Сыны Семаргла
Шрифт:
— Ваша милость, его светлость правитель Аилоунен. — Вейрио замолчал, прикусил зубами нижнюю губу, словно не смея говорить дальше, но увидев как наследник, кивнул ему, убеждая продолжать, добавил, — правитель назвал меня Юнлискюлем… Первым человеком из рода гавров, вы, ваша милость, знаете, почему он так меня назвал? Святозар услышав вопрос юноши, перевел взгляд с лица Вейрио, и посмотрел на расстилающуюся перед ним ездовую полосу, с обеих сторон от которой лежали еще не вспаханные поля, кое-где поросшие луговыми травами. Он какое-то время молчал, обдумывая, что ответить этому юноше, и вздохнув, негромко произнес:
— Твоя душа Вейрио впервой своей жизни жила в теле Юнлискюля, первого человека из рода гавров, ты был братом Аилоунена и Лунчикауса. Твой народ также как и народ руахов и приолов был когда-то величайшим народом земли. Во— второй и третьей своих жизнях, ты был правителем гавров, и пережил Всемирный Потоп, и шел в бой со своими братьями против дивьих людей. Я не ведаю, возрождался ли ты после тех трех жизней, скорее всего— нет. Потому что твой народ потом не просто предал Богов и веру, нет! он пришел на земли своих старших братьев-руахов и уничтожил почти полностью этот народ, завершив их трагический путь в Яви.
— Как так уничтожил, — с дрожью в голосе вопросил Вейрио и губы его дрогнули.
— Мне об этом поведала морская владычица Волыня, — пояснил Святозар, все еще не смея взглянуть в объятое тревогой лицо юноши, точно страшась ощутить его боль. — Когда руахи придумали снадобье, надеясь жить вечно, и оно их стало убивать, то умерли все молодые и зрелые женщины и мужы. Живыми остались лишь старики и дети, наверно те которые не стали пить это снадобье. И тогда на земли руахов пришли гавры, они убили стариков и большую часть мальчиков. Ведь народ, любой народ жив пока в нем рождаются мальчики, продолжатели крови и рода, защитники жен, детей, стариков. Потом гавры начали войны между собой, внутри своего народа, отвоевывая трон Аилоунена… И как сказала Волыня за несколько десятилетий от них остались лишь жалкие крохи, некогда мощного народа, агонию которого прекратили рутарийские племена и приплывшие из просторов Восточного моря кожезеры. Святозар смолк и от навалившейся на душу тяжести порывисто задышал, ибо увидел, как надрывно передернул плечами Вейрио-Юнлискюл, и провел тыльной стороной ладони, по глазам смахивая с них слезы. А малеша спустя чуть слышно прошептав, поспрашал у наследника так, словно тот знал ответы на все вопросы:
— Как брат мог напасть на брата? Как брат мог предать брата? Как мои дети дошли до такого предательства? Вот она, вот она расплата за отказ от истинной веры и сущих Богов.
— Да, — кивнув, согласился Святозар. — Ты прав, Юнлискюл, за грязные, черные поступки всегда придется отвечать. Чаще люди отвечают за них тут в Яви, но даже если им показалось, что они избежали этой расплаты… пусть не надеются. Там в пекельном царстве Чернобога дасуни и демоны спросят с них положенное.
— Значит, мой Бог Семаргл, — спросил Вейрио и осадил своего гнедого жеребца, который все время порывался обойти белого коня наследника, да еще и злобно скалил зубы в его сторону. — Семаргл прислал сюда не только Аилоунена— своего сына и первого человека из наших родов, но он прислал сюда и меня гавра Юнлискюля. Святозар глянул на жеребца Вейрио, который все норовил обойти его коня и улыбнулся, вспоминая своего гордеца Снежина, да с наполненным грустью голосом, оттого, что в жизни так, часто приходится ему расставаться, ответил:
— Вы, как единственная надежда этого народа, на возрождение, были посланы Богом Семарглом. Твой отец, Люлео, долгие годы просил о помощи Бога Перуна, но так как Бог битв и войны не признает предательства и не слышит тех кто забыл имя своего отца, на зов Люлео откликнулся прародитель ваших народов Бог Семаргл и послал на землю: тебя— Юнлискюля— гавра, Аилоунена— руаха и Лунчикауса— приола. Вы родились в тех семьях, которые хотя бы чуть-чуть сохранили свою веру и кровь своего народа. Поэтому ты, Юнлискюл, помни, что пришел ты сюда помогать своему старшему брату и правителю Аилоунену. И как когда-то, очень давно, на заре жизни ваших народов, да и потом, много позже… вы три кровных, родных брата шли в бой и побеждали галатеронцев, дивьих людей и многие другие народы, так и сейчас вы должны быть вместе, и вместе срубить голову этому Есуанию-Берцанию. — Наследник зыркнул на Вейрио, который широко улыбнулся, и, наморщив свой нос и часть лба, стал вельми похож на Аилоунена и добавил, — но если вам нужна будет помощь. Помни Юнлискюл, я, Святозар, наследник престола Восурии, всегда приду к вам на помощь, ты, только пришли гонца.
— Хорошо, ваша милость, я это запомню, — немедля отозвался с благодарностью в голосе Вейрио, и легохонько засмеялся. — Всегда любил, — трепетным голосом добавил он, — пламя, жаркое, оно никогда не обжигало меня, лишь ласкало ладони. Святозар улыбнулся словам юноши, улыбнулся этому свету, которое так ярко наполняло его чистое и светящееся откуда-то из глубины нежным алым сиянием лицо. И переведя взор с Вейрио, устремил его туда вперед, по направлению дороги, откуда должны были прийти его дружины. И спустя какое-то время приметил двигающуюся навстречу им темную расплывчатую точку. Тотчас душа его радостно возликовала внутри, точно закричав: «Вот, вот они мои братья, мои сыновья, мой народ!» Святозар тревожно вглядывался в движущуюся точку, однако разглядеть никого не мог, зато он четко видел, как быстро увеличивается и приближается войско. А погодя, сообразил, почему это происходит с такой ретивостью, просто дружины ведомые воеводами шли вскачь, торопясь… торопясь на выручку своему наследнику. Святозар тоже понудил коня и когда тот перешел на галоп, поскакал навстречу своим людям. Он слышал, как Вейрио его окликнул, останавливая, но сердце наследника так громко стучало внутри, а душа так ликовала при виде приближающихся восуров, что он не хотел, не желал никого слышать и слушать. Не доехав совсем немного Святозар придержал жеребца, потому как кони дружинников тоже перешли на шаг, наверно воеводы увидев приближение воинов, старались понять и разглядеть, кто идет им навстречу. Наследник повернул голову и повелел Вейрио остановится, а сам один неспешно поехал вперед. Теперь восуров и приолов разделяло всего лишь несколько саженей и Святозар смог прекрасно разглядеть лица ехавших перед дружиной воевод. В середине ехал воевода города Лучедара Путимир, молодой, крепко сложенный мужчина с темными волосами, бородой и усами, да с серыми глазами. Путимир был обряжен по походному в кольчугу, однако не имел шлема, и его темные, каштановые волосы намокли от пота да беспорядочно лежали на голове.
Справа от него трюхал воевода Добромир из города Тишиполя, он был также молод, как и Путимир, красив и крепок, темно-пшеничные волосы были убраны под шлем, его чистое и взволнованное лицо смело смотрело на сомандрийскую сотню. Слева от Путимира ехал на вороно-чалом жеребце воевода из города Перевоза Миронег. Этот воевода был года на два-три старше Путимира и Добромира, с белокурыми волосами, бородой и усами. Миронег был высокого роста и богатырского сложения, на нем не было ни кольчуги, ни шлема, а стан его прикрывала лишь тонкая, белая рубаха, да за плечи был закинут лук и колчан стрел. Все воеводы были вооружены мечами, и, увидев подъехавшего и остановившегося наследника, придержали коней и встали. Святозар понял, воеводы его не узнали, наверно прав был Аилоунен, слишком он исхудал, за последнее время. И тогда он решил над ними подшутить, для того слегка изменил голос да зычно крикнул по-восурски:
— Кто вы такие? И зачем пришли на приольские земли? Воеводы изумленно переглянулись, а после Путимир назначенный старшим, так же громко ответил:
— Мы восуры, пришли на земли неллов, чтобы освободить нашего наследника престола Святозара, которого вы силой удерживаете в плену и хотите принести в жертву своему Богу!
— Не бывать такому, — гневно выкрикнул Добромир. — Чтоб наш наследник, был принесен в жертву! Святозар видел, как обдал недовольным взглядом Добромира, Путимир, и тем же громким голосом добавил:
— Верните нам нашего наследника, а иначе мы возьмем штурмом вашу Асандрию, и заберем силой нашего Святозара.
— Ишь, ты, — все тем же измененным голосом, еле сдерживая смех, отозвался наследник. — Штурмом они возьмут Асандрию, да тысячи приольцев вмиг разобьют ваши дружины.
— Это мы еще посмотрим, — забасил Миронег, и пошевелил плечами, показывая свою силу и стать. — Посмотрим, кто кого разобьет.
— Послушай, воин, — обратился к Святозару Путимир. — Мы не слышали и не хотим слышать о ваших тысячах приольцев. Мы хотим, чтобы вы вернули нам нашего наследника. И хотим предупредить, если мы не получим живым и невредимым его, то наши дружины не оставят камня на камне в вашей грязной и немытой Асандрии.
— Ну, я думаю, она уже немного умылась, наша Асандрия … Но меня интересует, как воина другое… Ваш правитель Ярил, — широко улыбаясь, спросил Святозар и тронул коня направляя его поступь к воеводам. — Правитель ваш знает, что вы развязываете войну с Приолией?
— С какой Приолией? — пожимая плечами, поинтересовался Путимир.
— Ну, как же, как же, разве вы не знаете? В Асандрию пришел истинный правитель приолов Аилоунен, и теперь эта земля носит то название, которое ей принадлежит по праву рождения… Приолия, — сказал наследник, и едва придержал коня уже в непосредственной близи от воевод. — Так, что насчет моего отца, правителя Ярила, он знает, что вы тут в Приолии?