять действие аномалии на живой организм, поэтому решил вернуться на исходную точку. Я обошел первую аномалию слева, следя за детектором. Не успев сделать и двух шагов, раздался писк. Впереди находилась третья аномалия той же природы, убедился я, увидев, как два болта вдавились в землю. Её границы позволяли пройти только в проходе между ней и второй аномалией. Я мысленно нарисовал их границы. Те же семьдесят сантиметров прохода. Но выбора не было. Убедившись, что из рюкзака ничего не торчит, я прижал автомат к себе в вертикальном положении и, выдохнув, двинулся к проходу. Мелкими шагами, не больше, чем на длину ботинка, я прошёл аномалии. Детектор предательски запищал. Я снова метнул камень. Он влетел в аномалию, той же природы. «Чёрт! Да сколько вас тут»? — я сплюнул со злости и присел, собрал несколько камней и обкидал аномалию. Справа был проход около метра шириной, между стеной и аномалией. Я осторожно дошёл до стены и двинулся вдоль, прижимаясь к ней спиной. Детектор, направленный в сторону выхода, молчал. Я всё-таки не рискнул сделать ещё шаг, и для начала метнул болт. Болт благополучно пролетел участок туннеля, упав у самого выхода. Я метнул ещё один, прижимая его траекторию к стене. Он упал уже за выходом, не влетев ни в какую аномалию. Это было хорошим знаком. За выходом стояли два товарных вагона. Дальше железнодорожное полотно исчезало на территории заброшенного института Агропрома, огороженного бетонными плитами. Высота зданий института и большое количество окон позволяло выгодно разместить снайперские позиции. По правую сторону возвышался холм. Я не торопился выходить. Неизвестно, что или кто ждал меня впереди. Не покидая темноты туннеля, я залёг на землю и принялся проводить рекогносцировку местности через окуляры бинокля. Я внимательно изучал каждый квадрат окон, каждый метр на крышах зданий. Несколько оконных проёмов, не позволяли, что-либо разглядеть за ними из-за темноты помещений. «Нужно обострить на них внимание», — я подозревал наличие снайперов. Фокус бинокля настроился на бетонные плиты забора. Колючки по периметру не было, что было благоприятным моментом в случае проникновения на территорию института. Нужно было наметить маршрут выхода из туннеля. Товарные вагоны были прекрасным укрытием на маршруте. Я навёл бинокль на вагоны. У последнего вагона, у колесной пары, кто-то сидел. Окуляры автоматически сфокусировались на центре, позволяя разглядеть того, кто сидел у вагона. Это был сталкер. Лицом к институту, он будто бы прятался в укрытии. Что впрочем, не помогло ему. Его затылок представлял собой тёмно-бурую кашу. «Стреляли в лицо», — думал я, разглядывая мертвеца, — «пуля на излёте выбила часть черепа затылочной области. То, что сталкер находился в сидячем положении, а не упал от попадания, говорит о том, что оружие выпустившее пулю, обладало большой убойной силой. Пуля имела малую кинетическую энергию. Она просто вошла в голову и вышла, оставив тело сталкера в том же положении. Это был снайпер». — Итог напрашивался сам собою. Проведя разведку, я включил КПК и отправил сообщение Сидоровичу о том, что нахожусь на месте. После чего сразу выключил, решив, что ответ можно прочесть и позже, а светиться мне было ни к чему. Нужно было как-то выявить местонахождение стрелка. Я снова навёл бинокль на подозрительные окна. Ничего не увидев, я задумался. «Наверняка снайпер не смотрит постоянно за входом в туннель. Увидев меня, ему потребуется время, чтобы взять меня на прицел», — рассуждал я, — «если я побегу, то у меня много шансов, добраться до ближайшего укрытия — вагонов. А там, можно использовать сталкера». Я решил действовать. Накинув капюшон куртки, и поправив лямки рюкзака, я принял позицию для спринтерского старта к вагонам. Это была моя цель. Сердце учащённо забилось как перед соревнованиями. Только боролся я сейчас не за место, а за жизнь. Я глубоко вдохнул и после задержки дыхания с напряжением выдохнул весь воздух, подготовив организм к действию. Снова вдохнул…. И побежал. Я бежал как сайгак по шпалам, потому что железнодорожное полотно было наиболее приспособлено для спринтерского забега, в отличие от прилегающей территории, забитой всевозможными мелкими препятствиями. Я буквально влетел в тень вагона и замер, за второй колёсной парой. Выстрелов не было. Но я не спешил высовываться. Убедившись, что второй вагон перекрывает меня от снайпера, я перебежал к нему, укрывшись за колёсами, и далее пополз по насыпи к телу сталкера. Добравшись до него, я убедился в своих рассуждениях. Сталкер видимо, выглянул из-за колес и сразу получил пулю, так и оставшись сидеть в крадущейся позе. Я отклонил его голову. Она легко поддалась усилию и откинулась на меня. Трупное окоченение прошло, значит прошло больше суток с момента смерти. Я смахнул рукой рой мух с кровавой мешанины костей и мозга, и накинул капюшон ему на голову. Его лоб украшало аккуратное бурое отверстие. Сталкеру было лет около сорока. Я пошарил по карманам его куртки. Ничего не обнаружив, принялся за его рюкзак. Пара банок тушёнки, вода в пластиковой бутылке. Я открутил пробку и осторожно нюхнул содержимое. Запах спирта ударил в нос, опровергая мои домыслы. Это была водка. Сталкеры часто употребляли этот напиток, утешая себя мыслью, что таким образом выгоняют из себя радиацию. Я продолжил обыск и нашёл таблетки с надписью «Антирад». Вот это действительно помогало в борьбе с облучением. Из оружия у сталкера было охотничье ружьё и нож. Патронташ висел перекинутый через плечо. Всё, что счёл нужным, перекинул себе в рюкзак. На левой руке блеснул монитор, пристёгнутого к предплечью, КПК. Я подтянул руку сталкера к себе. Щёлкнул тумблер его КПК. Появилась надпись с сохранённым именем пользователя и просьбой ввести пароль. Имя пользователя было Пуля. Это был проводник, которого рекомендовал мне дед Тихоня. Я выключил бесполезный КПК. Пора было заняться выявлением снайпера. Нашёл нужное сочетание щелей в вагоне, через которые я видел окна здания. Глубже натянул капюшон на голову проводника, что бы скрыть входное отверстие от пули, и не сводя глаз с окон, подтолкнул голову сталкера за колёса. Голова сталкера дёрнулась, в очередной раз разрываемая пулей. Я увидел вспышку в темноте окна сопровождаемую хлёстким звуком плётки. Винтовка была с глушителем. Я навёл бинокль. Узкие щели мешали настроиться окулярам. Наконец я смог разглядеть окно, из которого был выстрел. Смутно угадывались очертания стрелка в сумраке комнаты. Он не покидал позицию, будучи уверенным в том, что не обнаружил себя. Я запомнил расположение окна и примерно прикинул, как можно попасть в здание. Высовываться сейчас не имело смысла. Нужно было использовать преимущество того, что тебя считали мёртвым. Я сел, упершись спиной в холодные колёса, и задумался. «Можно было дождаться темноты и спокойно преодолеть оставшееся расстояние до забора, но есть вероятность, что снайпер имеет ночной прицел, тогда мне не сделать и десяти шагов. Если побегу сейчас, то у меня будет фора на те же десять шагов. До забора, было метров сто чистого пространства. За десять шагов я их не преодолею, даже со скипидаром в заднице». Я отчаянно искал выход. «Нужно иметь укрытие, в любом случае. Хоть ночью, хоть сейчас днём». И меня озарила мысль. Я переполз к первой колёсной паре и убедившись, что недосягаем для стрелка, подошёл к сцепке вагонов. Механизм сцепления был автоматическим и должен был легко открыться. Я дёрнул металлическое кольцо замка. За годы простоя под открытым небом, детали приржавели. Я напряг усилия, но не смог вынуть замок. Тогда я вспомнил о консервах сталкера, и достав из рюкзака банку тушёнки, открыл её ножом. Аромат содержимого раздразнил аппетит, и я с удовольствием проглотил мясо из банки. Оставшийся жир, я размазал по кольцу замка, который тут же растаял, и его ручейки побежали по замку вниз, смазывая детали. Я раскачивал и крутил кольцо замка. Замок поддался и с трудом вышел из гнезда на сантиметр. Я протолкнул оставшийся жир глубже и опять покачал замок в разные стороны и, наконец, вытащил его. Теперь сцепка автоматически расцепится при движении вагона. Я упёрся в вагон и принялся толкать его. К удивлению вагон легко тронулся, крючья замка разошлись в разные стороны, разъединив вагоны. Я со всей силы толкал вагон, и он потихоньку набирал обороты. «Скоро я окажусь в зоне поражения снайпера, пора сваливать». Я обежал вагон и запрыгнул внутрь. Когда вагон снёс ржавые ворота, я уже был на территории института и спешно передвигался к зданию, где сидел снайпер. Стрелок наверняка догадался о том, что вагон укатился не по своей воле и теперь высматривал меня. И ещё было неизвестно количество человек в здании. Вполне могло быть, что сейчас в моём направлении бегут человек десять. Я поёжился от такой перспективы и прижался к стене. Осторожно выглянув за угол, я изучил двор и угол здания, в котором находилась позиция снайпера. С улицы по стене здания до крыши вела пожарная лестница с площадками на каждом этаже. Всего три этажа. Вариант проникновения по лестнице меня не устраивал, но другого выбора у меня не было. Я быстро добежал до лестницы. «Чтобы в безопасности постоянно наблюдать за входом на Агропром, снайпер должен был позаботиться о тылах», — я с большой осторожностью поднимался по ступенькам железной лестницы, внимательно поглядывая под ноги. Мой автомат был нацелен на входной проём второго этажа, готовый в любой момент «выплюнуть» свинец. Я уже заносил ногу для следующего шага, как увидел нить, пересекающую мой маршрут. Металлическая тонкая проволока была незаметна на фоне ржавых ступеней. Один конец уходил к упору перил, другой конец терялся в мусоре, забивший щель между лестницей и стеной. Я не стал копаться в мусоре, и так догадавшись, что там граната. Я перешагнул нить и пошёл дальше вверх. Дойдя до второго этажа, я осторожно зашёл внутрь, и быстро исчез со света дверного проёма, сделав шаг вправо. Помещение имело вид большой площадки, с которой вела большая просторная лестница. Ступени уходили вниз и вверх, на третий этаж, где располагалась позиция снайпера. Справа от меня, напротив лестницы был вход в комнату, которая находилась под снайпером. Я бесшумно подкрался к комнате и быстро заглянул. Чисто. Подойдя к лестнице, я развернулся спиной к ступеням и нацелил автомат на площадку третьего этажа. Чисто. Я обернулся на ступени. Убедившись в отсутствии растяжки, я развернулся, и шаг за шагом поднялся по ступеням до площадки между этажами. Дальше идти я не мог. Лестница была предусмотрительно обсыпана битым стеклом. Сделав шаг, я мгновенно бы выдал себя хрустом осколков. «На всякое действие, есть противодействие», — с этой мыслью я достал гранату. Выдернул чеку и метнул туда, где находился стрелок. Раздался оглушительный взрыв. Меня обсыпало штукатуркой, и я рванул наверх. Туча пыли ещё витала в воздухе, в голове шумело. В комнате было два изувеченных тела. Граната разорвалась у них под ногами, сделав всё, чтобы поразить противников. Они не мучились. Их смерть была мгновенной. Я быстро осмотрел тела. «Чёрт»! — ругнулся я про себя, — «это были военные». Было жаль парней исполняющих долг перед родиной. Но не я первый начал. От оружия остались только детали разорванные взрывом. Надо было уходить отсюда. «Наверняка они не единственные тут». — Эту мысль я уже думал на ходу, спускаясь по лестнице.
— Беркут, я Башня. Приём.
Я оцепенел. Снизу послышался шорох и переговоры по рации.
— Беркут, я Башня. Как слышишь? Приём.
«Военные уже здесь, теперь моя дорога только наверх,» — я быстрыми шагами, стараясь не шуметь, пошёл наверх.
— Тишина, командир.
Я вернулся к расположению снайперов. Пыль еще клубилась. Сразу за лестницей слева тянулся коридор. Он объединял два здания на уровне третьего этажа. Я побежал по нему, лихорадочно соображая, что делать. Коридор упирался в стену. Проход, который тут был раньше, заделали. Слева по стене шла лестница и упиралась в люк, ведущий на крышу. Я обернулся к коридору. «Можно было прыгнуть в окно, но тогда меня даже не требовалось ловить. Достаточно было военным спуститься ко мне и добить калеку с переломанными ногами», — эта идея мне совершенно не нравилась. Мой взгляд наткнулся на пожарный кран с рукавом. Он размещался напротив лестницы. Меня осенило и я подбежал к окну и выглянул. Двор, забитый всяким хламом, позволял укрыться взводу бойцов. Я посмотрел наверх. Крыша была совсем рядом. Я развернулся и, подскочив, к пожарному крану, схватил рукав и вернулся к окну. Со всей силы раскрутил его и метнул вверх. Он удачно перелетел через край стены и упал на крышу, после чего я рванул к лестнице и буквально взлетел на крышу. Крыша представляла собой ровный участок, покрытый чем-то похожим на асфальт и имевший кирпичную стену по периметру, высотой около метра. Пожарный рукав висел на внутренней части стены. Осторожно добежав до него, я выглянул за стену. Были хорошо видны окна коридора и нижняя часть помещения за ними. Я ждал, зажав металлический наконечник пожарного рукава, и смотрел в окна. Моему внимательному взору предстали ботинки военных с заправленными в них пятнистыми брюками. Три пары ботинок осторожно шагали по полу коридора. Я бросил рукав вниз и проследил его полет, он со звоном известил свое падение на площадку двора и рукав натянулся, привлекая внимание военных. Я скрылся за стену от глаз подальше, и все внимание заострил на слухе. Внизу послышались голоса:
— Вон он! Гранату туда!
— Стреляй! Не давай уйти!
— Серый, я Башня! Цель во дворе! Стрельба на поражение!
— Принял Башня! Конец ему!
Следующее, что услышал мой слух, было собрание сочинений на тему: «Звуковые эффекты от оружия, применяемого военными сталкерами». В унисон звучали трели автоматов Калашникова сопровождаемые басами от взрывов гранат. Вокалом ласкали слух матершинные крики бойцов. Я был сражён количеством эпитетов в свой адрес. Я решил подзадорить ребят, и осторожно выглянул. То, что я увидел, напоминало битву за Сталинград. Двор был испещрен воронками. Все, что могло гореть — горело. Из окон и снизу под переходом стреляли «калаши», чёрными мушками вылетали гранаты. Я собирался уронить такую мушку на головы бойцам, но передумал. Я мог выдать себя, и тогда мне точно пришёл бы конец, и подзадоривать пришлось бы меня. Я принялся изучать свое пристанище. На противоположном крае крыши виднелись металлические перила лестницы, к которым я и направился. Картинка внизу меня расстроила. Лестница шла вертикально по стене и внизу упиралась в баррикаду из остатков бетонных плит забора. Отсутствовавшие пролёты забора напротив, не давали повода усомниться в том, откуда поступил материал на строительство баррикады. За укрытием сидели трое бойцов. Их пятнистые зеленые костюмы выделялись на асфальтовом покрытии. Я подумал уже о том, чтобы отправить им гостинчик в виде предмета, похожего на лимон, но подумал, что не успею спуститься до прибытия их подмоги. Пришлось гостинец установить у перил лестницы в качестве растяжки. Я обошёл периметр крыши. Выход был только через крышу перехода между зданиями. Через него я мог попасть на крышу соседнего здания, но проблема была в том, что меня легко мог услышать и увидеть любопытный вояка, так как крыша перехода была покрыта листами ржавой жести и мое передвижение по ним возвестит всех не хуже сигнализации. Я поставил еще одну растяжку у люка во избежание появления неожиданных гостей и сел спиной к стене, ближе к жестяной крыше перехода. Нужно было обдумать ситуацию. Истребление моего «я» внизу прекратилось. Военные, после тотального уничтожения моего возможного местоположения, пошли искать моё тело. Небо затягивало хмурыми тучами и уже несколько капель упали на лицо. Зона не меняла свои правила и вовсю потешалась надо мной. Я ни сколько не удивился этому факту и устроился удобней, накинув капюшон в ожидании дождя. Пользуясь передышкой, я включил КПК, не боясь быть обнаруженным. Находясь среди сигналов КПК военных, была мала вероятность того, что кто-то обратит внимание на ещё одну точку на мониторе. Высветилась надпись о входящем сообщении. Я открыл текст, прочитал и, запомнив содержание, удалил его. Пальцы выключили тумблер КПК, а мой взгляд блуждал по тяжёлым тучам. Сидорович дал мне координаты. Но не артефакта. Он дал координаты местонахождения КПК наёмника. Именно в нём и содержится информация о спрятанном артефакте. «Если человек в Зоне освобождается от своего КПК», — размышлял я, — «значит, он понимал, что смерть близка. Сидорович не отправил пароль для загрузки КПК, из чего следует что, наёмник, пряча свой прибор, снял защиту паролем или попросту забыл отправить его Сидоровичу», — второй вариант я отмел ввиду профессионализма наёмников, — «выходит, он предполагал свою смерть не в результате пыток, иначе он рассказал бы о тайнике». Дождь усиливался, и капли всё чаще давали о себе знать, падая тяжёлыми шлепками на капюшон и плечи. Я спрятал ноги под себя, усевшись по-турецки, и продолжил мыслительный процесс. «Получается, что наёмник погиб до встречи со своими противниками, по крайней мере, до возможных пыток. Он мог погибнуть от тяжёлого ранения, полученного в результате столкновения со своими преследователями и, успев скрыться от них в подземельях Агропрома, спрятал там КПК, — координаты КПК находились под Агропромом, — а мог погибнуть и от местной живности. Хотя, не думаю, что монстры ждали бы, когда их ходячая пища спрячет КПК. Глупо звучит. Ладно, что мы имеем»? — пора было завязывать с логическими цепочками. — «Имеем спрятанный КПК мёртвого наёмника, которого преследовали свои же и наличие у мёртвого времени для того, чтобы спрятать свой прибор. Ещё имеем предположение, что он точно знал о своей смерти». — Я встряхнул головой, сбрасывая лишние мысли, — «Господи, о чём я думаю? Вместо того, чтобы ломать голову над проблемой перемещения своего тела отсюда подальше, я выстраиваю логическую цепочку в смерти наёмника. Ну и бред»! Я ещё раз встряхнул головой. Яркая вспышка зигзагом прочеркнула небо, осветив всё серебристым светом. Я приготовился к грому. Небо взорвалось оглушительным треском, на мгновение оглушив меня. Я быстро вскочил и заглянул за стену. Крыша перехода была совсем рядом, возвышаясь мостом между зданиями. Я присел за стеной, приготовившись к вспышке. Крыша на мгновение осветилась серебром, и я тут же прыгнул за стену, приземлившись на крышу одновременно с раскатом грома. Пригнувшись, я попробовал осторожно сделать шаг, но жестяной лист выгнулся под ногой, издав громкий звук. Я вернул ногу в исходную позицию и стал ждать следующий раскат грома. Он не заставил себя ждать и сверкнул сигналом к старту. Треск разрядов сопроводил мой стремительный бег по крыше, завершившийся финальным прыжком к стене соседнего здания. Я ухватился руками за верх стены, одновременно оттолкнувшись от крыши, и взлетел на стену. Позволив инерции тела продолжить движение, я спрыгнул на крышу, похожую как две капли воды на ту, с которой я сбежал минуту назад. Быстро осмотревшись, я убедился во временной безопасности и побежал к выглядывающим перилам пожарной лестницы. Внизу, на радость мне, никого не было, но наступившие сумерки мешали что-либо разглядеть дальше. Вспышка молнии вырвала из темноты территорию института. Я успел увидеть тот самый вагон, спасший меня от снайперов, вылетевшие ворота, ещё несколько товарных вагонов стоявших слева от меня и за ними лес, торчащий своими макушками из вершины холма. Свет никого не высветил внизу, и я осторожно ступил на ступеньки лестницы. Раскат ворвался в уши оглушительным громом. Я стремительно перебирал ноги и руки по мокрым ступеням, спускаясь вниз. Последняя ступень находилась в метрах двух с половиной над землей. Я свесился на руках и спрыгнул. На этом, фортуна сочла повернуться ко мне другим местом. В спину уперся ствол и с криками — Стоять! Лицом к стене! — меня распяли на стене, чуть не посадив в шпагат. Краем глаза я успел заметить, что это военные. Два человека. Пока один держал меня на прицеле своего АК, второй обыскивал меня. Надо было срочно принимать меры. Я не тешил себя иллюзиями, что после событий сегодняшнего дня меня тут накормят, напоят и уложат в кроватку. Когда рука солдата легла мне сзади на левое плечо — я взорвался энергией. Я прижал его руку своей правой, неподвижно зафиксировав её, моя левая рука молниеносно поднялась вверх назад, ложась на его локоть. Быстрым оборотом влево вокруг своей оси, я развернулся к солдату лицом, рычагом воздействуя на его локоть. Его предплечье неестественно выгнулось в противоположную от моего воздействия сторону. Связки локтевого сустава мгновенно порвались, сопровождаемые хрустом и нечеловеческим воплем. Солдат упал на колени. Я отпустил захват, и моя левая рука подхватила под подбородок падающего солдата и прижала его голову к моей груди. Я использовал его как живой щит от второго бойца. Мой нож уже просвистел в воздухе и бесшумно вошёл в горло второго солдата. Он так и не успел нажать на курок автомата. Его глаза широко открылись от удивления, и его взгляд с меня переместился на рукоять ножа, торчавшую из горла, затем зрачки закатились вверх, и солдат упал спиной назад. Тем временем я уже свернул шею своему «щиту» и положил тело на землю. Я побежал что есть силы в сторону вагонов. Я прыгал под них, перекатываясь между рельсами, я запрыгивал на платформы и бежал. Бежал, что есть сил. Была только одна цель. Уйти как можно дальше. Дождь хлестал меня по лицу мокрыми пощёчинами. Ветер свистел в ушах. Молнии вычёркивали зигзаги, и глаза на мгновение фиксировали освещённые рельефы бетонных плит, мимо которых я нёсся как ошпаренный по другую сторону территории института. Забор неожиданно кончился, и я встал, как вкопанный, шумно дыша. Выстрелов и криков не было, погоня отсутствовала, что говорило о том, что побег удался. Я глубоко вдохнул, задержал дыхание и медленно с напряжением выдохнул, восстанавливая дыхание. С крыши я заприметил место, которое значилось на карте КПК как вход в подземные катакомбы. Вход располагался недалеко от забора, в лесочке, который виднелся впереди. Молния сверкнула и вырезала из темноты очертания деревьев. Короткими перебежками я добежал до них. В трёх метрах от меня из земли торчал битый фундамент колодца. Я наклонился над чёрным провалом и посветил фонарём. Вниз метров на пять уходили металлические скобы. Я наклонился над колодцем и прислушался. Мне совсем не нравилась мысль спускаться в это логово неизвестно чего или кого. Сзади в затылок что-то тупо ударило, и сознание погрузилось во тьму.
13 глава
Мой приход в сознание встретил меня ноющей болью в затылке. Я приоткрыл глаза. Миниатюрное солнце светило на бетонном небосклоне. Я сообразил, что это простая лампочка, а небосклон — это потолок.
— Он пришёл в себя.
— Очень хорошо. Я сейчас займусь им.
Прозвучавшие фразы не очень оптимистично настроили меня. Я повернулся на голос, отмечая про себя убогое помещение в котором я находился. Точнее, мы находились. Рядом со мной сидел человек. Судя по остаткам рваной одежды, это был военный. Пятнистый китель был уже потёртым, с зашарканными до дыр рукавами. Его измученное лицо с сочувствием смотрело на меня.
— Добро пожаловать в подземные казематы, — произнёс он, и улыбнулся, обнажив чёрные дыры вместо зубов.
— Как ты себя чувствуешь? — раздался голос, и я повернул голову в его направлении. Справа стоял человек, и, изучающе смотрел на меня, лежащего на полу. Он был похож на Робинзона. Одежда на нём присутствовала только в виде разорванных брюк, тоже пятнистой расцветки. Ободранные края штанин болтались чуть ниже колен. Худое тело, все в синяках и шрамах. Длинная лохматая борода добавляла сходство с персонажем Дефо. Он присел, и его тонкие и холодные пальцы замерли на моей шее, отсчитывая удары пульса.