Сыновья Большой Медведицы. Книга 3

Вельскопф-Генрих Лизелотта

Северный ветер свистел и завывал над пустынной землей, скулил в чахлых кустах. Грозовая Тучка сама не знала, как ей еще удавалось переставлять ноги. Ее щеки и нос горели от мороза, а руки мучительно болели. И все снова и снова обрушивались на людей порывы ветра. Пошел снег. Буря разыгралась так, что едва можно было расслышать чей-нибудь голос. Однако сигнальный свисток вождя услышали все. Был дан приказ остановиться и зарыться в снег. С трудом под напором ветра развернули большие бизоньи шкуры. Каждый взял себе в мешочек по пригоршне еды. Потом девочки и мальчики были с головой упрятаны под шкуры. В темноте они прижались друг к другу. Грозовая Тучка почувствовала рядом с собой свою подругу Ящерку, услышала, как перешептываются Мальчики Медведицы, как возятся с медвежонком, который оказался тут же, рядом с ними. Уинона, Унчида и Монгшонша зарылись около них. Мужчины как следует воткнули свои длинные копья, чтобы потом, когда уляжется метель, легче найти места, где погребены под снегом люди.

Грозовой Тучке, Ящерке и Мальчикам было тепло и мягко в их убежище. Они думали о вожде и воинах, оставшихся снаружи на ледяном ветру. Глаза их слипались, и они быстро уснули в тишине под снежным покровом. Они спали очень крепко и не знали сколько проспали. А когда их разбудили и извлекли из-под снега и шкур снова на холод, они таращились на дневной свет и удивленно озирались: вокруг намело новые снежные холмы. Собаки лаяли и тоже выкарабкивались из-под снега. Мужчины и женщины помогали мустангам добраться до луговины, чтобы животные не пали с голоду. У кого были хорошие глаза, мог заметить вдали двигающиеся точки: большую волчью стаю. Это отнюдь не радовало ввиду предстоящего ночного марша. Стойбище можно было обезопасить от волков, но движущуюся колонну защитить от этих хищников трудно. Вождь дал приказ, и лучшие охотники тут же отправились расправиться со стаей. Жаль, что с ними не было Тобиаса. Он славился как отличный охотник на волков. Его охотничье имя, которое он когда-то получил на канадской границе — Шеф Де Люп, Вождь Волков, — снова ожило на устах воинов. Хотя они теперь чаще называли его на своем языке Шунктокеча — Волк.

Дети немного подкрепились. Потом снова улеглись спать. Надо было использовать каждую минуту для восстановления сил, ведь речь шла о жизни и смерти. Кто не в состоянии выдержать этого перехода, был обречен на гибель.

Холода и тяжелые переходы привели на порог смерти нескольких стариков и старух, и те, по стародавним обычаям кочевых охотников, прощались со всеми и, несмотря ни на какие уговоры, оставались. Еще долго доносилась до уходящих их смертная песня. А те, сжав кулаки и стиснув зубы, продолжали двигаться все дальше и дальше от родины в чужую далекую страну. Умирали от холода и невзгод дети, и кое-кто невольно вспоминал о речи вождя Сахаптин, которую пересказал сыновья и дочерям Большой Медведицы Токей Ито перед выходом из резервации. Но не все мужчины, юноши и женщины утратили силы. Ночь за ночью шагали они все дальше и дальше, они голодали, чтобы сберечь провиант, мерзли на ветру и снегу, слушая вой волков, которые по ночам подкрадывались к самой колонне. Собак освобождали от ноши, чтобы они лучше могли бороться с волками. Искусанный, изодранный, но всегда побеждающий Охитика вел свою небольшую стаю. Буланому и то удалось убить копытом волка.

Все дальше и дальше на север продвигались они по бескрайней прерии. И зима теряла свои силы раньше беглецов. Белый слепящий покров плоскогорья посерел и осел. В снегу появились проталины; старые следы животных, обтаивая по краям, выросли до огромных размеров. В середине дня, когда усталые путники ворочались под своими одеялами, они слышали сквозь сон бульканье, с которым земля заглатывала тающий снег. Солнце грело теплее, но в ясные морозные ночи ручьи и реки затягивало льдом, и раскисший снег снова затвердевал.

И вот как-то после одной из холодных ночей на небосклон взошло весеннее солнце и отогрело окоченевшие руки детей. Освобожденные от поклажи лошади паслись на берегу небольшого озерца. Под ударами топора раскрошился лед на ручье, и в проломе забурлила вода. На ветку сливы сел черный дрозд с желтым клювом и запел свою утреннюю песню. Грозовая Тучка, заложив руки за спину, слушала его. Утро было прекрасно. Жаворонок словно стрела взмыл трепеща в небесную высь. Грозовая Тучка была и голодная, и усталая, и все же ей было радостно.

Она подсела к сестре вождя, заменившей оставшейся одной маленькой девочке мать, и принялась есть. На завтрак у нее был кусок оленьего мяса. Разрезая его, девочка с любопытством смотрела вокруг.

— Где мы сейчас? — поинтересовалась она, почистив нож о землю и снова вставляя в ножны.

— Неподалеку от верховьев Песчаной реки, которая впадает в реку Желтых Камней, — объяснила сестра вождя. — А река Желтых Камней впадает в Большую Илистую воду.

— И далеко еще до нее?

— Еще один переход, если мы сможем пройти напрямик.

— А это верно, что Большая Илистая вода такая дикая и коварная, что все пожирает?

— Весной, когда вода стоит высоко, река глотает немало судов, говорил мне Токей Ито.

— А мы переплывем?

— Будем пытаться.

— И когда мы переплывем, куда мы пойдем дальше и что там? — Грозовая Тучка оживилась; все ее мысли были в будущем, которое лежало перед ней в туманной дали.

— Когда мы переберемся через Мини Сосе 5 , мы снова окажемся в бескрайних прериях и лесах, среди рек и озер.

5

Миссури

— А что ты еще знаешь, Уинона? Расскажи!

Уинона не ответила. Она поднялась. Ее внимание привлекло что-то необычное. Грозовая Тучка с любопытством посмотрела туда, куда был направлен взгляд Уиноны. Медовый Цветок, старшая сестра Грозовой Тучки!

На что она была похожа! Волосы растрепаны, щеки совсем провалились, и смотрела она в землю.

Медовый Цветок подошла к ним. Сестра вождя дала возвратившейся кусок мяса. Не поднимая глаз, Медовый Цветок стала жевать его. Вокруг собрались женщины. А неподалеку, рядом с вождем Токей Ито, стояли Бобер и Шеф Де Люп и что-то говорили ему.

— Где ты была? — спросила Грозовая Тучка сестру.

— Ах, так далеко, — ответила Медовый Цветок с необычной для нее кротостью. — Это было ужасно, но будет еще ужаснее, — продолжала она, обращаясь к женщинам. — Пегая Бизониха день и ночь гнала нас через лес, как сова зябликов, и наконец мы оказались у волосатых мужчин. А какие у них вокруг рта волосы! — Медовый Цветок показала обеими руками от носа до самых колен, и женщины испуганно смотрели на нее. — У них нет жен и дочерей, и мы должны были на них работать. Они говорят так, что мы ничего не понимали, и все громкими голосами, и все со смехом.

— Значит, и вы не смогли им ничего рассказать, — с облегчением сказала Монгшонша, которая тоже подошла к ним.

— Все же руками мы могли друг с другом кое-как объясниться. Пегая Бизониха сказала им, что наш вождь жаждет мщения, хочет убивать уайтчичунов, жечь их дома, угонять их скот…

— Лгунья и изменница! — не могла уже удержаться и Уинона. — Длинные Ножи примутся преследовать нас!

— И уже принялись. Ведь они владеют одной тайной — умением далеко говорить. И это снова как война.