Сыновья человека с каменным сердцем
Шрифт:
И возможность одержать победу решительным натиском оказалась упущенной.
Но для чего понадобилось приостановить атаку?
Оказывается для того, чтобы два полководца могли обменяться письмами. Для того, чтобы два храбрых солдата доказали, что они плохие дипломаты.
А боевая тактика?… Что греха таить, за два столетия она нисколько не улучшилась!
Карл Лотарингский [102] в свое время совершенно так же уговаривал Абдурахмана, [103] как ныне Гёргеи [104] своего противника Хенци. [105] Если, мол, Хенци не сдаст Буду со всем крепостным гарнизоном, то он, Гёргеи, заставит его склониться перед его саблей».
102
Карл Лотарингский – главнокомандующий союзных войск, освободивших в 1686 году крепость Буды от турецких захватчиков.
103
Абдурахман – последний турецкий паша в Буде, Погиб при защите осажденной крепости в 1686 году.
104
Гёргеи Артур (1818–1916) – главнокомандующий венгерской армии, а затем и военный министр во время венгерской революции 1848–1849 годов. Бессмысленной и длительной осадой (3 – 21 мая 1849 года) Буды дал возможность австрийские войскам подготовиться к контрнаступлению… 13 августа 1849 года изменнически капитулировал
105
Хенци – командир австрийского гарнизона осажденной крепости в Буде.
Абдурахман в ответ на слова Карла Лотарингского приказал выставить на бастионах крепости острые копья с насаженными на них головами ста пленных христиан. Хенци же в ответ на ультиматум Гёргеи. подверг артиллерийскому обстрелу беззащитных жителей Пешта.
Он поступил так, пользуясь своей властью над гарнизоном крепости.
И мог бы в оправдание своих действий заявить:
– Я сделал то, что сделал. И сделал это, потому что ненавижу вас, потому что ваше торжествующее ликование вызывает во мне гнев. Я хотел нанести сердцу вашего народа рану, которая не заживет десятки лет и оставит в священных городах нашей страны кровавые следы они не высохнут до той поры, пока господь не пошлет к вам ангелов, которые сотрут их своей стопою.
Но ссылаться на то, будто мирные жители Пешта обстреливали Буду!
Это все равно, как если бы Герострат [106] заявил, будто он поджег храм Дианы [107] потому, что хотел выкурить оттуда комаров!
Комендант крепости сам не сознавал своего могущества! Он каждодневно дерзал осыпать пощечинами восставшего великана, этого извергающего, огонь чудища из апокалипсиса, [108] которое наверняка должно было разорвать его на куски. Он осмелился во время осады растоптать валявшееся у него под ногами самое драгоценное сокровище стоявшей против него нации – ее обожаемую юную столицу. И еще позволил себе приводить в оправдание, чтобы снискать сочувствие других, разные жалкие отговорки!
106
Герострат – грек, который, чтобы прославиться сжег в 356 году до н. э. выдающееся произведение искусства – храм богини Артемиды в Эфесе.
107
Диана – в римской мифологии богиня луны и охоты, сестра Аполлона, бога искусства, Отождествляется с древнегреческой богиней Артемидой
108
Апокалипсис – мистическое пророчество о конце мира в одной из книг «Нового завета» памятника ранней христианской литературы.
Чем был его поступок – геройским подвигом или злодеянием?
Если это геройский подвиг – незачем оправдываться. Если же злодеяние – оправдания для него нет!
Лавры – неувядаемы. Клеймо позора – несмываемо.
Так или иначе ни то ни другое не спрячешь!
Разве может олимпийская игра не иметь многочисленных зрителей? Пештскую набережную отделяет от набережной в Буде река, едва достигающая пятисот шагов в ширину. Здесь – партер. Там – сцена, турнир, на котором льется человеческая кровь; в нем участвуют настоящие герои и устраивается роскошный фейерверк: горит крепость, падают бомбы.
И как можно допустить, что зрители таких драматических событий останутся немыми свидетелями? Что они способны будут безмолвно созерцать появление новой пушки на горе Геллерт, которая уже через минуту заговорит, а еще через мгновение упавшее на крепостную стену ядро сокрушит ряды вооруженных врагов?
Городские жители облепили берег Дуная вдоль набережной, от острова Маргит до здания Людовицеума, [109] и в продолжение, всей битвы отовсюду раздавались торжествующие клики.
109
Первая военная академия в Венгрии
А потом с крепостной башни вдруг раздался окрик «Молчать!»
Рихард действительно остановился на постой в доме, где его радостно встретил дворник. И тот радушно принимал дорогого гостя.
Четвертого мая, когда раздался первый пушечный' выстрел, сапожник Михай покинул свою дворницкую: пусть кто угодно стережет дом! И он вихрем умчался со двора. В воротах Михай столкнулся с Рихардом, спешившим к своему военному начальству.
– Куда так стремительно бежишь, земляк? – спросил Рихард.
– Поглядеть на штурм крепости.
– Берегись, неровен час, ногу прострелят.
– Пуля не перелетит через реку, – хорохорился сапожник.
– Ну, в этом я не уверен.
– А я уверен. Таков физический закон: «Vis attractionis» [110] Явление это наглядно наблюдается возле воды. Ведь я когда-то учился в школе!
Через два часа Рихард вновь встретился с Михаем. К тому времени улицы были полны спешащими людьми. Сапожник задыхался от бега.
Оказывается, вода не притягивала к себе пули: девять мирных жителей были убиты выстрелами с крепостных стен. После этого зрители очистили партер. Но тут же устроились в ложах. Теперь люди наблюдали за военной игрой из окон. Они наивно думали, что пули не могут пробить стены домов. И продолжали созерцать бой.
110
Сила притяжения (лат.)
И вдруг с крепостной башни снова раздался грозный окрик: «Трепещи!»
И Пешт начали забрасывать с высоты крепостных бастионов бомбами и ракетами.
Бомбы с огненными хвостами, словно падающие метеоры, сначала описывали дугу в ясном небе, а потом с треском лопались, как бы изрыгая человеческую злобу.
Жители, стоявшие у ворот домов, насчитали триста шестнадцать разрывов, грянувших прямо над их головами.
Но это еще была не кара, не месть, а лишь предостережение.
Бомбы пока ничего не подожгли, а только дали понять людям, что их прежнее представление о небосводе далеко от действительности. Это – вовсе не прочный куполообразный свод, и он нисколько не защищает головы смертных. Ни грешников, ни безвинных – ничьи!
Было еще одно преимущество у крепости в Буде. Осаждавшие считали ее более слабой, чем она была на самом деле, и думали, что захватить ее нетрудно, стоит лишь припугнуть осажденных.
И лишь позднее сообразили, что тут надо было применять не высокопарные речи, а снаряды.
При первом штурме осаждающие войска обстреляли крепость из двадцати восьми орудий, а с бастионов им ответили девяносто два орудия. У осаждающих были легкие шести– и двенадцатифунтовые полевые орудия, крепостной же гарнизон располагал тяжелыми, двадцатичетырехфунтовыми крепостными пушками. Осаждающие посылали из своих гаубиц семифунтовые снаряды, а осажденные метали в ответ шестидесятифунтовые бомбы.
Осаждающим оставалось лишь повторить девиз спартанской матери: «Если твой меч короток, удлини его на один шаг!»
Они должны были приблизиться к своему противнику настолько, чтобы снаряды из маломощных пушек могли достигнуть врага.
И вот этими небольшими снарядами осаждающие заставили неприятеля убрать с холма «Малая Швабская гора» батареи, оборонявшие четвертую цитадель – ротонду, и вынудили пехоту, защищавшую шанцы на горе Кальвария, вернуться в казармы; после этого они установили пушки на горе Геллерт, подпалили и сожгли дотла головной сторожевой пост и пакгаузы Надора.