Сыны мести
Шрифт:
— Я решил, — сообщил он, сев между мной и братьями. Секира была при нём, и мы опасливо отодвинулись подальше от железа.
— Что ты надумал, Халлвард? — осторожно спросил я.
Великан провёл пятернёй по длинной спутанной бороде.
— Я хочу, чтобы вы рассказали правду, потому что правда угодна богам. Я поклоняюсь Тройну и Гульги — владыкам войны и битвы. Я чту Вода Всеотца и справедливого Урсига. И я не допущу на своей земле обмана. Один из вас уже попытался скрыть правду, и боги покарали его. Надеюсь, это послужило для оставшихся уроком. Боги видят всё. Боги знают
Коли снова всхлипнул. Я видел, что он был почти готов рассказать правду, но боялся брата. Броки толкал его локтем в бок, призывая успокоиться, но юный Коли, видимо, имел слишком нежное сердце. Хотя я был к нему слишком суров. Своего брата я не знал, так что не мог понять боль Броки и Коли. Старший держался твёрдо, но младшего гибель Вермара повергла в ужас.
Халлвард вытащил из ножен небольшой клинок и полоснул по левой ладони, затем поднял руку над очагом так, чтобы кровь стекала в пламя. Огонь зашипел, принимая жертву.
— Я, Халлвард Бьернссон по прозвищу Кровавый Топор, взываю к великому Урсигу и прошу у него дара справедливости. Яви же мне правду, о Урсиг. Открой мои глаза, дабы увидел я истину. Разверзни рты моих пленников и покарай их за ложь.
После этого он начертил на наших лбах руну Урс, посвящённую богу справедливости Урсигу. Треугольник, пересечённый вертикальной линией — этот знак обозначал шатёр, где вершилось правосудие. Тёмная кровь на миг вспыхнула пламенем — или это только мне показалось. Я затаил дыхание, когда пальцы Халлварда коснулись моего лба. Это было настоящее колдовство нейдских мужей. На Свартстунне такое бывало редко, ибо женщины владели иной магией — врачевание, вещие сны, незримое плетение нитей судеб… Мужское колдовство было совсем иным — видимым, чётким, мгновенным. Халлвард, ставший во главе своего отряда и взявший ответственность за людей, получил право взывать к богам и проводить обряды. Священное право. Это простое, но сильное колдовство заворожило меня, и я жадно ловил каждое движение великана. Впечатлило и братьев. Как я и ожидал, первым не выдержал Коли.
— Хинрик…
Броки отвесил ему крепкую затрещину.
— Если мы скажем правду, что с нами будет? — спросил он, исподлобья глядя на Кровавого Топора.
— Не в том вы положении, чтобы вести торг, — ответил Халлвард. — Но я скажу. Если вы добровольно расскажете правду, я не стану убивать и калечить виновных. Потому что одна смерть уже свершилась, а я ещё с походов на острова осознал главную истину: жизнь человека ценнее серебра. В походах мы берегли каждого воина, потому что серебро можно найти, а мертвеца обратно в клин не вернёшь. Поэтому все будут жить. Но как именно вы будете жить, зависит от вашего рассказа.
— Мы обокрали Хинрика! — выпалил Коли. — Урсиг тому свидетель. Хотели денег, чтобы купить оружие и отправиться в поход. А Хинрик… — юнец всхлипнул. — Он просто подвернулся под руку. Я не хотел, он хороший!
Броки уныло повесил голову, тихо проклиная трусость брата.
— Младший прав? — сурово спросил у него Кровавый Топор.
— Да.
Коли вылез вперёд, словно хотел защитить брата от гнева вождя.
— Мы не знали, что у Хинрика было
В этом я почему–то не сомневался. Угрюмыш, видимо, с самого начала желал мной воспользоваться. Хотя и зря он тогда демонстрировал неприязнь. Будь он добрее, я бы точно ничего не заподозрил.
Халлвард кивнул.
— Я отправлю человека к вашему отцу, чтобы рассказал о содеянном. Если Хинрик захочет получить с него виру за зло, что вы ему причинили, вашей семье придётся заплатить.
— У них нет отца, — отозвался я. — Умер он, наследство перешло к старшему сыну, а остальным ничего не досталось. Они потому и идут наниматься на корабль, чтобы хоть что–то заработать.
— Не смей нас защищать! — свирепо прорычал Броки и едва не бросился на меня с кулаками, но Коли его удержал. — Только жалости твоей не хватало!
— Я и не защищаю. Просто говорю всё, что знаю, чтобы Халлвард и Урсиг сделали верные выводы. — Я взглянул на великана. — Они охотники или были ими. И я хочу верить, что на зло против меня их толкнули отчаяние и глупость. К тому же они не успели меня продать, а Вермар смыл кровью их поступок.
— К чему ты клонишь, Хинрик? — сурово спросил великан.
— Может такие люди и тебе пригодятся, Халлвард? Если они будут служить благородному мужу, который выбьет из них дурь, то и людьми станут порядочными? Какая разница, где воевать: здесь или на островах?
Кровавый Топор глядел на меня со смесью удивления и уважения.
— Так ты отказываешься от виры?
Я пожал плечами.
— Не хочу платить злом за зло, если этого можно избежать. Не хочу плодить мертвецов, если можно даровать жизнь. Меня не так воспитывали.
— Это мне говорит ученик самой Вигдис? — хохотнул великан. — Видать, она и правда изменилась.
Я повернулся к братьям.
— Я хочу, чтобы вы служили Халлварду. Он даст вам кров, обучит и, быть может, с ним вы даже заработаете себе славные имена. Если я всё правильно понимаю, то они с ярлом Свейном друг друга в покое не оставят. — Хускарл кашлянул, и я перевёл на него взгляд. — Ты согласен взять их к себе?
— Из них могут выйти воины.
— И мы будем охотиться для тебя! — пообещал Коли.
— Охотиться здесь придётся не на зверя, а на человека, — мрачно ответил Кровавый Топор и бросил в огонь несколько сушёных рыбин. — Я благодарю Урсига за помощь в правосудии и посвящаю ему эти дары. Смойте кровь, юнцы. Вы больше не пленники. Я услышал волю Хинрика и беру вас на службу.
Великан поднялся, оглядел нас и побрёл в сторону берега. Как раз причалила лодка, и двое воинов вытащили тело Вермара.
— Похороним вашего брата на закате, — напоследок сказал Кровавый Топор. — Нужно много дерева для костра.
Я молча пялился в спину уходящего Халлварда, гадая, не ошибся ли с решением.
— Не знаю, что сказать, — шепнул Броки, когда хускарл отошёл подальше. Старший брат выглядел раздавленным, и каждое слово давалось ему с трудом.
— А я хочу тебя поблагодарить, — добавил Коли. — В наших землях нас бы казнили.