Сыны Всевышнего
Шрифт:
Парень здорово испугался. Очевидно, он знал, что Романа следует опасаться. Он как-то сжался и, попятившись, шагнул за порог. Дверь за ним тихонько притворилась.
Роман раздражённо запустил ему вслед тяжёлую пепельницу и с чувством пнул журнальный столик со стеклянной столешницей. Столик отлетел к стене и перевернулся – стекло треснуло. Это принесло Роману некоторое удовлетворение. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и нервно сжал руки.
И тут все мысли сами разом вылетели из его головы. Он услышал. Обещание. Дать Ключ. Который откроет путь к источнику силы… Его собственной силы… Вернёт то, что принадлежит ему по праву… Теперь Роман понял,
Роман подошёл и опустился на колени. Открыл нижнюю дверцу и увидел лежащий на полке на самом виду металлический диск размером с блюдце, покрытый до боли знакомыми письменами и таинственными узорами. Он, как уже много раз в своём сне, потянулся, чтобы прикоснуться к нему, но рука вдруг непроизвольно дёрнулась, как будто он был марионеткой, и его потянули за ниточку. Роман озадаченно посмотрел на загадочный предмет, потом огляделся. Заметил рассыпанные на диване подушки. Вытряхнул одну из них, а в наволочку, осторожно помогая себе взятой тут же на полке книгой, столкнул диск. После этого он быстро поднялся и, не оглядываясь, стремительно пошёл прочь из квартиры.
====== Глава 16. Яблоко раздора ======
– Нашёл? – Руднев вышел из машины Роману навстречу. Ледяной ветер трепал его чёрные глянцевые волосы и раздувал, как парус полы пальто. – Молодец. Я в тебе не сомневался. – Шеф забрал у компаньона наволочку и с любопытством заглянул в неё. Видно было, что он очень доволен.
– Почему ты не сказал, что его нельзя трогать руками? – зло спросил Роман, не замечая, что обращается к боссу на «ты».
Рудневу это не понравилось. Он окинул его ледяным взглядом:
– Я полагаю, это ясно любому дураку.
– Я не любой дурак! И мне не ясно!
– Ты трогал эту вещь?
– Нет!!!
– Тогда о чём вообще речь?
Роман чувствовал, что от бессильной ярости раскаляется просто добела. Он попробовал что-то сказать, что-нибудь настолько обидное, чтобы Руднев тоже взвился, но вместо этого круто развернулся на каблуках и бросился прочь, вглубь погружённого в серые сумерки парка.
Сначала он летел так быстро, как будто за ним гналась свора собак. Потом разбитой походкой медленно брёл по пустынной унылой аллее. Наконец, опустился на заснеженную скамейку и поднял воротник: ледяной холод сразу принял его в свои объятия, чтобы постепенно вытянуть из него тепло и жизнь. Жизнь, которую он готов был сейчас отдать за возможность совершить путешествие за бесценным знанием. О себе. О своей собственной силе. Чтобы получить Ключ. Эта вещь должна принадлежать ему!!!
Через некоторое время рядом сел Руднев. Как трогательно!
– Что тебя так расстроило? Ты считаешь, что я тебя использую и ничего не даю тебе взамен?
Роман упорно молчал. Он не хотел рассказывать Рудневу, что не сам догадался, насколько опасна эта штука, за которой его послали, и что его практически оттащили, когда он собирался схватить её голыми руками. Что он видел ту ниточку, за которую его потянули. Белую ниточку. И он точно знает, кто ему помог. А Руднев его подставил. Хотя, чего от него ещё ожидать-то? Он никогда и не пытался прикидываться хорошим. Первый раз за всё время их знакомства Роману это не понравилось.
– Хорошо. Чего именно ты хочешь?
– Отдай мне диск.
Руднев некоторое время переваривал
– Зачем тебе? Ты же не знаешь, что это такое.
– Знаю, – без особого выражения проговорил Роман. – Это Карта.
Можно было побиться об заклад, что Руднев не ожидал этого услышать. Но к его чести он быстро справился с потрясением от такого неожиданного открытия.
– Не рано тебе… туда? – насмешливо спросил он.
Роман не удостоил его ответом.
– Рома, у тебя не хватит денег на эту штуку.
– Брать деньги за эту штуку, всё равно, что продавать воздух. Не так ли?
Руднев захохотал.
– Признаюсь, я тебя недооценил! Пожалуй, ты заслуживаешь того, чтобы быть в доле. Двадцать процентов. И не смей со мной торговаться!
– Двадцать пять.
– Вот паршивец! – восхитился Руднев. – Хорошо, двадцать пять. Сегодня же открою счёт на твоё имя. Ну, ты доволен?
– Всё относительно, Андрей Константинович, – дерзко ответил Роман, откидываясь на спинку скамейки и устало закрывая глаза.
Пусть Руднев продаст диск. Не нужно будет иметь дело с ним. А у новых владельцев он его сам… заберёт. Для них это просто кусок металла. И они не имеют на него никаких прав, сколько бы они не заплатили. Идиоты.
Руднев сидел на полу, опираясь спиной о диван: рубашка расстёгнута, манжеты подвёрнуты. Ботинки валяются посреди комнаты, прямо на белоснежном ковре, пиджак – на диване. Руки у Андрея Константиновича заметно дрожали, да и дыхание было не слишком ровным. Он с отвращением и страхом глядел на лежащий перед ним на журнальном столике диск. Как же он ненавидел этот запах: тяжёлый, сладкий, обжигающий горло, склеивающий лёгкие… Холодный пот выступил у него на лбу, когда он вспомнил, с каким ужасом выпутывался из паутины того мира, который, словно мокрая ткань, облепил его с головы до ног, и парализовал, и не давал дышать…
Было множество неприятных запахов: запахи страха, смерти, лжи, похоти, зависти и отчаяния, но все они одновременно с этим были острыми и волнующими. А этот запах просто убивал. Затекал раскалённым свинцом в глотку и душил. Поэтому Руднев никогда не заходил в храм. В любой.
Как-то, будучи ещё школьником, он поехал с классом на экскурсию в Питер. Их водили по городу и, наконец, привели в Казанский Собор. Андрей издалека почувствовал этот запах, а когда шагнул за порог, чуть не задохнулся. Ощущения были очень схожими с теми, что он испытал сегодня. Тогда он ещё успел заметить, как в него со всех сторон полетели огненные стрелы. Он сам не помнил, как выскочил вон, и его ещё долго выворачивало на ступеньках и трясло от слабости. Учительница решила, конечно, что он отравился, и его отправили в гостиницу с одной из сопровождающих мамаш, отдыхать и лечиться. Чему он был несказанно рад.
Запахи преследовали Руднева с самого рождения. И он всегда знал, что означает тот или иной из них. И любого человека он легко узнавал по запаху. И всегда мог определить, кто из знакомых побывал до него в помещении, или прошёл мимо него по улице. И найти по запаху мог любого легко. У зданий и у всякого места на карте тоже был свой собственный аромат. Если Андрея Константиновича просили разыскать пропавшего человека, он сначала чувствовал запахи и только потом видел картинку.
И невыносимым педантом Руднев был по той же причине. Бытовые запахи он не переносил, окна тоже старался не открывать: и дома и в офисе у него были установлены кондиционеры, которые тщательно отфильтровывали воздух.