Сыновья Большой Медведицы. Книга 3

Вельскопф-Генрих Лизелотта

Хапеда вскочил.

— Прикуси язык! — крикнул он осипшим от гнева голосом. — Не смей больше произносить таких слов!

— Но ведь это же так и есть!.. — еще быстрее прошептала девочка и выскользнула из типи.

Хапеда и Часке сжали губы, потупились. Казалось, небо вдруг заволокло темными тучами. Измена великому племени дакота… это был страшный упрек.

Мальчики вышли из палатки. Они направились в глубину леса и уселись прямо в снег. Оба долго молчали.

— Сегодня ночью должна прийти Медведица, — наконец еле выговорил Хапеда.

— После полуночи, — чуть слышно подтвердил Часке.

— После полуночи… — повторил Хапеда, раздумывая, как выразить то, что он чувствует, как рассказать, что он задумал совершить.

— Ты… — вдруг начал Часке, точно очнувшись, и Хапеда обрадовался, что первый шаг сделан, — ты слышал, что сказал злой дух? Но то, что он сказал, никогда не должно произойти. Токей Ито не должен умереть!

— Нет, этому не бывать! — решительно заявил Хапеда.

— Никто, кроме нас и маленькой девочки, еще не знает об этом, — продолжал Часке. — И нам самим надо решить, что делать.

— Хау! Мы должны что-то сделать! Скажи же, что?

— Разве ты сам не знаешь, Хапеда?

— Я знаю, но я хочу слышать, знаешь ли это ты?

— Я знаю, — подтвердил Часке.

— Да! — сказал Хапеда. — Совершенно ясно, что Медведица выйдет. Дух и о Длинных Ножах сказал правду. Но Медведица не должна убить Токей Ито. Токей Ито предстоит вести нас через Илистую воду. Никто, кроме него, не сможет найти дорогу на новые земли!

— Хау! За него должен умереть другой!

— Я тоже так думаю. — Хапеда заговорил медленнее. — Вакантанка, Великий и Таинственный, позволил воинам приносить себя в жертву за другого. И… Хотя мы только дети… а он вождь…

Мальчики поднесли ко рту руки, как бы обращаясь к Великому и Таинственному, и пустились в гору, в ночной неприютный лес. А если бы они оглянулись, то увидели бы Унчиду, которая, прислонившись к дереву, печально смотрела им вслед.

Было новолуние. Хлопали крыльями совы, трещали от мороза ветки. Чем выше поднимались мальчики, тем круче становился склон, а у подножия горы журчала вода и точно звала их назад, под защиту палаток. Скрипел под маленькими ногами снег. Кусты и ветки деревьев хлестали их по лицу. Они так спешили, что несмотря на лютую стужу обливались потом. Покрытый лесом склон становился все круче и круче. Было не до разговоров и не до размышлений. И так они карабкались, пока, запыхавшись, не уткнулись в отвесную скалу. С середины ее смотрело на них черным оком отверстие пещеры.

Вначале каменная стена, поднимающаяся над вершинами деревьев, была еще как-то преодолима. Но дальше, примерно на два человеческих роста до входа в пещеру, становилась совершенно гладкой и слегка нависала.

— Сначала вскарабкаемся туда, — решил Хапеда, — а потом я встану тебе на плечи. Мы должны обязательно забраться внутрь пещеры, чтобы она встретила нас и не могла обойти. — Хапеда даже сам удивился спокойствию, с которым произнес эти слова.

Выступы скалы и сплетение кустарников вначале служили достаточно надежной опорой для ловких рук и ног. А когда мальчики добрались до трудного участка, Часке выбрал наиболее подходящий выступ и Хапеда посторонился, чтобы дать ему возможность потверже встать. Затем Хапеда залез другу на плечи, но все равно не смог дотянуться до входа в пещеру.

— Я приподниму тебя, — предложил Часке.

Он подставил Хапеде руки, а когда тот встал на его ладони, поднял. Хапеда достал на этот раз выступ у входа в пещеру. Он крепко ухватился за него и повис, а Часке вскарабкался по нему наверх. За ним и Хапеда подтянулся рывком, оперся на руки и тоже пополз во тьму пещеры.

Камень был влажным, и пахло сыростью. Снаружи было холоднее: казалось, пещера дышит теплом, как человек. Диковинные каменные горбы и столбы как будто вырастали из пола. Мальчики пошарили вокруг руками, и оказалось, что такие же столбы спускались и сверху. Это было что-то необыкновенное. Хапеда опустился на корточки и прислушался. Пещера не только дышала, у нее был и свой голос. Далекое журчание, нежное и обольстительное, как прекрасная песня неведомого чудовища, заманивающего свою жертву, доносилось из темноты.

— Может быть, это просто вода? — негромко сказал Хапеда и в испуге замолк: голос его прозвучал необычно гулко.

Часке не ответил. Братья теснее прижались друг к другу и некоторое время посидели так.

— Теперь пойдем туда, вглубь. Я хочу узнать — вода это или нет? — еле слышно прошептал Часке.

Хапеда поднялся, и друзья, поддерживая друг друга, двинулись вперед. Дно пещеры постепенно понижалось, и мальчики шли все глубже и глубже внутрь горы. Их окружала кромешная тьма. Звонкое журчание усиливалось. Оно становилось все громче и громче и наконец превратилось в оглушительный шум.

— Вода! — крикнул Часке во весь голос.

Мальчики остановились. Они нагнулись и погрузили руки в быстрый поток. По-видимому, он врывался в пещеру справа и исчезал слева, срываясь в бездну. Осторожно ступая, мальчики отважились перейти стремительный поток. Теперь пол пещеры круто поднимался перед ними и им пришлось помогать себе руками. Темная галерея, казалось, не имела конца. Но вот подъем стал отложе. Шум потока не был так оглушителен.

— Остановимся! — тихо сказал Хапеда, и голос его опять прозвучал отчетливо и громко: видимо, пещера стала выше и шире.

Продолжая двигаться ощупью, мальчики установили, что находятся у выхода в большой зал. Они обошли его, ведя руками по стенам, и обнаружили, что сюда ведут еще три галереи. Они вернулись к первой, найдя ее по замеченным на ощупь камням.

— Остановимся тут, где галерея сливается с залом. Здесь Медведица непременно пройдет, если захочет выйти, — прошептал Хапеда.

— Хау.

Мальчики присели. Тишина и темнота снова давили на них. Карабкаться было легче, чем неподвижно сидеть и ждать.

— А если она совсем не придет? — наконец спросил Часке.

Хапеда не ответил. Он уже привыкал к мысли, что у них ничего не получится, и настолько смирился с ней, что невольно вздрогнул, будто его коснулась вражеская рука, когда на фоне еле-еле слышного далекого шума воды раздался новый незнакомый звук. Может быть, он ослышался? Мальчик прислушался и почувствовал, как на его плечо опустилась рука Часке.

— Она!

Друзья поднялись и встали перед входом в галерею. Она не пройдет!