Сын
Шрифт:
Парр взял конверт и пощупал его.
– Здесь что-то твердое, – сказал он.
– Флешка. На ней звуковой файл, который комиссар направил моему клиенту по телефону и просил также передать вам.
– Вам известно, что в нем?
Эре вновь обменялся взглядом с Иверсеном. Иверсен кашлянул:
– Это запись одного человека. Комиссар Кефас сказал, что вы услышите, кто это.
– У меня с собой есть компьютер, если вы хотите прослушать запись прямо сейчас, – произнес Эре.
Открытый чемоданчик. Оружие. Оливковая граната.
Комиссар Симон Кефас успел зажмуриться и закрыть глаза руками. Вспышка света огненным языком
Потом он снова открыл глаза, мгновенно подался вперед, выхватил из «дипломата» пистолет и развернулся. Блондин стоял так, будто только что заглянул в глаза Медузе, не отнимая руки от головы Сонни и держа в руках нож. И теперь Симон увидел, что Сонни был прав, у мужчины действительно имелся крест на лбу. Крест от прицела. Симон выстрелил, и под светлой челкой образовалась дыра. Пока блондин падал, Сонни успел схватить «узи». Симон объяснил ему, что у них будет максимум две секунды до того, как противник вновь обретет способность к действию. Они сидели в номере гостиницы «Бисмарк» и тренировали этот момент: выхватить оружие и выстрелить. Конечно, они не могли себе представить детальную картину того, что случится, и прямо перед тем, как Близнец открыл чемоданчик и взорвал шоковую гранату, Симон был уверен, что их план провалится ко всем чертям. Но когда он увидел, как Сонни нажимает на спусковой курок и выписывает пируэт на одной ноге, он понял, что после этого рабочего дня Близнец не явится домой умиротворенным. Пули разлетались из кашляющего оружия, все время повторяющего только первый слог. Двое мужчин уже упали, а третий успел засунуть руку за пазуху, когда пулевая очередь проделала в его груди линию из отверстий. Он так и стоял, пока коленям не поступило сообщение, что он умер, но в тот момент Симон уже повернулся к Близнецу. И в изумлении уставился на пустой стул. Как такой огромный человек мог двигаться настолько…
Он заметил его у края аквариума рядом с дверью в кухню.
Симон прицелился и нажал на курок три раза подряд, увидел, как дернулся пиджак Близнеца и как рушится аквариумное стекло. На какое-то мгновение ему показалось, что вода сохранит форму куба, поддерживаемая привычкой или неведомыми силами, но она обрушилась на них зеленой стеной. Симон попытался отскочить, но было поздно. Он наступил на разбившегося омара, почувствовал, как подгибаются колени, и плашмя повалился в приливный поток. Когда он снова сумел открыть глаза, то не увидел никакого Близнеца, только хлопающую кухонную дверь.
– Ты в порядке? – спросил Сонни и протянул руку, чтобы помочь Симону встать на ноги.
– В полном, – простонал Симон, отталкивая его руку. – Но если Близнец сейчас сбежит, он исчезнет навсегда.
Симон побежал к двери на кухню, пнул ее ногой и вошел внутрь, держа перед собой пистолет. Прогорклый запах большой кухни. Взгляд Симона метался по столам и плитам из матового металла, по рядам сковородок, ковшей и лопаток, свисающих с низкого потолка и мешающих обзору. Симон присел и стал высматривать тени или движение.
– Пол, – сказал Сонни.
Симон посмотрел вниз. Красные пятна на серо-синих каменных плитах. Он все увидел правильно, он все-таки в него попал.
Вдалеке раздался грохот захлопнувшейся двери.
– Пошли.
Кровавые пятна повели их из кухни через темный коридор, в котором Симон снял солнцезащитные очки, вверх по лестнице и по другому коридору, заканчивавшемуся металлической дверью. Дверью, которая могла издать совсем недавно услышанный ими звук. Тем не менее Симон открывал все двери в коридоре и заглядывал в помещения. Девять из десяти бегущих от двух мужчин и одного «узи» выбрали бы самый короткий и очевидный путь наружу, прочь, но Близнец был десятым. Всегда хладнокровный, всегда рационально мыслящий. Из тех, кто выживает при кораблекрушениях. Он мог взобраться сюда и хлопнуть этой дверью, чтобы направить их по ложному пути.
– Мы теряем его, – сказал Сонни.
– Спокойно, – произнес Симон, открывая последнюю боковую дверь.
Пусто.
Теперь следы крови были однозначными. Близнец скрылся за металлической дверью.
– Готов? – спросил Симон.
Сонни кивнул и направил «узи» на дверь.
Симон прижался спиной к стене, нажал на ручку и толкнул металлическую дверь.
И в Сонни попал солнечный свет.
Симон встал перед дверью и ощутил на лице дуновение ветра.
– Черт…
Они смотрели на пустынную улицу, купающуюся в утреннем солнце. Улица Рюселёкквейен пересекала улицу Мункедамсвейен и скрывалась в направлении Королевского парка. Ни машин, ни людей.
Ни Близнеца.
Глава 43
– Кровавые следы заканчиваются здесь, – сказал Симон, указывая на асфальт.
Должно быть, Близнец понял, что кровь оставляет следы, и умудрился остановить ее. Такие, как он, выживают при кораблекрушении.
Симон осмотрел пустынную улицу Рюселёкквейен, скользнул взглядом по церкви Святого Павла и по маленькому мостику, за которым улица поворачивала и исчезала из виду. Потом он посмотрел налево и направо по улице Мункедамсвейен. Никого.
– Вот же!.. – Сонни разочарованно ударил «узи» по бедру.
– Если бы он побежал по улице, мы бы его увидели, – сказал Симон. – Наверное, он зашел внутрь какого-нибудь здания.
– Какого?
– Не знаю.
– Может быть, у него здесь была машина.
– Может быть. Эй! – Симон указал на грунт под ногами у Сонни. – Вот еще один след от крови. Может быть…
Сонни покачал головой и отвел в сторону полу пиджака. Бок чистой рубашки, которую он одолжил у Симона, был красным.
Симон тихо выругался:
– Этот хрен открыл твою рану?
Сонни пожал плечами.
Симон снова стал обследовать улицу взглядом. На ней запрещена парковка, нет открытых магазинов, только запертые ворота во внутренние дворы. Куда он мог направиться? «Посмотри на это с другой точки зрения, – подумал Симон. – Надо компенсировать слепоту. Впустить…» Он отвел глаза в сторону. Зрачки среагировали на что-то. Яркая вспышка солнечного света, отраженного от маленького движущегося кусочка стекла. Или металла. Латунь.
– Пошли, – сказал Сонни. – Поищем в ресторане, может, он…
– Нет, – тихо произнес Симон.
Латунная дверная ручка. Жесткие пружины, благодаря которым дверь, скользя, закрывается за спиной вошедшего. Всегда незапертая.
– Теперь я вижу его.
– Ты его видишь?
– Дверь церкви, вон там, видишь?
Сонни уставился в указанном направлении.
– Нет.
– Она закрывается. Он зашел в церковь. Вперед.
Симон побежал. Он ставил одну ногу перед другой и отталкивался. Это несложное движение он повторял с детства. Симон бегал и бегал, с каждым годом все быстрее. А потом с каждым годом все медленнее. Ни колени, ни дыхалка не хотели сотрудничать с ним, как раньше. Ему удалось не отставать от Сонни первые двадцать метров, а потом мальчишка от него убежал. Он находился метров на пятьдесят впереди него, и Симон увидел, как он одним прыжком перемахнул через три ступеньки, ведущие в церковь, потянул тяжелую дверь и скрылся внутри.